она, не глядя на Яра, сказала:
— Я хочу поговорить. Сейчас.
От ее намеренно бесстрастного тона у него по внутренностям пошел холодок.
— Хорошо, — согласился он, убеждая себя не предполагать плохого.
Лена кивнула, вскинула на Яра измученно-шальные глаза и одной фразой уничтожила:
— Я… я думаю, нам стоит расстаться.
Первые несколько секунд он, кажется, даже не мог заговорить — до того неожиданные прозвучали слова. Рот и губы отказывались ему подчиняться.
— Что? — выдавил Яр хрипло спустя вечность. — По какой причине?
Лена замялась и отвела глаза. Сохраняя нервное безмолвие, она не спешила с объяснениями.
— Лена? — Он подошел к ней и осторожно взял за руку. — Что стряслось, ты объяснишь?
— Я… Неважно, давай просто… — Она выдернула ладно из его хватки.
От обрушившейся на него волны злости и страха, Яр заскрежетал зубами.
— Ты до сих пор любишь своего бывшего? — выпалил он ревниво. — Поэтому хочешь уйти?
Его вопрос Лена словно и не слышала.
— Это неважно, — повторила она, отказываясь опровергать или подтверждать его слова, но не осталась в долгу: — Ты никого не пустишь на место своей жены, разве нет? Какие тут могут быть отношения, правда?
— Ты не ответила на мой вопрос, — напомнил Ярослав жестче, опять сокращая дистанцию между ними до минимальной.
Лена удивленно моргнула. Он никогда не говорил с ней в подобном категоричном тоне. Да и не имел настолько взволнованного и непримиримого вида: лицо вмиг обострилось, сузившееся глаза пристально всматривались в ее, на виске пульсировала проступившая вена.
— Денис здесь ни при чем, — сказала Лена устало. — Я не хочу вновь жить в тени другой женщины. Мне надо было сразу подумать о том, что ничего не получится, но я…
Лицо Ярослава смягчилось.
— Я не понимаю, почему ты решила, что ничего не получится. — Его голос, однако, звучал сухо, хоть и с долей осторожного интереса.
— Я не хочу… не могу быть с тобой дальше, зная, что ты никогда меня не полюбишь. По крайней мере не так, как свою жену, — говорить было тяжело, и воздуха не хватало. Лена больше не смотрела на Ярослава, предпочтя упереться невидящим взглядом в пол. — Это звучит эгоистично, но я не смогу. Лучше… лучше мы расстанемся сейчас, пока я еще в состоянии уйти, — в конце фразы она перешла на шепот. Горло сдавил спазм намечающихся слез. — Я хочу… хочу, чтобы меня любили. Я хочу семью, в которой не будет призраков и теней.
— Лена… — Ярослав обхватил ее за плечи.
Она затрясла головой, сглатывая забегающие в рот соленые слезы.
— Не надо.
— Послушай меня, хорошо? — Лена промолчала, отказываясь поднимать на Ярослава воспаленные глаза. — Ты что-то не то себе надумала, слышишь?
— Я же все вижу, — возразила она глухо, чувствуя, как внутри расползается столь знакомая из прошлого горечь. — За полгода я ни разу не была у тебя дома. В твоем настоящем доме я имею в виду. Я не стала частью твоей жизни, твоей семьи — даже на капельку не влилась. Что я могла придумать? — Она наконец подняла голову и сразу наткнулась на яростно несогласный взгляд.
— Да все, — не повышая голоса, Яр словно выкрикнул ответ. Лене показалось, что его злость на этот раз не по ее душу. — Я тормоз, — перешел он сразу на более спокойный, но вызывающе констатирующий тон, — да, признаю. Ну не мог я привести тебя в нашу с Кариной квартиру, но не потому, что ты менее важна. — Его руки на ее плечах сжались чуть сильнее. — Я даже не знаю, как тебе объяснить. Просто… так нельзя. Приводить одну женщину туда, где все сотворено другой. Это предательство. По отношению к Карине. — Лена вздрогнула от ударившей в грудь боли. — И по отношению к тебе, — сказал Яр следом и шумно выдохнул.
У нее словно вынули наружу сердце и подбросили, давая шанс поймать то и вернуть назад, если оно раньше не шмякнется на пол безжизненной мышцей. Закружилась голова, стало неестественно душно и жарко.
Опустошенная, измотанная едва начавшимся разговором, Лена совсем не знала, что думать. Былая решимость о расставании испарилась. Мысли и чувства смешались в один безумный кавардак без ориентиров.
— Лен? — Наклонившись вперед, Ярослав прижался к ее лбу своим.
— Что? — спросила она, когда губы ей поддались, до сих пор не осознавая происходящее сейчас до конца.
— Про семью тоже неправда. Я рассказал Юльке. И родителям.
— Что?! — повторила она. Шокировано, но уже вполне осознанно. Уже через пару секунд она достаточно пришла в себя, чтобы поинтересоваться главным: — И как они отреагировали?
Ярослав радостно улыбнулся.
— Хорошо. Юлька малость поражена, но рада.
— Правда?
— Да. Подозреваю, она думает, что ты могла бы найти себе кого-то получше, — пошутил он, но в его взволнованно-напряженном взгляде не было искр веселья.
Желая хотя бы на чуточку облегчить его переживания, Лена несмело рассмеялась сквозь слезы, но получилось не слишком убедительно.
— Прости, — произнес Ярослав серьезно, открыто и искренне смотря ей в глаза. — Мне и в голову не приходило, что для тебя все это выглядит так. Я… — На мгновение зажмурившись, он сделал глубокий вдох. Его ладони, скользнув по Лениным плечам вверх, задержались ласковым касанием на изгибах шеи и затем легли на ее щеки утешающим теплом и нежностью. — Мне нужно было разобраться с собой. С чувством вины. Это оказалось не слишком просто. До встречи с тобой я три года жил на автомате, не думал ни о каких новых отношениях, но отказаться от тебя было невозможно.
— Яр… — прошептала Лена, не ожидавшая от него подобного признания.
Каждое его слово, каждый всплеск чувств на глубине темно-синих глаз отражались в ней восторженным неверием и воздушной сладостью сбывшихся надежд. Сердце, ее бедное, намучившееся сердце, не могло уверовать в счастье.
Ярослав аккуратно стер с ее щек влажные следы и слабо, словно только что прозвучавший монолог дался ему сложнее, чем он хотел бы показать, усмехнулся.
— Я сегодня ехал к тебе с мыслью предложить нам жить вместе, а ты тут уходить собралась, — пошутил он печально.
Лене потребовалось несколько секунд, чтобы полностью вникнуть в смысл сказанного и уловить скрытые за иронией опасение и неуверенность. Очевидно, Яр боялся спросить ее напрямик, передумала ли она расставаться или нет.
— Ты хочешь жить вместе? — уточнила она, лишь после осознав, как жалко, наверное, прозвучал ее вопрос: до того остро в нем выразились все ее страхи.
— По выходным мы давно живем вместе, — заметил Ярослав спокойно и добавил: — И мне мало двух дней. Я хочу жить с тобой в одном доме.
