Будь покорной, девочка - Алена Худова

Но долго гадать мне не пришлось. Бергман сам объяснил причины.

— Я хочу перевоспитать тебя. Покончить с твоей рассеянностью, — он хлопнул по своей ладони странной палочкой с металлической оплеткой на рукоятке и оканчивающейся прямоугольной хлопушкой. — Это стек, — объяснил он. — Мы начнем с него. Он научит тебя держать концентрацию на мне. Говори только тогда, когда я задаю тебе прямой вопрос. Поняла?

Я молча кивнула, и тут же Бергман хлестанул меня стеком по ягодицам. Удар обжег кожу, и я дернулась от неожиданности.

— Я сказал «говори, когда я задаю прямой вопрос». Поняла? — с нажимом переспросил он.

— Да, — испуганно ответила я.

— Мне надоел этот бег по кругу, — Бергман провел стеком от моего бедра вверх по линии талии. — И если по-хорошему ты не понимаешь, то преступим к проверенным методам.

— Простите! — запаниковала я.

Я и не думала разжалобить мужчину, но все же считала нужным извиниться за свое поведение.

Однако Бергман снова шлепнул меня стеком по ягодицам. На этот раз еще больнее.

Я пискнула и зажмурилась на мгновенье.

— Я сказал «говори, когда я задаю прямой вопрос». Сейчас вопроса не было. Что тут непонятного? — голос мужчины стал совсем суровым.

Я хотела промолчать, чтобы показать свое раскаяние, но ведь теперь прозвучал прямой вопрос! Или он был риторический?

— Я… все поняла, — я зажмурилась на всякий случай. Вдруг мне прилетит новый удар.

— Теперь включай голову каждый раз, когда я говорю, — продолжал он. — Выбрасывай все мысли из головы и внимательно слушай меня. Можешь не подчиняться сию же секунду, осмысли сначала, что я тебе сказал. Я требую от тебя не скорость исполнения, а качество. Скорость лишь приведет тебя к новым наказаниям. Поняла?

— Да, — тихо ответила я, поймав себя на мысли, что я опять упускаю его слова. Надо сосредоточиться!

— Что ты развалилась?! — Арон снова шлепнул меня, но в этот раз не сильно. — Ты должна быть собрана не только головой, но и телом! Сядь на колени. Спина прямая. Голова чуть опущена вниз. Ладони на колени.

Я тут же села, по ходу дела окинув взглядом свой «наряд». На моей талии был закреплен кожаный ремень, от которого тянулись две цепочки, что крепились к наручникам на запястьях.

— Спина прямая! — напомнил Бергман чуть хлестанув меня стеком по спине.

Я вытянулась и почувствовала жгучее возбуждение, буквально кусающее грудь. Мои вершинки затвердели, а дыхание участилось.

Я почувствовала кожей, как Бергман выдохнул горячий воздух, очевидно улыбнувшись моей реакции.

— Чуть раздвинь ножки, — уже мягче приказал он.

А затем он запустил стек между моих ног и провел им по промежности требовательными надавливающими движениями. Грубоватая кожа хлопушки невероятно заводила. Она была словно ассоциацией наших текущих отношений: мой грубый и строгий Хозяин и нежная на все согласная Я. Бергман надавил жесткой палочкой на основании хлопушки мне на чувствительную кнопочку и принялся водить ею вверх-вниз.

С моих губ сорвался стон, и я закрыла глаза от блаженства, но Бергман тут же вернул меня на землю, в этот раз слегка ударив стеком по моим набухшим вершинкам. Я вскрикнула и жадно задышала открытым ртом. Боль в груди была такой острой и желанной, словно прошибающей током изнутри.

— Концентрация на мне! — напомнил Арон. — Когда я говорю, покорно опускай голову, когда воспитываю твое тело — смотри мне в глаза. Поняла?

— Да, — разочарованно выдохнула я, заметив, что мужчина больше не вернулся стеком к моей промежности.

— А теперь, пойдем завтракать.

Снова шлепок стеком по ягодицам. Ощутимый и возбуждающий.

Закусив губу, я подползла на коленях к краю кровати и спустилась с нее.

Меня дико завела его игра. Завела даже его строгость. И в этот момент мне захотелось покорно служить своему Хозяину, даже если слова Алины — правда. Ведь теперь я ему полностью доверяю и кажется люблю.

Бергман отвел меня за ошейник в обеденную зону, где на полу, возле дивана лежала странная подушка-валик. Небольшая и не очень высокая. Вся видимая поверхность ткани была покрыта маленькими шипами. Я примерно поняла для чего она, но почему она на полу?

— Это твое место, — Арон указал мне на подушку. — Сядь на колени. Подушку зажми между ног.

Я колебалась ровно секунду, но Бергман тут же подтянул меня за ошейник, заставив быстрее сократить расстояние. Только я уселась на подушечку, как маленькие шипы тут же впились мне в промежность и в ягодицы. Больно не было. Наоборот, они сильнее разжигали мое возбуждение. Я закусила губу и прикрыла на мгновенье глаза. Я уже теряла голову от страсти, но, чуть поерзав на подушечке, я поняла, что в движении шипы причиняют дискомфорт.

Бергман тем временем сел на диван, широко расставив ноги. Я могла бы прижаться к его голени, но решила больше ничего не делать без разрешения мужчины.

Арон снова вернулся стеком к моему телу. Провел по животику вверх к моей груди, а затем принялся дразнить твердые вершинки. Я сжала руки в кулаки, царапнув ноготками свои колени, только бы сдержаться и не начать ерзать на этой подушечке!

— Что ты будешь есть? — властно спросил Арон.

— Я не хочу есть, — выдохнула я, ловя каждое движением стеком по моим вершинкам.

Но воспользовавшись моей податливостью, Бергман снова шлепнул меня хлопушкой по груди, пуская по моему телу ток.

— Я не спрашивал хочешь ты или нет, — отрезал он. — Вопрос был «что ты будешь?».

Мне хотелось ответить, что ничего, но хлопушка снова вернулась к моей груди, угрожая новым ударом. Поэтому я пробежалась взглядом по столу, на котором стояла разная еда и выбрала самое легкое, что могла бы сейчас проглотить.

— Йогурт, — пискнула я, облизнув пересохшие губы.

Бергман самодовольно улыбнулся и повернулся к столу. Он налил питьевой йогурт из бутылочки в мелкую тарелку и поднес к моему лицу. Я удивилась и машинально подняла руки к тарелке, но пояс на талии не дал мне дойти до цели.

Я испуганно и вопросительно посмотрела на Арона. В его глазах застыло надменное ожидание. Он даже чуть склонил голову на бок, словно тестировал меня. Хотя, наверное, так и было.

Тогда я неуверенно потянулась губами к тарелке, но она была ниже моего подбородка и выпить его мне бы так же не удалось.

Что мне делать? Я должна попросить Бергмана мне помочь? Но ведь он не задавал больше прямых вопросов, значит, я должна молча выйти из этой ситуации. Но как?

Тогда, преданно глядя мужчине