– выдаёт он.
Администратор молчит несколько секунд.
– Тай, ты знаешь не хуже меня, что такие вещи может приказывать мне только Карим Амирович, – отвечает мягко.
– Макар, ты не хуже меня знаешь, что брат расстроится, если узнает, что ты не справляешься со своими обязанностями и огорчаешь меня. А Карим больше всего на свете не любит, когда мне грустно, – отвечает Тай, смотря в упор.
– Тай, спасибо, но я не хочу, чтобы из-за этого кто-то… – начинаю я.
– Стеша, перестань. Это мой подарок на твой завтрашний день рождения, – перебивает он, выделяя последнее предложение и делая страшные глаза администратору.
– Понял. Сделаю всё от меня зависящее, – кивает тот.
– Ты знаешь, что это останется между нами. Можешь быть уверен, Макар, – улыбаясь, говорит Тай.
Администратор улыбается и выходит.
– Тай, спасибо тебе… за всё, – говорю я, не веря в произошедшее.
Мальчик отмахивается.
– Это пустяки. Главное, чтобы ты не грустила в свой день рождения. А я сделаю для этого всё возможное.
– Но почему Александр так быстро сдался? – спрашиваю удивлённо.
– Этот старый прохвост любит секреты. К тому же он знает, что если мне что-то нужно, то я не отстану, – улыбаясь, отвечает мальчик.
Я начинаю смеяться. Впервые за весь день груз, плотно засевший в груди, становится чуть легче.
– И где ты набрался таких слов, Тай?
– Сейчас мы посмотрим фильм, где такие ругательства, что у тебя глаза на лоб полезут! – заявляет он, включая телевизор.
Просмотрев с Таем несколько фильмов подряд, я смогла наконец восстановить что-то похожее на душевное равновесие. Решаем вместе поужинать, больше не поднимая для разговора тяжёлые для меня темы. Усаживаемся, как только мы с Солой накрываем стол.
Теперь приходит черед Тая ударяться в воспоминания.
– Помню раньше мама тоже всегда помогала тебе накрывать стол. Сола, а помнишь, как она села на диету, но из холодильника всё равно исчезали всякие вкусности, которые покупали для меня? – улыбаясь, спрашивает мальчик.
Сола смеётся и начинает пояснять для меня.
– Помню, помню. Карим Амирович организовывал один вечер, куда должны были съехаться важные люди. Алсу, мама Тая, хотела там блистать и скинуть пару килограмм…
– Она и так всегда была красивей всех на свете! – перебивает мальчик. – Стеша, ты не представляешь какая она была…
Я улыбаюсь и кладу руку поверх руки Тая.
– Я знаю, Тай. Иначе просто не могло быть.
Мальчик ненадолго замолкает. По нему видно, что он хочет поговорить о своей матери. Видимо, моя откровенность сегодняшняя подтолкнула и его.
– В тот ужасный день мы пошли за платьем для того самого вечера и костюмом для меня, – мальчик сглатывает. – Мы ходили из одного магазина в другой. Собираясь перейти улицу, мы дождались зелёного сигнала светофора. Ничто не предвещало этого. Понимаешь? Ничто… – голос срывается.
– Тай, ты не обязан…
– Нет! Я хочу рассказать тебе…
Я киваю, замолкая. Спустя минуту, Тай собирается с духом.
– Из-за поворота внезапно появилась машина. Водитель даже не собирался тормозить… Мы с мамой не успели среагировать. Ничего не успели… Я помню только боль от удара и своё падение, а потом темнота…
У Тая красные глаза. Он смотрит в одну точку, часто моргая. Сола утирает слёзы.
– Голыми руками задушила бы этого скота! – говорит она свозь зубы. – Он даже из машины не вышел! Даже скорую не вызвал! Да что уж говорить – даже скорость не сбавил! Нажрался и давай кататься! Скотина!!!
– Мне так жаль… я не представляю, как ты смог справиться с этим, Тай… – у меня тоже наворачиваются слёзы. Вытираю незаметно, чтобы ещё больше не расстраивать мальчика. – Надеюсь водителя поймали и посадили?
– Карим сказал, что наказал этого человека лучше, чем любая исправительная система, – отвечает Тай.
Я понимаю, что это значит. Мне сложно осуждать такое решение. Как бы поступила я, будь на месте мамы Тая Руслан, а у меня была бы неограниченная власть и возможность самой поквитаться с тем, кто забрал самого родного человека? Не могу судить. У меня нет таких полномочий и прав…
После всего того, что натворил этот человек, уже испытываешь ненависть и непонимание. Как?! Как можно было так поступить?! Почему такая бессердечность?! Даже, если пьяным сел за руль, то имей смелость отвечать за совершённый поступок.
– Расскажи мне о маме, Тай. Какой ты её помнишь? – спрашиваю, придвигаясь ближе.
Была уверена, что не захочет ещё больше бередить рану, но мальчик, к моему удивлению, улыбается уголком рта, кивая.
Спустя час, просматривая фото, убеждаюсь, что Алсу была очень красивой, статной женщиной, которая безумно любила своих сыновей. Тай говорит, что ей одной, однажды, удалось переиграть Карима в покер, перехитрив его.
– Она тогда сказала: «Я же создала тебя, родной и знаю лучше, чем ты сам» – рассказывает Тай с благоговейным трепетом.
Вспоминая маму, мальчику становится чуточку легче, словно она снова рядом с ним.
– Она всегда с тобой, Тай. Вот здесь, – говорю, положа руку на его сердце.
За пару часов до полуночи возвращаюсь к себе. Молюсь, чтобы не встретить Карима, так как пока не знаю, как быть. Извиниться? Игнорировать? Дать времени самому всё размерить? Не знаю…
Заворачивая в коридор, нос к носу сталкиваюсь с Вороном. Он сокращает расстояние, между нами, так, что мне приходиться вжаться в стену. Выставляет руку, облокачиваясь на неё и мешая пройти.
– Стефания, откуда возвращаешься? – спрашивает, пристально разглядывая. – Снова ублажала нашего дорогого босса?
– Не ваше дело, – отвечаю, выдерживая его взгляд.
Ворон гладит меня по щеке и начинает спускаться ниже и ниже. Уже доходит до шеи и намеревается проскочить к груди. Хватаю его руку и пытаюсь скинуть с себя.
– Не знаешь, от чего отказываешься, пташка…
– Не думаю, что это то, что сможет меня удивить! – отвечаю, собираясь с духом. Хватит позволять всем обращается со мной так, как вздумается.
Ворон начинает неискренне смеяться, а затем хватает меня за шею.
– Не надо играть со мной, пташка, – произносит сквозь зубы.
В эту секунду раздаются голоса. Похоже, что это Александр и, возможно, Карим. Ворон тут же отпускает меня.
– Ещё увидимся и продолжим нашу увлекательную беседу, – жутко улыбаясь, он уходит.
Растираю шею, кипя от злости.
