— Не волнуйтесь, — успокоил молодой доктор, поняв мои опасения. — У нас большой опыт транспортировки пациентов после перенесённых операций. — Мы в курсе ситуации и сделаем всё, чтобы ваш перелёт оказался комфортным.
Слушать его, лёжа на каталке, было странно. Но что доктор, что медсестра рядом с ним, внушали уверенность. Не то что тот серый хрыщ, который приходил ко мне в больнице.
— Я доверяю вам самое ценное, что у меня есть, — сказал Захар. — Свою жену. Позаботьтесь о ней.
— Непременно.
Запомнила я только первые минуты после взлёта, а потом провалилась в сон под действием седативных. Проснулась как раз в момент, когда самолёт остановился. В аэропорту меня уже ждала скорая, в ней — Захар и…
— Мама! — бросилась ко мне Инга. — Мама, Мамочка…
Захар поднял её, я потянулась к ней, а она горячо, обеими руками обняла меня, чуть не удушив при этом.
— Мамочка… Я так тебя ждала. Так ждала, мама!
Дочь вдруг тихо заплакала.
— Ну что ты, Солнышко, — дотронулась до её лица. Мельком посмотрела на Захара и опять на неё.
— Виктория Евгеньевна, пожалуйста, не вставайте, — попросил доктор.
Захар сел рядом со мной и посадил Ингу к себе на колени. Я дотянулась до её руки, Захар накрыл сверху наши пальцы своей ладонью, и в этот момент я почувствовала, как мне не хватает сына. Игната. Опять посмотрела на мужа.
— Спасибо, — сказала глухо. — Теперь домой.
— В тюрьму? — невесело усмехнулся он. — В добровольный плен?
Я мотнула головой.
— Домой. К сыну.
Глава 22.3
Вика
Оказавшись дома, я вдохнула полной грудью. Не мешали даже свежие раны.
— Мама вернулась! — завопила Инга, влетев вперёд всех. — Игна-а-ат! Мама вернулась! Алёна!
Голос дочери пронёсся по коридору, и она сама вихрем улетела вперёд. Минуты не прошло, как вокруг меня воцарился хаос. Игнат старался успеть за Ингой, но всё ещё отставал, и я пообещала себе, что к концу года окончательно поставлю его на ноги.
Буся прыгала и пищала, стараясь лизнуть меня, белая кошка и та запрыгнула на тумбочку и села, как копилка.
— Прекратить возню! — прикрикнул на всех Захар, но ни дети, ни собака его не послушали. Я обняла Игната, поцеловала в висок. Потом снова дочь, дотронулась до Буси, и она в ответ лизала мои пальцы. А мне стало стыдно, что я не особенно-то обращала на неё внимание раньше.
— Оставь, — попросила Захара, когда он попытался убрать её. Пожалуйста.
— Мама Вика, а ты больше не будешь так болеть?
— Как? — спросила, понимая, что на долго меня не хватит.
— Так, чтобы мы оставались без тебя. Я не хочу без тебя.
— И я, мам. И папа Захар не хочет. Когда тебя не было, он был грустный и постоянно запирался в кабинете. А ещё он порушил твою комнату.
Я глянула на мужа. Он хмурился, недовольно глядя на дочь.
— Ты порушил мою комнату?
— Там упал шкаф.
— М-м…
Инга забралась ко мне на кровать и аккуратно присела рядом. Потянулась к моему лицу и неудачно задела бок.
— Тише, пожалуйста, — попросила я.
— Ты всё ещё болеешь?
— Немножко. Но это скоро пройдёт. Я больше никуда от вас не денусь, обещаю.
Ещё с полчаса дети не отходили от меня, но потом всё же унеслись на улицу. В комнате остались только мы с Захаром и кошка. С тумбочки она перебралась на окно поближе ко мне и свернулась клубком. Словно бы решила остаться сторожить. Захар подошёл к ней и несколько раз провёл ладонью по спине. Она не ушла — подняла голову, дёрнула ушами и вытянула передние лапы. Я наблюдала за ними и слушала раздающиеся с улицы голоса детей до тех пор, пока Захар не обернулся ко мне.
— Я была у акушерки, — сказала, смутно помня, что это же сказала где-то в прошлой жизни, лёжа на траве под стремительно теряющим цвет небом и не зная, смогу ли сказать потом.
Захар промолчал.
— Я не знаю, что тебе сказать, — вздохнула и приподнялась.
Раны сразу заныли — резко и сильно, но я остановила Захара взглядом.
— Со мной всё хорошо, Захар. Я оказывается живучая.
