Хватая ртом воздух, Коули прижимал к груди задыхающуюся Мэри. Что это было? Ведь не мальчик же он, в конце концов, впервые познавший женщину! Что открылось ему в краткий миг высшего наслаждения? А она? Видела ли то же, что и он?
Глаза Кристофера с немым вопросом обратились к Мэри. Лицо ее, пылающее румянцем, светилось неземной красотой, но она, казалось, была еще далеко. Вдруг глаза ее широко раскрылись, и ему на миг почудилось, что он заглянул в бездну. Губы ее пошевелились, разомкнулись…
– Знаешь, обычно об этом не спрашивают… – Голос ее звучал тихо. – Но я все-таки спрошу. Тебе было хорошо со мной… там?
Уже не удивляясь ничему, Коули ответил вопросом на вопрос:
– Ты еще возьмешь меня туда?
Ответом ему был серебристый смех. Мэри приподнялась на локте и взглянула ему в глаза так, что последние сомнения покинули его.
– А ты меня? Ведь я никогда бы не очутилась там без тебя…
Нежные руки медленно сомкнулись вокруг его шеи, сияющие глаза оказались возле самых его глаз. И Коули понял, что готов немедленно повторить это захватывающее дух путешествие.
– Ты уверена, что хочешь его видеть? – уже в который раз спрашивал Кристофер Коули, с тревогой заглядывая в лицо Мэри.
Но оно оставалось спокойным. Коули в очередной раз изумился тому, как эта женщина умеет владеть собой. Она могла бы в этом дать фору любому из его знакомых мужчин.
Наверное, даже ему самому.
– Нет, не хочу… – Мэри задумчиво уставилась в окно. Дождь зарядил с самого утра, и капельки, медленно стекавшие по стеклам, походили на безутешные слезы. – Дело не в моем желании. Ты же сам все понимаешь…
Да, он все прекрасно понимал, черт подери! Еще бы, ведь она необыкновенный человек.
Кому, как не ему, это знать! Мэри, узнав о желании Джереми повидаться с нею, лишь еле заметно вздрогнула, но сердце Коули едва не разорвалось. Этот подонок вновь умудрился причинить ей боль! Неужели Джереми Уаттон никогда не оставит ее в покое?
– Хочешь, поеду с тобой? – Коули крепко обнял Мэри.
– Не нужно… – Она нежно поцеловала его. – Ведь он уже не может причинить мне зла.
И это Коули прекрасно сознавал, но ему нисколько не делалось легче.
– Я хочу спросить тебя… – Он замялся, подыскивая слова.
– Я отвечу. – Она улыбнулась.- Прежней любви к Джереми давно пришел конец. И тебе это известно. Но страх тоже умер. Если Джереми позвал меня, то мой долг откликнуться…
Глядя на нее, такую тонкую в темно-синем платье и на высоких каблуках, – в последнее время Мэри волшебно переменилась внешне, став еще прекраснее, и дело было тут вовсе не в одежде, – Коули чувствовал настоятельную потребность задать еще один каверзный вопрос. Но не мог на это решиться. По крайней мере, сейчас…
Все летело к чертям, в частности, запланированный на сегодня визит к Алексу и Клэр.
Голубки совсем недавно сочетались законным браком. Модель оставила подиум, а нынче вечером обещала гостям некий восхитительный сюрприз. Не нужно было напрягать воображение, чтобы понять, о чем шла речь…
Алекс же, то и дело пытал Мэри, когда они погуляют на ее свадьбе. Деликатный Майкл Хадсон, недавно навестивший их, напрямик ни о чем не спрашивал, но на прощание, крепко стиснув руку Коули, сказал:
– Я верю тебе, парень.
– И не ошибаетесь, – ответил тогда Кристофер.
Проводив Мэри до машины, он вернулся в квартиру и уселся в кресло. Сегодня была его очередь забирать Джея из детского сада. Мальчик очень любил уезжать домой на «хаммере», который восхищенные ребятишки облепляли со всех сторон, норовя потрогать каждую клепку… Снайп поначалу беспокоился, но вскоре уже вовсю возился с детьми, приводя в ужас воспитателей. Однако ехать за ребенком было еще рано, и Коули поневоле остался один на один с тягостными мыслями…
Эти три месяца он был счастлив так, как никогда прежде. Возвращаясь с дежурства, ехал не просто домой, а к своей семье. Его встречали на пороге не просто женщина и ребенок, а жена и сын. Может быть, оттого Коули и не делал Мэри официального предложения?
Нелепое объяснение, что и говорить. Но стоило ему обнять Мэри, как он уже ни о чем был не в состоянии думать. Однако в остальное время одна и та же навязчивая мысль не давала ему покоя…
Что, если в один прекрасный день он не вернется? За долгие годы работы в полиции он успел свыкнуться с такой возможностью, но вот теперь беспокойство его день ото дня росло.
Друзья подтрунивали над ним, приговаривая, что бесшабашный Коули стал, как будто осмотрительнее, чем никогда раньше, мягко говоря, не отличался.
Мэри же, похоже, нисколько не тяготилась подобными мыслями. Или ему так только казалось? Уже много раз он собирался заговорить с нею об этом, и всякий раз чего-то пугался. Чего именно? Этого он и сам не знал…
Как должна чувствовать себя любящая женщина, сознавая, что в любой момент может потерять любимого? Неужели она может демонстрировать столь потрясающее спокойствие, мысленно вопрошал Коули, и тотчас сам себе отвечал: это смотря какая женщина. И на какое-то время успокаивался. Почти успокаивался.
Когда вчера ему официально предложили оставить патрульную службу и ограничиться исполнением обязанностей инструктора рукопашного боя, Коули был взбешен. Неужели до сих пор ему не удавалось успешно совмещать и то, и другое? Однако ему дружески посоветовали не пороть горячку, прозрачно намекая на появление у него семьи…
Что ж, резон в этом был. Надо было бы для порядка обсудить это с Мэри, но сегодня будет явно не до подобного разговора. Да и спешить некуда, решил Коули, подзывая пса.
Тот явился, неся в зубах поводок. Снайпу не нужны были часы, чтобы определить, что пора на прогулку.
На улице Коули поежился – дождь так и не прекратился. Стало быть, прогулка будет короткой…
Когда из-за поворота вынырнул знакомый «пунто», сердце Коули отчаянно заколотилось. Вот машина затормозила, остановилась… Мэри вышла из нее, направилась к ним… Время словно замедлило ход. И вот Коули уже ничего не видит, кроме ее глаз – глубоких и печальных, но удивительно спокойных.
– Джереми болен СПИДом. Он давно знал об этом… Около полутора лет. – Голос Мэри звучал глухо. – Говорит, что не касался меня с тех самых пор, как узнал…
– А ты… – больше ничего Коули не смог произнести: глаза Мэри полыхнули вдруг таким пламенем, что Снайп, коротко тявкнув, уставился выжидательно на хозяина.
– И ты смеешь спрашивать? Первое, что я сделала, приехав в Нью-Йорк, – прошла самое тщательное медицинское обследование! Думаешь, будь у меня хоть малейшие сомнения, я позволила бы тебе до меня дотронуться?
