что доза небольшая…
— Все в порядке. — Пытался успокоить ее я, а самого подбрасывало от ярости. Все, кто навредил моей семье получат свое. Я от них не отстану!
— Нет, не все в порядке, Лёш! Это опасно для малыша! Мне сказали, что я должна побыть под наблюдением.
— Это правильное ре…
— Но я ненавижу больницы! Они… страшные. В больницах постоянно кто-то умирает… — Дару трясло не по-детски. — Я хочу домой, Леша!
— Я что нибудь придумаю.
В итоге после непродолжительной беседы с глазу на глаз, я уговорил Гришку. В палату притащили раскладушку и матрас, поставив напротив кровати Дары. Теперь мы будем вместе, и никто не посмеет ее украсть у меня.
— Что будет с… ним? — Спросила Дара, когда мы уютно устроились на кровати. Это было неизбежно. На большее я и не претендовал, но согреть любимую-святое.
— Пойдет по 126-й УК РФ. Тебя это устраивает? Ты же, надеюсь жалеть его не будешь?
— Его?! Нет. Илья для меня умер, закатала его под плинтусом, можно сказать. Даже вспоминать страшно то, что было. Он… — Неужели она соврала мне, что он ничего ей не сделал.
— Не бойся рассказать мне. Тут только мы, и никто кроме меня об этом не узнает. Ты же мне по-прежнему доверяешь?
— Дело не в этом. Проматывая весь этот ужас в голове, я не могу поверить, что вышла за него. Не видя, какой он человек. Он страшное животное, Лёш. Связал меня, как какую-то дичь и хотел…Леша, он хотел меня изнасиловать! — Ее голос вновь сорвался и Дара заплакала.
— Тшш, милая… Я с тобой. — Гладил я ее по голове, в то время как Дара выжимала из себя остатки того, что накопилось. — Успокойся, подумай о малыше.
— Угу…
Слава богу она вскоре уснула. А мне завтра все же придётся отлучиться кое — куда. Навестить этого «героя».
***
— Он в обезьяннике? — Спросил я у полицейского, которому поручили вести дело. На вид молодой и энергичный, не сидит на месте. Я его еле выловил, когда пришел.
— А вы кто? Кем являетесь пострадавшей?
— Я? Будущий муж.
— О, как! Доказательства есть? — Усмехнулся он.
— Вам, что? Кольцо обручальное показать?
— Ладно… Верю. Дежурный! — Дверь тут же открылась.
— Звали, товарищ лейтенант? — Спросил паренек, стоящий по стойки смирно за дверью.
— Отведите гражданина к «герою» ночного приключения.
— Неудавшийся похититель?
— Именно.
— Прошу за мной.
Вскоре я стоял напротив своего врага. Жалкое зрелище, от петуха ничего не осталось. Илья стоял ссутулившись, в помятой грязной одежде, переломанный нос, поцарапанное лицо. Дарина дралась, не щадя никого, особенно себя. Если бы я приехал раньше, то от этой тушки ничего не осталось… Тоже мне, защитил свою женщину. Это еще кто кого защищает?! Вопрос…
— Женщины в состояние аффекта еще не на то способны. — Услышал я голос дежурного рядом. — У вас не больше пяти минут на «беседу». — И он покинул нас.
— Что тебе надо? Пришел посмотреть, как я устроился? Временно.
— Илья, вы так уверены в своей безнаказанности? Только исключительный глупец может надеяться на авось. Но, к моему удовольствию «авось» не ваш случай. Уж я позабочусь о вашем комфорте. Как вам вообще пришло в голову подобное? По сути, вы просрали, да именно просрали пол жизни. Вам что в голову ударило? Моча? Иллюзия того, что Дарина сможет вас полюбить после этого? Она вас ненавидит. — «Ненавидит», я осознанно подчеркнул, любуясь его выражением лица при моих словах. — И кстати говоря, поздравляю.
— С чем?..
— Насильников в тюрьме не жалуют. А каковы законы там вы скоро узнаете.
— Это мы еще посмотрим. — Дерзит, гнилая душонка.
— Я бы с радостью посмотрел на вас через месяц пребывания в местах не столь отдалённых. Но, у меня дела в отличие от вас. Развод, дело не быстрое… До определенного момента. Вы ведь знаете, суд может ускорить процесс, если кто-то из супругов в тюрьме? Его мнение не так уж и важно. Так что до встречи в суде.
Наконец-то! Я не могла поверить в произошедшее, держа бумаги, подтверждающие развод. Оказалось, что с подсудимым по уголовной статье можно развестись без особых хлопот. Пусть меня ненавидят его родственники за искреннюю радость, которую я не смогла сдержать, услышав окончательный приговор и проклятия в мою сторону. Я СВОБОДНА! Из здания суда я буквально выпорхнула, словно птица, которую держали в клетке.
— Осторожнее, Дара! — Меня обняли, придержав на последних ступеньках. — Не будь такой неосмотрительной. Ты могла шлепнутся прорыв борозду своим милым носиком.
— Леш, я тебе не носорог, чтобы копать землю! Или я уже такая толстая?.. — Смутилась я, но, честно говоря, мне было приятно чувствовать его заботу. Он сильно перебарщивал, но сейчас меня это не раздражало, я люблю его безграничную заботу. Он первый и единственный человек, который так относится ко мне. И не просит взамен ничего, кроме как «будь аккуратна».
— Идем. Нас уже ждут.
— Ты уверен, что я понравлюсь твоему отцу? А если нет?..
— Не стоит думать об этом. Мне по большей части на его мнение наплевать.
— Но он же твой родной отец?!
— И что? Он виноват не меньше, чем эта наспех сколоченная банда. — Лёша имел в виду моего бывшего мужа и Киру. Ее-то Василий Леонидович выгородил. Да, его понять можно. Как никак единственный и «неповторимый» ребенок. Ну да ладно, черт с ней. Главное то, что с того злосчастного дня я о ней забыла. Кира как умная девочка испарилась с горизонта. Может жить своей головой без розовых пони научится… — О чем задумался, Маэстро, на середине нотной строчки?
— Известно: что гений и злодейство ходить не могут в одиночку. — Усмехнулась я. — Тоже любишь Лору Провансаль?
— Честно?
— Да.
— Я просто слышал, как ты напевала ее в душе. Вот и все.
— Ах, ты! — Я чуть пихнула его в плечо. Не сильно, но Лёша подыграл мне сморщив нос и сделав самый обиженный взгляд большого ребенка.
— Я просто хотел убедиться…
— Что все в порядке. Ты каждый день убеждаешься в этом. Даже офис на дом перенес, как будто в декрет не уходила, даже иногда помогаю тебе.
— Хочешь, чтобы я вернулся в улей с пчелами, которые этого только и ждут? — Съязвил он.
— На твое усмотрение. Но… Мне нравится работа в паре. По крайней мере я еще не нашла «хобби» лучше этого.
Тебе нравится?
— Конечно. И хватит болтать, нас заждались. Идем.
Мы сели в авто, и водитель повез нас в ресторан, где и должна была пройти семейная встреча. Честно говоря, я очень боялась
