– Здесь все твои родственники… и все друзья?
– Макси… это небольшое торжество было запланировано еще две недели назад. Приглашения рассылали, пока мы были в Греции. – Он замолчал, затем грустно взглянул на нее и, поколебавшись, продолжал: – Я очень просил твоего отца присоединиться к нам, но он предпочел уйти.
Это было неудивительно. Макси кивнула, начиная недоумевать, почему они не идут в дом.
– Это из-за папы тебе пришлось вчера уехать?
– Я ездил к нему в Манчестер. На это ушло несколько часов, а на ночь я вернулся сюда – нужно было удостовериться, что все готово. – Ангелос бросил нетерпеливый взгляд на небо.
– Что-то не так?
Заслышав шум приближающегося самолета, Ангелос вновь улыбнулся. Самолет летел совсем низко, прямо над деревьями. Ангелос обнял ее за плечи, заставляя повернуться.
– Смотри наверх, – крикнул он.
Макси удивленно подняла глаза на небо. В розовой дымке, оставшейся в небе, начали проступать буквы. Вот это «Я», – заботливо помогал Ангелос. – Это «Л», а дальше «Ю» и «Б»…
– Даже я могу читать такие больше буквы, – запальчиво сказала Макси.
Слова «Я люблю тебя» стояли в небе, четко выведенные на розовом фоне.
Макси так и ахнула. Немного расстроенный ее молчанием, Ангелос принялся объяснять:
– Мне хотелось показать, как сильно я горжусь своими чувствами к тебе… И такой способ показался мне наилучшим.
Никогда в жизни ей не пришло бы в голову, что Ангелос способен на такой публичный и безрассудный поступок.
– Ты меня любишь? – чуть слышно прошептала она.
– Теперь-то ты уж точно должна быть в этом уверена! – разочарованно воскликнул он. – Все это время я из кожи вон лез, чтобы показать тебе, как сильно я тебя люблю!
Глаза Макси светились от счастья. Ангелос привлек ее к себе и страстно поцеловал. Сердце Макси едва не выскочило из груди. Она крепко обняла его и наконец опустила голову ему на плечо, переводя дыхание.
– Идеальная жена, идеальная любовница, идеальная… Ты любовь всей моей жизни. – Голос Ангелоса дрогнул. – Какого черта я назначил этот прием на сегодня?
Прищурившись, Макси взглянула на скопление машин вокруг дома. Из окон на них смотрело множество лиц. Но ее это не смутило. Она вскинула голову. Ангелос любит ее. Значит, она первая и единственная любовь в его жизни? Она ощущала себя королевой мира. Ни за что на свете, даже если проживет еще сто лет, она не скажет ему, как нелепа была эта затея с надписью на небе. Тем более что самому ему идея казалась весьма удачной.
– Я тоже тебя люблю, – призналась Макси, пробираясь вслед за ним между припаркованными у дома машинами к величественным дверям, распахнутым им навстречу.
– Разве можно признаваться в любви, когда на нас глазеет столько людей? – укоризненно воскликнул он, но при этом улыбался, и, когда их взгляды встретились, эта улыбка стала еще более ослепительной.
– Разрешите представить вам мою жену, – объявил Ангелос минуту спустя. И в голосе его было столько гордости, что Макси с трудом сдержала слезы. Гости встретили их приветствиями, вокруг них собралась целая толпа. Макси немного удивилась, увидев лысеющую голову Лиланда Коултера.
– Я сожалею, – пробормотал он, смущенно глядя на нее выцветшими голубыми глазами.
– Это я заставила его обо всем пожалеть, – громко проговорила Дженнифер, Лиланд сжался, втянув голову в плечи.
– Теперь все знают правду. Нет хуже дурака, чем старый дурак. – Сухо поздравив молодоженов, Дженнифер удалилась.
Эта встреча произвела на Макси сильное впечатление, и она шепнула, наклонившись к Ангелосу:
– Мне теперь так жалко его.
– Даже думать не смей… если бы не Лиланд, мы были бы вместе еще три года назад! – воскликнул Ангелос без всякого сострадания.
– Я бы не справилась с тобой в девятнадцать.
– Это с твоими-то способностями? – засмеялся он, увлекая ее за собой сквозь толпу гостей в тихий уголок.
К радости и удивлению Макси, там она встретила Лиз. Приласкав Баунса, Макси присела рядом с подругой.
– Как ты здесь оказалась?
– Ангелос вчера позвонил. А сегодня утром он заехал за мной на своем лимузине. Баунс был просто в восторге. Разве я не говорила, что этот человек влюблен в тебя? Господи, он слышал? – смущенно воскликнула Лиз.
– Вы оказались гораздо проницательнее Макси, – весело сказал ей Ангелос. – Мне пришлось нанять самолет и написать на небе «Я люблю тебя», чтобы она поверила.
– Ну и как тебе это? – Лиз нетерпеливо повернулась к Макси.
– Это… просто фантастика, – клятвенно проговорила Макси, – это было так неожиданно, так необычно, так…
– Глупо? – вставил Ангелос.
– Нет, именно в этот момент я поняла, как сильно тебя люблю.
И она не солгала. Именно тогда она поняла, каких усилий ему стоило перешагнуть через гордость и произнести три заветных слова прежде, чем это сделает она.
Обед был подан в огромном зале, гостей обслуживали официанты во фраках. Потягивая шампанское, Макси радовалась своему счастью, чувствуя, как рука Ангелоса обвилась вокруг ее талии. Ей представили всех его тетушек, дядюшек, двоюродных и троюродных братьев и сестер.
Наконец заиграла музыка, и они, как и подобает новобрачным, станцевали первый танец. К ним присоединились остальные, и начался бал. Пользуясь правом весь вечер танцевать только с Ангелосом, Макси была на седьмом небе от счастья. Прижимаясь к нему во время танца, вдыхая знакомый запах, Макси чувствовала, как в ней неумолимо разгорается огонь страсти.
– Кто-нибудь уже уходит? – то и дело с надеждой спрашивала она.
Наконец вслед за несколькими гостями, удалившимися пораньше, потянулись и остальные. Новобрачные проводили Лиз до лимузина. Затем, взявшись за руки, снова поднялись по ступенькам.
– Когда ты понял, что любишь меня? – спросила Макси.
– Когда ты заболела ветрянкой, а мне все равно не терпелось отвезти тебя ко мне домой.
– Но тогда ты был не готов это признать…
– Даже под пытками я бы не сознался в подобной слабости. А вот и наша спальня, – Ангелос торжественно распахнул дверь.
– «Наша»… как приятно это слышать! – воскликнула Макси. – Я все еще не могу поверить, что ты меня любишь…
– Тебе не пришлось бы дожидаться так долго, если бы тогда на берегу ты ничего мне не сказала. В то утро, после того, как я напился. – Ангелос сжал в ладонях удивленное лицо Макси. – Я готов был признаться. Чувствовал себя виноватым из-за того, как повел себя с тобой, как судил о тебе, и чуть было не уступил. А что сделала ты?
– Рассказала тебе о завещании крестной… Думаю, я передам свою долю наследства приюту для сирот, который опекала Нэнси. – Она взглянула в его темные, полные любви глаза и улыбнулась. – Рано или поздно мне пришлось бы сказать тебе, но тогда я сделала это, потому что чувствовала себя униженной. Не хотела, чтобы ты понял, как сильно я влюблена в тебя.
