Хотя сначала, переступив порог самого первого бутика в ТЦ “Модный сезон”, что на Охотном ряду, признаться, мы с Таней просто опешили. Оглядев нас, а мы были одеты скромно, но со вкусом, продавец — высокая девушка с дорогим маникюром, на шпильках, в стильном костюмчике, скривила губы и повернулась к нам… попой.
Эмин от нас чуть отстал, и мы встали на пороге, не зная, что делать дальше. К девушке подошла ещё одна продавщица, и они, стоя у кассы, начали о чём-то шептаться и даже хихикать. Мне это очень не понравилось и я развернулась, чтобы выйти из бутика, как к нам с Таней присоединился Эмин.
Наверное, у нас на лице было написано, что нам основательно подпортили настроение. Попросив чуть обождать, Эмин решительно пошёл вперёд. Услышав шаги, продавщицы разом обернулись. Глядя на Эмина, трудно было не понять, что этот мужчина привык к очень хорошему обслуживанию, а ещё — что он ценит своё время.
Продавцы кинулись ему навстречу с заискивающими улыбками. Но Эмин (красавчик!), глядя куда-то поверх их голов, сквозь зубы процедил, что при таком отношении к людям эти девушки в бутике долго не задержатся. В этот момент в бутик вошёл мужчина, при виде которого продавщицы встали по стойке “смирно”. Видимо, это был хозяин бутика.
Быстрым взглядом оглядев Эмина и стоявших напротив него продавцов, лица которых сейчас напоминали перезревшие помидоры, владелец бутика вежливо обратился к Эмину с вопросом, нет ли у клиента нареканий по поводу обслуживания? Эмин ответил: “Есть!”.
Мужчина его поблагодарил и, бросив продавцам: “Вы уволены. Обе!”, начал листать свои записи в телефоне, наверное, чтобы позвать на место проштрафившихся продавцов других девушек. Не выдержав, мы с Танюшкой прыснули в кулак, а она ещё и выдала:
Кино и немцы!
Потом мы пошли в следующий бутик. Но только теперь Эмин везде заходил первым. И везде нас встречали так, будто это боги спустились на грешную землю.
Всё остальное плохо отложилось в моей памяти. Так, обрывочные воспоминания про огромные, залитые светом галереи торговых центров, и вереницу бутиков, где торговали одеждой, обувью, ювелирными украшениями, косметикой, парфюмом. Такие галереи, по которым ходили ухоженные, красиво одетые женщины, я видела в кино. И это было так странно, что я вдруг оказалась в подобном месте.
Я ходила, смотрела по сторонам, мне предлагали примерить разные вещи, обувь, к ним предлагали какие-то аксессуары. А у меня из головы всё не выходил обжигающий взгляд Дара, когда он сказал: “Я сто лет не видел мою любимую девочку, и очень соскучился”. И я тоже по нему сильно соскучилась. Была б моя воля, я махнула бы на все эти покупки рукой и полетела к моему любимому. Но Татьяна говорит, что мне нельзя опозориться перед родственниками Дара, мол, по одёжке встречают.
Сама-то Таня очень быстро начала ориентироваться в торговых центрах Москвы. Глядя на неё, можно было подумать, что она родилась и выросла в Москве. Танька так и сыпала названиями: “Смоленский пассаж”, “Никольский пассаж”, “Якиманка”, “Сфера”.
Уйти из таких мест без покупок было невозможно. Но я самое большое волнение и даже восторг испытала, когда примерила фату и свадебное платье. Белоснежный наряд в пол с пышной юбкой, облегающим топом и шлейфом, обшитый стразами, бисером, кружевами выглядел, как платье принцессы. Короткая кружевная фата и длинные белые перчатки из тончайшей ткани дополняли мой образ. Глядя на меня, Таня аж захлопала в ладоши.
Наконец, в салоне красоты на Новом Арбате нам сделали чистку лица, маску для волос, маникюр-педикюр, красивые причёски и профессиональный макияж. Я прямо саму себя не узнала. Такая красавишна, закачаешься! День прошёл не зря.
Увидев нас на выходе, Эмин какое-то время не двигался, а смотрел, переводя взгляд с меня на Таню. Потом подошёл и каждой из нас поцеловал руку. Администратор салона осыпала нас комплиментами. Не скрою, было очень приятно. А вечером за нами прилетел бизнес-джет Дара, и я отправилась навстречу своему счастью, в загадочную восточную страну, о которой мой любимый рассказывал мне много интересного.
Но я не знала, что уже скоро я буду бежать оттуда, захлёбываясь слезами. Потому что в мою память на всю жизнь врезались слова бабушки: “На чужом несчастье счастья не построишь”…
Продолжение следует
