огненный недуг! —
И в ночи бездонной сердце учит
Спрашивать: о, где ушедший друг?
А. Ахматова
— Смотри, малышка, какая огромная сосулька, — я указала на крышу соседнего дома. Ася сначала долго-долго рассматривала ее, а потом расцвела в улыбке.
— Сосулька, — повторила она за мной.
-Да, молодец! Если ее занести в дом, она растает и превратится воду.
— Купаться? — поинтересовалась она, заглядывая мне в глаза.
— Да! В воде ты купаешься.
На улице светило яркое весеннее солнышко. Этот первый выходной, к сожалению, не совпадал с Андреевым, но несмотря на это, выдался не менее насыщенным. Мы шли из кинотеатра, где посмотрели интереснейший мультфильм, перед этим налопались мороженым. Теперь, плотно пообедав в детском кафе, направлялись домой через набережную. Она кормила голубей, которые ворковали на оголившемся после долгой зимы, асфальте. А теперь рассматривала сосульки, когда мы уже сворачивали в свой двор.
Автомобиль, стоящий недалеко от подъезда, меня немного напряг. Во-первых, цвет и марка, как нельзя лучше подходили к Егору. Бред! Сколько таких по городу, и теперь всех опасаться? Но все же немного замедлила шаг, разбирая попытки Аси озвучить свои мысли.
Черт, не ошиблась! Сердце снова заходило внутри, забухала кровь по вискам, дыхание сбилось, словно пробежала стометровку.
— Привет! — Егор появился из нутра «железного зверя» немецкой национальности, обдавая своим неповторимым запахом. Я еле подавила желание притянуть его к себе и просто уткнуться в куртку, вдыхая его, чтобы он остался в памяти. Впечатался…
— Ты что здесь делаешь? — поинтересовалась я вместо этого.
— Не паникуй, я не по твое тело. Мне нужен твой светлый ум.
Повернулся, достал с соседнего сидения огромного плюшевого зайца, вручил его моей малышке, которая с удовольствием приняла лохматого зверя, косясь на незнакомого мужика.
— Не стоило.
— Ну. Это уже мое право. Не пригласишь?
— А для чего? Тебе нечего делать в моей квартире.
— У меня есть разговор, — я покачала отрицательно головой. — Он по поводу Воеводина. Помнишь такого?
— Ладно, — вздохнула я, — идем.
Находиться с ним в тесном лифте было одно мучение. Он дышит в затылок, где шевелятся от волнения все волоски. Стоит слишком близко, чтобы я могла здраво соображать. И ведь он об этом прекрасно знает, поэтому и провоцирует. Скотина.
Ася вылетает из лифта, едва он успел раскрыть двери, со смехом несется по лестнице к двери, таща за собой своего нового друга. Я срываюсь за ней, но внезапно оказываюсь припечатана к стене. Он просто смотрит, внимательно, пробегает взглядом по каждому миллиметру лица, удерживая мои руки над головой. Все мое нутро рвется к нему… Если он сейчас предпримет попытку поцеловать, я просто не смогу сопротивляться. Наклоняется…Сердце мое готово вырваться из груди, а ноги просто отказываются держать тело. Касается губами макушки и делает глубокий вдох.
— Мам, - слышу я голос Аси. Вздрагиваю, приходя в себя, быстро отталкиваю Егора и несусь к дочери. Руки трясутся, от чего не могу попасть ключом в замочную скважину. И что хуже всего, он это все видит. Мужская рука перехватывает связку и с легкостью справляется с замком.
Даю себе минуту, чтобы отдышаться, пока Егор и Ася освобождаются от обуви. Только потом решаюсь войти.
— Так, Асенька, беги мой руки, и надо идти отдыхать, — обращаюсь я к дочери, которая печально вздыхает, но послушно идет выполнять все мои задания. — А ты иди в гостиную и жди, — меняю я тон, обращаясь к Баслыку, который тоже не решается перечить. Выигрываю несколько минут для своего успокоения, пока Ася ложится, обняв нового зверя и через минут пятнадцать, под сказку «Белоснежка», засыпает.
Вот теперь глубокий вдох, и возвращаюсь к ожидающему меня гостю, который внимательно рассматривает фото, стоящие на полке шкафа.
— Прям семейная идиллия, — делает он едкий комментарий.
— Ты о чем-то хотел поговорить, — напоминаю я, игнорируя замечание.
— Есть куда засунуть? — извлекает он из кармана карту памяти. Возвращаюсь в комнату, откуда приношу ноутбук. А потом слышу его гадкий смешок, когда на заставке рабочего стола он снова видит фото Андрея и Аси.
— Твой профессор оказался не промах.
— Егор, оставь свое мнение при себе. Давай ближе к делу, — раздражаюсь я.
— Все, молчу, — подымает он вверх руки. — Смотри, у меня есть кое-что на твоего папашу. Я подумал, что тебе должно быть это интересно.
— А твоя какая выгода?
— У меня, как и у тебя имеются к нему претензии.
М-да, а у него получилось заинтересовать меня. Я присела рядом, глядя на монитор ноутбука. Какие-то документы, которые, по отдельным словам, знакомым мне, напоминали больше финансовые отчеты или что-то в этом роде. Не разбираюсь я в этом, конечно, но по довольному выражению лица Егора можно понять, что это что-то очень важное. А еще он мне демонстрирует фотографии какой-то сделки.
— И могу сказать, что этот человек, которому Воеводин передает деньги разыскивается Интерполом за сбыт наркотиков, — заявляет Баслык.
— Откуда у тебя это все?
— А ты думаешь я все эти годы просто разъезжал по Европе? Нет, это дело чести.
— И как ты это собираешься реализовать?
— Еще не знаю. Вот подумал, что ты можешь в этом помочь.
Помогу, Егор, ой как помогу. Ты теперь за свою шкурку побеспокойся. У меня ведь тоже есть и копия твоего приговора, и материалы дела, в которых видно, что ты был заодно с Воеводиным. Но об этом позже. Сейчас…Сейчас я понимала, что сижу слишком близко к нему. СЛИШКОМ! Кажется, даже чувствовала, как пуговицы от его рубашки трутся о мое оголенное плечо. Черт! Баслык!
Дышу глубоко, чтобы утихомирить разгулявшиеся в теле гормоны. Думай! Только не о нем. О деле, родная, думай о деле.
— Я узнаю у Римки нет ли у нее знакомых влиятельных в журналистике. Она все-таки в Москве работала, и при чем не в самом задохлом издательстве.
— Хм, очень хорошая идея. Журналисты — они стервятники. Шанс опубликовать такое они не упустят — одобрил идею Джокер. Шрам на его лице стал чуть менее заметным. Все-таки прибег к пластике, и скорее всего лазерной. А вот на руке… Я видела тот мой любимый тонкий, начинающийся от запястья. Для его обзора он закатал рукава рубашки. Душно…
— Вот и договорились! Ты
