Инара замолчала, а я вдруг заметила, что так сильно вцепилась в телефон руками, что сама не знаю, как экран не треснул. Изменившимся, каким-то надтреснутым и усталым голосом Инара продолжила:
В ярости я наделала в ресторане фоток, но, вернувшись домой, поняла, что не стоит давать волю гневу и, не обижайся на меня, пожалуйста, Марта, хотела от тебя эту не очень красивую историю скрыть. Но, к сожалению, Дар продолжает встречаться с той девушкой по имени Венера. И тогда я решила рассказать тебе обо всём. А уж каким, Марта, будет твоё решение, — это надо думать тебе самой.
Нет, — еле слышным голосом ответила я Инаре, — мне не нужно думать. Я уже приняла решение: свадьбы не будет. А вам, Инара, спасибо, и прощайте!..
Я отключилась от связи. Потом отключила мобильный и домашний телефоны. Кое-как я поднялась со стула, чтобы распаковать свой чемодан. Почему-то он меня очень раздражал.
Налила в стакан воды, но, пока подносила его ко рту, половину водички расплескала на пол. У меня в голове не укладывалось, как можно говорить нежные слова, клясться в вечной любви, мечтать, каким будет наше будущее, и при этом встречаться с другой женщиной?
Да, я понимаю, эта женщина Венера — первая любовь Дара. Да, она красивая, очень яркая. Наверное, ему сложно было удержаться от соблазна, и особенно, если она сама соблазнила Эльдара. Я не понимаю одного: зачем было меня обманывать, вводить в заблуждение, что-то обещать? Разве Сафаров не мог просто уехать из Медвежьего?
Ну, потешил он своё самолюбие, влюбив в себя молоденькую девчонку, и, как говорится, флаг ему в руки! Но зачем же делать больно другому человеку? Я ведь полюбила впервые и полюбила по-настоящему. Знаю, что больше такого в моей жизни не будет. Как пережить это предательство? Как научиться жить заново? И даже не ради себя, ради бабушки.
Не знаю, сколько времени я просидела, глядя перед собой невидящим взглядом. В дом со двора вошла бабушка, что-то спросила у меня. Я мотнула головой. Баба Аня вздохнула, но ничего спрашивать не стала. А вечером ко мне прибежала встревоженная Татьяна.
Зарубина, ты опять ударилась в печаль? — чуть ли не с порога закричала она. — Я тебе звоню уже битый час, а ни один телефон не отвечает! Эмин с Эльдаром мою мобилу оборвали своими звонками. Что случилось, Марта?
Ничего, — я удивилась, услышав свой голос: глухой и такой же надтреснутый, как у сестры Дара.
Да?.. — Танька посмотрела на меня недоверчивым взглядом. — Тогда почему вещи до сих пор не готовы? — она кивнула головой на мои, сложенные на журнальном столике альбомы и блокноты. — Нам же завтра уезжать!
Тань, — я постаралась произнести эти слова твёрдым голосом, — мы никуда не едем, и свадьбы тоже не будет.
А ну, колись, подруженька? — Татьяна встала передо мной, уперев руки в бока. — Ты, вообще, соображаешь, Марта, что говоришь?! Эльдар места себе не находит, думает, что с тобой что-то случилось. Эмин переживает, без конца мне звонит, а ты!..
Как будто в подтверждение Танькиных слов, у неё в ту же минуту зазвонил телефон. От громкого звука я вздрогнула и хотела уйти в другую комнату. Пусть Таня разговаривает с моим несостоявшимся мужем и его товарищем, а я хочу, чтобы меня все оставили в покое!
Но Кострова, язва такая, включила громкую связь, и я услышала голос — такой любимый и до боли родной, что у меня задрожали ноги, и я опустилась на пол.
Марта, моя любимая девочка, скажи, что случилось? Тебе плохо? Хочешь, я приеду? Сегодня же ночью прилечу. Хочешь, мы перенесём на другое время нашу свадьбу? Только, пожалуйста, не молчи, Подснежник!
С трудом разлепив спекшиеся губы, я сказала, глядя (а Кострова догадалась для полного счастья включить видеосвязь) в телефон:
Приезжать ко мне не нужно. Я не хочу тебя больше видеть. И свадьбы, разумеется, не будет. Между нами, Эльдар, всё кончено!
Но почему?! — вскричал Сафаров. — Ты не можешь, моя девочка, так поступить со мной. Расскажи, что случилось? Может, тебя, мой Подснежник, кто-нибудь обидел и ты теперь находишься в депрессии? Какие проблемы? Давай, перенесём свадьбу?
