она просто не успела.
– Ты адресок-то запомнила, я надеюсь? Или как? – хмыкнула фея так страшно, что я испугалась за Катьку, а вдруг и вправду спьяну профукала адрес? Тогда точно смертоубийства не избежать.
– Навсегда, как в сейф закрыла, – горячо пообещала Катерина, цыкнув зубом, и провела ногтем по горлу. Боже, где она этого нахваталась? Не иначе это воздействие галантного ковбоя Севы.
– Ну, тогда сезон охоты продолжается, господа присяжные заседатели, – изрекла Люся и, испепелив нас радостным взглядом, приказала: – Всем спать. А я пока проведу рекогносцировку местности и накидаю планчик. Деньки нам предстоят горячие. Но победа будет за нами
На этой воинственной ноте, Люся покинула мою квартиру, громко ботнув входной дверью, от чего Гимлер тут же напрудил лужу прямо посреди прихожей, и надсадно взвыла мопсиха, предвещая скорый рагнарек.
Утро встретило меня звенящей тишиной, что было странно. Обычно Маруся храпит, как танк, и Катька, оставшаяся вчера у меня ночевать, не самый тихий человек во вселенной. А. Ну, слава богу, она просто проснулась, проголодалась и теперь хозяйничает в кухне, откуда несется тихое позвякивание посуды и пахнет чем-то невероятно вкусным. Я встала с кровати и зашлепала по паркету босыми ступнями – ну не признаю я тапок, терпеть не могу их.
– Мама, – пискнула я, войдя в пищеблок, – ты что здесь делаешь? И где Катька?
– Твоя противная подружка выгуливает твою омерзительную собаку, – ласково прорычала мамуля, вываливая из формы пышный бисквит на расстеленное на столешнице кипенно-белое полотенце. Интересно, где она у меня нашла такое? Не иначе с собой приволокла. – Я, между прочим, давно уже пришла. Сколько можно спать? И почему ты не на работе до сих пор?
– Мам, я уволилась, – вякнула я, напоролась на взгляд ярко-синих маминых глаз и, свалившись на диван, отломила огромный ломоть воздушного бисквита и запихнула его в рот. Потому что я нервничала, а когда я нервничаю, я ем.
– Так, значит. Я, значит, ее пропихнула в это чертово издательство, потому что в этом чертовом городе нет работы для чертовых филологов, а она уво-о-оли-и-ила-а-ась! – проревела мамуля и схватилась за телефон.
Я заметалась взглядом по кухне, справедливо полагая, что Катька будет гулять до упора, пока на сто процентов не убедится, что моя родительница покинула апартаменты и скрылась в заоблачных далях, а это значит, что подмоги ждать мне не от кого. Кстати сказать, как это ни странно, Люся сегодня ни разу не позвонила. А это реально какой-то вопиющий нонсенс. Обычно она начинает трезвонить с пяти утра, и попробуй только не ответь – появится на пороге спустя десять минут и вынесет дверь, а потом и мозг.
– Да ты что?! Неужели исчез?! – задохнулась мама, а я напрягла слух. – Прям вчера, после моего суаре. Кошмар, Аида, как ты? Я сейчас приеду, – пообещала мама и, не дослушав стенаний своей лютой подружки, отключилась и приняла низкий старт. – Ты представляешь, – частила она, напяливая офигенно красивые сапожки, которые я бы не надела даже под Люсиными пытками, – Захар пропал. Аида в шоке, невеста его вообще в истерике. Второй день ни слуху, ни духу. Поеду к Аидке, пойдем с ней заявление в милицию подавать. А то мало ли что. Человек богатый, вдруг его похитили и выкуп потребуют? – блестела накрашенными глазами мамуля.
Конечно, такое приключение для нее.
– Мам, да ты чего? Как пропал? – обмерла я, а потом еще больше испугалась.
Блин, неужели его Люся похитила, как и своего мужа? А что, с нее станется. Я с трудом дождалась, когда за родительницей захлопнется дверь, и дрожащей рукой набрала номер Феи.
– Офигела, да?! – дружелюбно откликнулась Люся с пятнадцатого гудка, когда я в отчаянии начала рыться в справочнике, надеясь отыскать ее адрес. – Я так-то сплю.
– Где Завьялов?! – проорала я так, что подавилась собственной слюной и закашлялась. – Говори, куда ты его дела!
– Юль, ты чего, с глузду съехала?! – в голосе Люси впервые я услышала оправдательные интонации. – Я дома спала, под бочком у любимого. Подустала я чего-то вашим делом заниматься, решила дать себе сегодня выходной. И то не слава богу. Что случилось-то, объясни!
Я, захлебываясь словами, выложила все, что знала, под Люсиндино напряженное сопение и на последнем слове зарыдала, осознав, что если моя фея тут не причем, то случилось что-то страшное, и из ряда вон выходящее.
– Но и чего ты теперь сопли льешь? – хохотнула подруга, заставив меня икнуть и успокоиться. Столько уверенности было в ее голосе. – Сбежал мужик от этой грымзы. Я его, кстати, понимаю. На его месте любой бы лыжи смазал.
– Он не такой, – уверенно буркнула я.
– А ты-то откуда знаешь? Без году неделю с ним знакома, видела раз десять от силы. Не морочь мне голову. Я отдыхаю сегодня, а завтра все разрулим, – пообещала Люся и отключилась.
Я села за стол, собираясь доесть мамин бисквит, но едва поднесла ко рту вкусняшку, раздался звонок в дверь, заставивший меня вздрогнуть. Кусок выпечки выпал из моих пальцев и спикировал прямо на вертящегося у ног Гимлера, который этого, видимо, только и ждал. От злости у меня дыхание перехватило. Ну, погоди, Катька, сейчас ты у меня получишь! За что получит подруга, я пока не решила, то ли за утраченный мною бисквит, то ли за то, что оставила меня наедине с мамулей, да и за Севу я ей еще не ввалила.
– Явилась! – проревела я, распахнув настежь воротину и замахнувшись, чтобы дать хорошего леща предательнице.
– Только не бейте меня, – икнул стоящий на пороге Завьялов и обвалился прямо к моим ногам, обдавая пространство вокруг ароматом дорогого алкоголя.
– Вы что творите, ёлки зелёные? – бубнила я, пытаясь поднять с замызганного подъездного пола начальника-миллионера. – Там с ног все сбились, ищут вас, тётка Аида икру мечет, невестушка все глаза выплакала, а он тут лежит на грязном полу и в ус не дует. А Марте, между прочим, нервничать нельзя. Её-то вот ни капли не жаль, а для ребеночка плохо.
Мне, наконец, удалось придать телу Захара вертикальное положение, вспотев при этом, словно после разгрузки вагона с морковью.
– Юля, можно мне войти? Или так и будете меня тут мариновать? – поинтересовался Завьялов и сделал попытку снова сползти по стене.
– Уж сделайте одолжение, раз пришли. А я пока согрею чаю и позвоню вашим родственникам, – вредно прохрипела я, затаскивая нахала в свои пенаты, перекинув через плечо его руку, как медсестра на поле боя.
Вот интересно, кстати, откуда эти хрупкие девочки брали столько сил? Тут
