— Да! В школе-то стеснялся ее полноты, все время дразнил то пончиком, то зефиркой, то колобком! А жизнь, видишь… все наизнанку вывернула!
— Охренеть! — присвистнул Александр Борисович. — Все же оприходовал он свою зефирку! Заэксплуатировал!
Такой растерянной и взволнованной Ирина видела свою маму впервые.
— Я не знаю. Не самая лучшая идея, честно говоря.
— ИРИНА! — раскатистым эхом отразился от стен сауны грозный рык Вячеслава, сопровождающийся глухим ударом — он яростно хлобыстнул дверью от душевой комнаты, причем, похоже со всей дури.
Сердце рванулось наружу, больно ударяясь о ребра. А пульс отчаянно взревел где-то в горле. Все тут же обернулись на звук. Все, кроме нее.
«Ох, не зря Красницкий-старший назвал маму трусихой. У нас это семейное!»
Глава 22
Ирина
«И чего разорался, спрашивается? Вопит, как потерпевший!»
Ее прошиб сильный озноб. Спина за долю секунды покрылась мелкой противной испариной от одного лишь звука собственного имени (возмущенного, рычащего) в исполнении Славика. Дыхание участилось. Возникло навязчивое и совершенно неуместное желание втянуть голову в плечи. Ссутулиться. Скукожиться. Спрятаться.
Оказаться как можно дальше отсюда.
«Нет! Пожалуйста! Я не готова… не готова. Только не сейчас!»
А он тем временем стремительно сокращал разделяющее их расстояние.
Все приближался и приближался. Быстрый. Решительный. И злой, как черт.
Ирина не слышала его шагов. Просто знала. Чувствовала. Нутром. Кожей. Каждым волоском, восставшим дыбом на ее напряженном теле.
По логике вещей нужно было развернуться. Набраться смелости после всего случившегося между ними и мужественно встретиться с Красным лицом к лицу. Только вот она не могла. Ноги точно к полу приросли.
Словно догадавшись о смятении девушки, Александр Борисович, не спуская с нее задумчивого взгляда, обронил до ужаса странную фразу:
— В чем сила, Саш?
Александра Николаевна отвлеклась на миг от созерцания его не очень дружелюбно настроенного сына и буркнула, слегка нахмурив носик:
— Чья? Твоя? Твоя — в деньгах!
— Моя — в харизме!
— Ага! Конечно!
— Вообще-то, я имел ввиду, в чем сила женщины?
Неопределенно пожав плечами, мама выдохнула:
— В ее слабости, полагаю… если верить народной мудрости.
Глава города сверкнул хитрющей улыбкой и играючи подмигнул Ирине:
— Поняла?
— Не… нет!
Мужчина демонстративно закатил глаза и пояснил, как несмышленышу:
— К словам матери прислушайся! Дело говорит!
— Ой, — нервно скривилась Ирина в ответ, — я и без Вас…
Правда возразить ничего не успела. Притихла. Как раз в этот момент Славик настиг их развеселую компанию. Скрестив руки на груди и соблюдая элементарные приличия, молодой человек сдержанно поздоровался со «старшим поколением». А после сосредоточил все свое внимание исключительно на бывшей однокласснице, буквально испепеляя бедняжку осуждающим гневным взглядом. Молча. И тяжело дыша.
Как ни странно, первой из оцепенения вышла именно Ирина. Прочистив горло и придав голосу уверенности, она осторожно поинтересовалась:
— Ты звал меня?
— Угу!
— Хотел… чего-то?
Рваный выдох. Легкий прищур, явно не предвещающий ничего хорошего.
И медленный кивок головой в сторону комнаты отдыха:
— Идем!
Не дожидаясь ответа, Красницкий уверенно зашагал в указанном направлении, абсолютно не сомневаясь, что она последует за ним.
Девушка же впала в ступор, продолжая шокированно таращиться в спину удаляющемуся парню. Внутренности узлом скрутило от волнения.
«Он что, серьезно? Намекает на продолжение? Ой, дурак!»
Настырно стиснув ладони, Ира заявила:
— Мы, вообще-то, уходим!
— На пару слов! — невозмутимо.
«Черт! Что же делать?»
Оставаться с ним наедине она точно не собиралась. Но и отказаться от банального разговора без видимой причины, не вызвав при этом подозрений у окружающих, тоже не могла. Решение оказалось довольно простым.
— Подожди меня!
Слава остановился. Замер посреди коридора, преодолев уже примерно половину пути. Набрав воздуха в грудь, Синицына приблизилась. Практически вплотную. Оглянулась назад.
Родители за ними наблюдали, но находились на приличном расстоянии.
И при всем желании не услышали бы их. То, что нужно.
— Здесь говори! — она в точности повторила его недавний жест, скрестив руки на груди. — Дальше не пойду!
— Милое платьице!
— Это сарафан!
— Да мне плевать! — рыкнул тихонько. — Почему он на тебе, пучеглазая? Собиралась свинтить от меня по-английски? Не прощаясь?
— Типа того!
— Давно?
— Сразу же! Обстоятельства задержали!
В его глазах, устремленных не иначе как вглубь ее души, плескалось нечто отдаленно похожее на отчаяние. Странно. С чего бы вдруг?
Красницкий сильно стиснул челюсти и проскрежетал сквозь зубы:
— Неужели так сильно… разочаровалась?
— Естественно, Славик! — зашипела Ира обозленно. — Всему есть предел, знаешь ли! Твоим дебильным играм в том числе!
Он замолчал, думая о чем-то своем. И, похоже, услышал лишь первую часть ее фразы. А спустя секунду забормотал