Я тоже так думаю, — не удержалась и вставила Танька свои пять копеек.
Я криво усмехнулась и, вспомнив фразу из кинофильма “Место встречи изменить нельзя”, сказала:
Складно звонишь.
Не знаю, может, Сафаров этого фильма на видел и, соответственно, этой фразы тоже не слышал, потому что он с удивлением спросил:
Что? Прости, Подснежник, я не понял, что ты говоришь?
Я махнула рукой и с трудом выговорила три слова:
Это не имеет значения.
Нет, так не пойдёт, — решительно заявил Эльдар и требовательно сказал: Марта, или ты сейчас рассказываешь мне, что случилось, или я немедленно вылетаю к тебе?
Но мне совершенно не хотелось, чтобы Дар приехал, и мы начали выяснять отношения. Поэтому я вкратце передала моему несостоявшемуся мужу свой разговор с его сестрой. А в ответ услышала громкое восклицание:
Что за бред? Инара даже не знакома с Венерой! Это фейк!
И фотографии тоже фейк? — устало спросила я и предложила выслать ему фото.
Дар согласился и ненадолго исчез из поля моего зрения. Я прислонилась спиной к стенке. Боль как будто немного притупилась, но всё равно легче мне не становилось. Я хватала ртом воздух и думала только о том, чтобы всё поскорее закончилось. Потому что боялась, что я не выдержу, разревусь и скажу Дару, как сильно я его люблю, скажу, что жить без него не могу. Но этого делать нельзя…
Перепуганная Танька ходила из угла в угол, обхватив себя руками. Через минуту раздался звонок. Я вновь услышала голос, который в сложившейся ситуации причинял мне сильную боль. Но я понимала, что нужно поставить точку и покончить с этим кошмаром.
Марта, девочка моя, — очень серьёзно сказал Дар, — если ты не доверяешь мне, я прошу тебя, давай я сейчас позвоню своей сестре, и ты убедишься, что с тобой разговаривала не Инара?
А фотографии? — вяло спросила я, хотя, по большому счёту, мне было уже всё равно.
Да, — сразу откликнулся Дар, — фотографии настоящие. Но, внимательно рассмотрев снимки, я понял, что эти фото сделаны специально под таким ракурсом, чтоб создать видимость близких отношений.
Я задумалась. Танька оживилась. А Дар продолжил:
Поверь, пожалуйста, Марта, с Венерой в тот день я встретился абсолютно случайно. Мы не виделись тринадцать лет, и Венера давно перестала для меня что-то значить. Но, — Дар пытался подобрать подходящие слова, — женщины с такими вещами иногда не хотят мириться. Поэтому, как я полагаю, Марта, тебе сегодня звонила Венера.
Тем временем Дару ответила его сестра Инара. Услышав мягкий, женственный голос, я честно сказала, что давеча я разговаривала с другой женщиной. На вопрос брата, знакома ли Инара с девушкой по имени Венера Якубова, сестра ответила, что нет. Но у неё есть одна знакомая — хозяйка сети ресторанов и кафе, у которой девичья фамилия была Якубова, а зовут эту женщину Гюзель.
Поблагодарив свою сестру, Дар нежно с ней попрощался. Я по-прежнему сидела на полу и пыталась собрать свои мысли в кучу. И вдруг в наступившей тишине зазвучала песня:
Ты меня на рассвете разбудишь,
Проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь,
Ты меня никогда не увидишь.
Заслонивши тебя от простуды,
Я подумаю: "Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду,
Я тебя никогда не увижу".
Не мигают, слезятся от ветра
Безнадежные карие вишни.
Возвращаться — плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.
Я не поняла, кто поёт эту легендарную песню из рок-оперы “Юнона и Авось”, но была просто потрясена её исполнением. Красивый мощный голос, казалось, парил в воздухе. Но это не был Николай Караченцев, я его голос хорошо знаю. Тем не менее этот неизвестный мне исполнитель пел и не хуже, и не лучше Караченцева: он пел песню по-своему: так, что меня в какой-то момент охватила дрожь и, не выдержав, я расплакалась.
Сквозь слёзы увидела, что на экране телефона вдруг появилась фотография некоего мужчины. Широкоплечий, красивый, с густыми бровями вразлёт и чёрными бездонными глазами он выглядел, как копия Дара, но только Дара более взрослого. Во всём остальном они были так сильно похожи, что я даже вздрогнула. Вздрогнула и ещё сильнее заплакала.
