назад, так, чтобы я подняла лицо вверх. Он спустил штаны с бедер вместе с боксерами, доставая полу эрегированный член.
— Сосала ему? — сильнее задрал мне голову. — Понравилось чужой член сосать?
— Вова, нет! Остановись, — в ужасе смотрела на мужчину, понимая, что совершенно с ним не знакома.
Провел рукой по стволу, обнажая лиловую головку и тыкаясь мне в губы.
— Я тебя же запачкать боялся, идиот. Думал, ты особенная. Детей мне родишь. Но правильно мне сказали, такие как ты только для одного. Открывай рот, — ударил меня по губам уже твердым членом. — Теперь я тебя жалеть не буду.
Попыталась отвернуть голову, но он дернул волосы так, что я вскрикнула и он вставил мне головку в рот, заталкивая эрекцию до самой глотки.
— Не вздумай кусать, блядь! Без зубов останешься.
Дальше все происходило как во сне. В самом жутком кошмаре. Вова с остервенением трахал меня в рот, игнорируя слёзы льющиеся у меня по щекам, рвотные спазмы, слюни. Я для него стала вещью. Куском мяса. Упиралась руками ему в бедра, пытаясь немного оттолкнуть от себя и вдохнуть воздуха. Но он лишь глубже заталкивал член мне в глотку, прижимаясь волосатым лобком к носу. Я задыхалась, меня тошнило и хотелось умереть здесь и сейчас. До того момента когда вязкая струя выстрелила мне в глотку, прошла целая вечность.
— Глотай, — рычал он. — Глотай все до последний капли.
Глотала, давилась, но сделала как сказано. Боялась, что он может убить меня. Потому что видела, этот монстр готов на все. Только когда спустил мне в рот все семя, он отпустил меня. Рухнула на пол кашляя и рыдая. Жалела себя, ненавидела Володю и не понимала, как мне дальше жить после такого. Но это оказалось лишь началом моего ада.
Скрипнула дверь. Осознавала, дальше разговаривать нам с ним не о чем. Поднялась на ноги, собираясь уйти не оглядываясь. Но Володя вышел из ванной, преградив мне путь.
— Куда собралась? Мы с тобой не договорили.
Толкнул на кровать. Рывком стягивая с меня брюки. Брыкалась, отталкивая ногами обезумевшего мужчину.
— Вова, нет! — Кричала я.
Он поймал меня за лодыжку, притягивая к себе. Замахнулась чтобы ударить его, но он перехватил запястье прижимая к кровати над моей головой, сжав мои ноги сильными бедрами и выловив вторую руку, поднял вверх, прижимая к первому широкой ладонью.
— Неужели так быстро прошла любовь, милая? — Лизнул в щеку.
— Ненавижу тебя! Ненавижу, поганый насильник.
— Кричи , Малышка! Кричи! Мне нравится, когда ты кричишь подо мной.
Перевернул меня на живот, по прежнему зажимая ноги своими и удерживая запястья. Боже, я никогда не думала, что в нем столько физической силы и злости. Он оголил мой зад, прижавшись к ягодицам эрекцией.
Дергалась, стараясь дать отпор, но Володя оказался в разы сильнее. Вошел резко до боли, не щадя и не жалея. Он трахал меня долго, с каким-то диким наслаждением и удовольствием. Моя боль его лишь сильнее раззадоривая. Когда я уже обмякла и перестала сопротивляться, он вертел меня как куклу в разные стороны, беря всеми возможными способами. Слизывал соленые дорожки с моих щек, кусал до боли соски, щипал, оставляя синяки. Издевался, как над бесчувственным манекеном. А когда наконец насытился, залив все тело спермой, заботливо отнес мыться. Набрал в ванной теплой воды с пеной и залез туда вместе со мной, усадив между своих ног и прижав спиной к своей груди, нежно обтирая меня губкой и втирая шампунь в волосы.
— Любимая моя девочка, — целовал мерзкими губами шею и плечи. — Лисёнок. Какая же ты у меня глупенькая, неопытная. Но я тебя всему научу. Расскажу что такое хорошо и что такое плохо. Нам же хорошо с тобой. Ты со мной навсегда, малышка. Только моя.
Больной ублюдок забивал гвозди в крышку гроба наших с ним добрых воспоминаний.
* * *
Алан
Удар, ещё удар, и спарринг партнер в нокауте. Борисыч подбегает к парню, позвав медика и не смотрит на меня. С самого утра я выжимаю из себя все по-максимуму: кардио, силовая тренировка и спарринг. И мне мало, чувствую, как энергия распирает изнутри, зудит под кожей и требует выброса наружу.
Прошло уже семь часов после прилёта, Алиса до сих пор молчит. Ни звонка, ни сообщения. Порывался бросить все, наплевать на тренировку, но, сука, как порядочный исполняю её просьбу и даю возможность попрощаться по-человечески. Иначе давно забил хер и собственноручно собирал её сумки. А так, даже не заезжал в особняк. Держу, чертово слово и ненавижу эту тишину. Нервы как натянутая струна, стоит провести пальцем и зазвенит мое самообладание. И вот не сдержался. Снова. Не рассчитал силу, разбил парню лицо. Вызвал осуждение. Плевать.
Спустился с ринга отыскивая телефон и набирая номер Мандаринки. Невозможно столько часов находиться в неизвестности. Невозможно позволять воображению дорисовывать детали их расставания. И еще более невозможно то, что каждая клетка тела во мне кричала, не может Алиса так долго прощаться. Что-то пошло не так.
Гудок. Гудок. Бесконечно длинный гудок.
— Алан, мы еще не закончили, — слышу голос тренера.
Гудки не заканчиваются, а затем звонок обрывается. Делаю повторный набор.
— Алан, я с тобой разговариваю.
— Подождите, Аркадий Борисович, — поворачиваюсь спиной к старику.
Бесконечные гудки и никакого ответа.
— Нет я не буду ждать, Алан, — вырастает передо мной тренер. — Сначала мы закончим тренировку, без травм, а потом ты можешь и дальше принимать неверные решения.
— Борисыч, у меня жизнь решается! — Впервые повысил голос на тренера, взъерошил пальцами волосы.
Набираю Мандаринку снова и снова до тех пор пока не слышу сигнал пришедшего сообщения.
— Убери телефон, — настаивает тренер. — Алан, б*ядь, убери чертов телефон или перед самым боем будешь искать нового тренера.
Убрал телефон от уха, заглянув в выцветшие голубые глаза старика. Он знал на что давить, а я не мог допустить того, чтобы он отказался от меня. Особенно сейчас. Сжав кулаки вглядываюсь в испещренное морщинами лицо и сжимаю зубы до хруста, лишь бы не наговорить целую кучу говна, о которой пожалею позже.
— У нас по графику еще целый час тренировка. Личные вопросы решишь позже. Я думал мы с тобой обсудили вопросы твоего самоконтроля. Да и на острове,