— Не такая и живучая. Я чуть не потерял тебя, Вик. Шансы были пятьдесят на пятьдесят. У тебя была большая кровопотеря. — Он подошёл ко мне. — Какого чёрта ты это сделала? Ты могла погибнуть. Вика…
— Ты тоже.
Мы замолчали. Придерживаясь за спинку дивана, я встала на ноги. Снова остановила Захара взглядом, когда он было хотел меня придержать. От кровати до подоконника было не больше метра. Я встала на то место, где недавно стоял Захар. Увидела носящихся по двору с собакой детей, а кошка толкнула меня лбом в руку. Захар подошёл сзади.
— Я втянул тебя в эту историю. Если бы пуля досталась мне, было бы справедливо.
— У тебя дети.
— У тебя тоже.
Я поглубже вдохнула. Захар провёл ладонями по моим плечам и положил их мне на талию. Поцеловал в затылок и, обняв, прижал спиной к себе. Мы долго смотрели во двор и хранили одно на двоих молчание.
— Прости меня, — сказала я первая. — Я не видела Юру все эти семь лет. Я ничего о нём не знала, Захар, пока не приехала сюда. А в день нашей свадьбы, когда я села в лимузин… — вспомнила тот момент. — Он был за рулём. Я не знаю, как он это сделал. Но за рулём лимузина был он.
— Это он сказал тебе, что я забрал у тебя сына?
Я отрицательно мотнула головой. Вздохнула.
— Он сказал, но я и сама стала догадываться. А он… Он сделал так, чтобы я поверила.
— И ты поверила.
— И я поверила. Он сказал то, что я хотела услышать. Сказал, что я всегда буду твоей пленницей и… Захар, — повернулась к нему. — Он поставил пьесу. Он всё заранее спланировал и распределил роли. Я понятия не имела, что у него в голове может быть такое.
Захар снова молчал. Смотрел на меня сверху, и серое небо его глаз окутывало меня. Я потянулась к его щеке, дотронулась до щетины и быстро убрала руку.
— Он просчитал всё, он манипулировал мной, как марионеткой. Он же мог убить нас на озере, но ему нужно было другое. Я… — я замотала головой и высвободилась. Схватилась за край окна и опустила голову. — Всё было так логично. Ты, Игнат… Твоё безумное желание, чтобы я родила тебе сына. Он продумал всё.
— Не всё, — возразил Захар. — Он не продумал концовку своей пьесы. И ошибся в женщине, которой отвёл главную роль.
— Во мне то он как раз не ошибся. Я сыграла чётко по его нотам. Но я и подумать не могла…
— Тебе не шло имя Маша.
— При чём здесь Маша? — посмотрела на Захара, не улавливая логику.
— Он выбрал для тебя имя. Маша. Но ты Виктория. Победа. Вот здесь он и промахнулся. Можно написать хорошую пьесу, Вишенка, но, если конец не задался, грош ей цена. Можно попробовать исправить дело второй частью, но Королёву это уже не по силам. Слишком много на себя взял.
— И что ты предлагаешь? — спросила я.
Захар взял мою правую руку. Посмотрел на пальцы, провёл по кольцу.
— Можем попробовать мы. Только качественно.
— Качественно — это как? Без вранья, предательства, злодеев?
— Примерно так.
— Может, лучше просто написать пьесу заново, Захар? Начать прямо с этого момента и написать?
Он подтянул меня ближе. Положил ладонь на ягодицы.
— Пожалуй, ты права. Но я не театрал. С чего всё должно начинаться? С первого акта?
— Я не знаю. Я тоже не театрал. Я массажистка.
Захар поморщился. Дети за окном громко засмеялись, Буся залаяла.
— А может, ну к дьяволу эти пьесы? — Захар подтянул меня ещё ближе. — Из нас всё равно не получится хороших актёров. Да и играть не хочется.
— Мне тоже, — отозвалась тихо, положив руку ему на грудь. — Тоже не хочется играть.
— А чего хочется?
— Жить. С тобой. Для тебя. Для нас. Хочется любить, и чтобы ты любил меня.
Захар спрятал мою правую руку в своей.
— Здесь и сейчас, Вишенка, перед Богом, перед этой кошкой и перед всем этим рехнувшимся миром, я обещаю быть тебе хорошим мужем. Обещаю беречь тебя и хранить тебе верность. Обещаю отгонять от тебя всех мужиков, которые только посмотрят в твою сторону и иногда делать по утрам кофе. Обещаю тебе хороший секс и лучшие рестораны, какие ты захочешь. Обещаю красные розы и прогулку по Красной площади. В общем, я постараюсь, Вишенка. Хорошо постараюсь. — Он задумался. — Кажется, что-то упустил…
