воспитываем сына?
Впрочем, мое сожаление улетучилось, потому что уже через секунду Лена злобно заверещала:
– На его жалости ты долго не уедешь, голубоглазая овца. Решила выклянчить себе деньжат и расположение, подсунув ему внука? Не выйдет. Пройдет максимум месяц до того, как запах подгузников и детский ор ему наскучат. Скажу тебе по секрету: Кирилл терпеть не может детей.
Мне хотелось опровергнуть каждое ее слово. Сказать, что Гриша – сын Кирилла, и вовсе не внук, и что нам не нужны его деньги. И то, что она сильно ошибается, утверждая, что он не любит детей. В своем ребенке Кирилл души не чает.
Эти слова уже готовы были слететь с языка, но я себя остановила. Я не стану ничего ей пояснять. Почему он поставил меня в такое положение, что приходится чувствовать себя неловко перед Леной?
– Кирилл от Гриши ни на шаг не отходит, и каждую свободную минуту предпочитает проводить с ним. Вы точно уверены, что хорошо его знаете? Сдается мне, я знаю его лучше.
Накрашенные глаза Лены вспыхивают огнем.
– Что ты можешь знать о нем, сопливая деревенщина? Тебе просто повезло в один прекрасный день попасться под ноги простофиле Саше, который тебя обрюхатил. В этот коттеджный поселок тебя и на пушечный выстрел не пустили бы, если бы не он. Я знаю таких, как ты. Корчите из себя невинность, глазки в пол, а сами рыщете в поисках куска пожирнее. Мое тебе последнее предупреждение: держись подальше от Кирилла. Этот мужчина мой.
От ее слов мне хотелось плакать. Какая же она грубая, злая, желчная. Как бы я не презирала человека, я бы никогда не позволила себе наговорить столько гадостей и так его обидеть.
– Если этот мужчина ваш, то почему он не сказал вам, что мы живем в его доме?
– Пытаешься поставить меня на место, деревенщина? – повысила голос Лена и шагнула вперед. – Лучше меня не зли. Ты ведь в курсе, что Кирилл заезжает ко мне каждый день? И с утра, и в обед? Он зависим от моего тела, – она эффектно обвела ладонями свои грудь и бедра. – Стоит мне проявить немного изобретательности и приласкать его так, как он любит, Кирилл о тебе и этом орущем сосунке и не вспомнит.
Она бросила на меня победный взгляд и усмехнулась уголками кроваво-красных губ. Мы обе знали, что сегодня она победила, потому у меня не осталось слов. Губы и руки дрожали. Лена умело била в самые больные точки. Давила на мои ревность и страх, что когда-нибудь Гриша станет Кириллу не нужен, заставляла меня представлять, что они делают вдвоем за дверями спальни.
– Вижу, ты все поняла. Вот и умница, – улыбнулась Лена и предприняла попытку заглянуть в коляску.
Я сделала шаг вперед и закрыла Гришу собой. Никогда эта змея не увидит моего сына.
– Тигрица-мамочка, – фыркнула она, отступая назад. – Не слишком-то и хотелось.
Достала из сумки телефон и деловито поводила пальцем по экрану, набирая чей-то номер.
Я развернулась, чтобы поскорее уйти в дом и получить хотя бы мизерный шанс в ближайшее время прийти в себя, но в этот момент Лена снова меня окликнула:
– На твоем месте, я бы начала паковать вещи. Уходить самой не так позорно, как когда тебя выгоняют.
Кирилл
Припарковав машину во дворе, я направился в дом. Все мое время сейчас занимала работа и Яна с сыном. Я, как безумец, несся к ним из командировок и офиса. Старался нигде не задерживаться, чтобы побыть вместе лишний час. Сегодня у меня получилось освободиться пораньше с работы, я заехал в магазин, чтобы купить Грише какую-нибудь игрушку. Яна часто наблюдала за нами с сыном с таким умилительным выражением на лице, что у меня в груди все сжималось.
– Привет, – я заметил Яну в гостиной.
Она даже не улыбнулась. Укачивала малыша на руках, смотрела перед собой отрешенным взглядом, упорно делая вид, что не замечает меня. Даже невооруженным взглядом было видно, что она сильно напряжена и чем-то расстроена.
– Привет, – все же отозвалась и мельком взглянула в мою сторону.
Я положил игрушку на журнальный столик и подошел к ней. Взглянул на Гришу и расплылся в улыбке. Такой он был крошеный и красивый. Глазами так точно походил на Яну. Как уж тут не испытывать нежность и не торопиться домой?
– Как прошел день? Вы уже поужинали? – я поднял глаза и встретился со стеклянным взглядом чем-то недовольной мамочки.
– Кирилл… – она поджала губы, а затем вскинула подбородок и прожгла меня решительным взглядом. – Я хочу от тебя переехать, – в голосе послышалась твердость.
Я свел брови к переносице и впился внимательным взглядом в ее лицо. Вот так новости…
– Поясни, – спокойным голосом попросил я. – Чем тебя не устраивает мой дом?
– Все здесь нас с Гришей устраивает, но я больше не хочу жить с тобой. Речи не шло о том, что мы останемся здесь надолго? Ты можешь видеться с ребенком, приезжать к нему, но…
– Но? – спросил я, когда повисла пауза, ничего не понимая, испытывая странное раздражение внутри от одной только мысли, что Яна захотела жить отдельно.
Рано или поздно это должно было случиться, но почему так внезапно?
Яна сделала шаг, но запнувшись об ножку журнального столика, слегка покачнулась. Я подхватил ее под локоть, а она оказалась настолько близко от меня, что я вдохнул легкий аромат, который исходил от нее, такой приятный и естественный, что ощутил еще больше раздражение, что так на нее реагировал.
– В твоем доме прекрасные условия, но мы загостились, – я совсем не привык к тому, что она была такой резкой.
Я отпустил Яну, не сводя с нее пристального взгляда. И едва сдерживался сам, чтобы не повысить голос, вытряхивая из нее причины такой стремительной перемены в ее настроении.
– Что случилось? Ведь еще вчера тебя все устраивало.
Я не спускал с нее глаз и ждал ответа.
– Нет, Кирилл. Не устраивало. То есть в плане комфорта все на высшем уровне, но только не морального. Я не хочу мешать ничьей личной жизни и больше не готова встречаться с твоими любовницами. Нам с сыном спокойнее будет жить вдали от всего этого.
– Лена приходила? – догадался я, и по выражению лица Яны понял, что так оно и было.
Уже хоть что-то. Только вот что бывшей любовнице понадобилось у меня дома, когда мы давно с ней спокойно все обсудили, и я сказал, что между нами отношения закончены? Приходила убедиться, не завел
