Она пожимает плечами.
– Просто я думаю, что она и есть воровка. Надеюсь, ты уволишь её сейчас, пока она не разжалобила тебя.
Я смотрю на неё пристально.
– Чего ты ко мне вечно придираешься? Что плохого я тебе сделала?
Она закатывает зелёные глаза.
– Я просто не люблю тебя.
– Это из-за Ксавьера, не так ли? Ты ревнуешь! – Мой голос поднимается на октаву, когда адреналин течёт по венам.
Я не могу вспомнить, когда чувствовала, такой гнев к кому-то.
Алиса смеётся и перекидывает волосы через плечо.
– Ревную? Милочка, пожалуйста, не обольщайся. Если бы я хотела твоего мужчину, то получила бы его.
Я сжимаю кулаки крепче. Я никогда не была сторонницей насилия, но она заставляет меня изменить принципам. Я хочу кричать на неё и назвать её лгуньей – сказать ей, что она никогда не прикоснётся к нему, но после прошлой ночи я так не уверена. Я думала, что он и Дина расстались после первой ночи, как мы встретились. Я даже не знала, что она все ещё рядом, или, что ещё хуже, конкурирует за внимание Ксавьера. Так как я могу быть уверена, что он не занимался сексом ещё и с Алисой?
Когда я замолкаю, Алиса ухмыляется.
– Уволь её, Энди.
– Алиса, я не могу избавиться от неё, просто потому что она тебе не нравится, – говорит он, но его плечи поникли.
Она складывает руки.
– Что может быть проще? Она украла деньги, и я не хочу видеть её здесь.
Я вижу борьбу в глазах Энди, но я понимаю, что в итоге он будет на её стороне, так что всем будет проще - это надо сделать мне.
– Я ухожу. Вините меня за деньги, если вам нравится, но знайте, я не брала их, так же как и Куинн. Если вы хотите, действительно найти виновного – я смотрю на Алису – подумайте о ней. Вероятно, она взяла их, чтобы отомстить мне за ревность.
– Это абсурд, – утверждает она. – Не слушай её, Энди.
Он направляет глаза к моему лицу.
– Я думаю, тебе лучше пойти, Анна.
Слёзы начинают жалить глаза. Это так трудно, быть уволенной с работы. Две вещи, в которых я нашла утешение в Детройте, больше не часть моей жизни. Мне больно, но я сделаю всё, чтобы Куинн не пострадала.
Я расправляю плечи.
– Нет, пока вы не скажете мне, что Куинн сохранит свою работу, без условий.
Она так много сделала для меня. Оставить ей работу это меньшее, что я могу сделать.
Энди кивает.
– Договорились.
– Спасибо, – я шепчу, стараясь, побыстрее скрыться из кафе.
Я поворачиваюсь к ним спиной и головой к двери, когда слышу Энди.
– Удачи, Анна.
Вот тогда падает первая слеза. Я не хочу, чтобы они видели, что победили. Я не хочу, чтобы Алиса знала, какая я слабая самом деле.
Прохладный ночной воздух поражает меня, и я мчусь к Хонде Куинн. Я открываю дверь и плюхаюсь на сиденье водителя, позволяя своим эмоциям взять вверх, я рыдаю.
Что я буду делать?
Куинн подвозила меня на работу и обратно. Не может же она подвозить меня на другую работу. Я сжимаю руль, опускаю голову на руки и начинаю плакать сильнее, ощущение полного поражения охватывает меня.
Я не хочу сдаваться. Только не после первой недели. Я быстро найду другую работу, тогда не буду чувствовать себя так плохо, когда придётся объяснять, что случилось Куинн и тёте Ди.
Я завожу двигатель и гляжу вниз на часы. Только девять тридцать. Конечно, есть всё ещё открытые бары и рестораны, и я могу зайти в них, чтобы найти новую работу.
Я езжу по городу в поисках любого открытого кафе. После двух мест, где меня попросили прийти завтра, мой оптимизм немного ослабевает.
Искать работу в этом районе глупая идея.
Я проверяю часы снова, и мой живот урчит. Я забыла сегодня поесть в обед и на ужин. Я умираю с голода.
Я смотрю на дорогу, когда знакомая закусочная попадает в поле зрения, и я заезжаю на стоянку.
Странно приезжать сюда без Ксавьера, но я могу зайти и поесть здесь одна. Я знаю, Нетти составит мне компанию.
Колокольчики над дверью звенят, когда я ступаю внутрь, и Нетти смотрит на меня из-за прилавка.
– Господи, ребёнок. Давай сюда, присаживайся.
Она протирает прилавок перед собой.
– Тебе и мне нужно поговорить, как женщине с женщиной.
– Ох ... ладно. – Я чувствую себя неловко, сажусь перед ней, и она протягивает мне меню.
Я изучаю меню и стараюсь делать вид, будто не замечаю, что Нетти следит за мной, как ястреб. Моё лицо, вероятно, ещё опухшее, после того, как я ревела в машине. Было ошибкой приехать сюда в таком виде. Надеюсь Нетти не будет допрашивать почему Ксавьер не со мной.
– Я снова буду блины и воду.
– Что произошло? – Она берёт у меня меню и смотрит в течение нескольких секунд. – Он поигрался с тобой?
Я поднимаю брови. Я хочу поговорить с человеком, понимающим Ксавьера, ведь она ем,у как мать. Я уверена, что мой внешний вид кричит, что я страдаю. Но я не хочу сделать ещё хуже.
– Нет. Я имею в виду, мы же не вместе. Мы просто друзья. Он может быть с кем захочет.
Нетти прислоняется к прилавку.
– Вы двое всё ещё притворяетесь, что просто дружите?
– Мы на самом деле просто друзья, –говорю я категорично.
– Конечно. – Она подмигивает мне. – Как Карл и я. Чем раньше ты научишься занимать твёрдую позицию с этим мальчиком, тем лучше.
– Ксавьер не хочет со мной отношений.
Она склоняет голову и делает изумлённое лицо.
– Дорогая, ты первая девушка, которую я видела с ним более одной ночи. Он заботится о тебе, может в это и трудно поверить, но я знаю своего мальчика. Ксавьер был таким беззаботным, когда привёл тебя сюда. Дай ему шанс, он сможет удивить тебя.
Я качаю головой.
– Я не знаю, Нетти. Он ... виделся ещё кое с кем всю неделю. Как я могу ему доверять после этого?
– Вот дурачок ... – Она качает головой и щёлкает языком. – Я надеялась, что он, наконец, успокоился. Он хороший человек, Анна. Просто у него была трудная жизнь. Бедный ребёнок оказался на улице в пятнадцать.
– Пятнадцать? – Я повторяю в недоумении. – Что с его семьёй? Он отказывается говорить о них. Единственное, что он сказал мне – его мать умерла, когда ему было восемь лет.
– Трагично, не так ли? Когда он пришёл сюда в первый раз, голодный, я могла видеть в глазах маленького мальчика отчаяние. Карл и я, взяли его, дали ему работу и забрали с городских улиц.
– Когда вы говорите про улицы, вы имеете в виду бездомных?
Нетти хмурится.
– Да и нет. Ксавьер, как и большинство беглецов здесь, нашёл убежище у местной банды, и поэтому никому не верил и не прикипал душой. Нам с Карлом пришлось постараться, что бы он поверил, что мы действительно хотим помочь ему.
