— Они попросили сделку…
— Само собой, они это сделали. — перебив судью, усмехнулся Роберт.
— Давайте на чистоту, мистер Стейн. Так или иначе, на видео четко видно, что девушку никто не заставлял силой выпивать напиток, и уж точно никто не толкал ее в объятия обвиняемого парня. Само собой, выносить вердикт лишь на одном мнительном доказательстве я не стану, но отказывать в отсрочке, увы, не в моих полномочиях. Это преимущество не только для стороны защиты, но и для вас. Найдите больше доказательств, укрепите свою позицию, больше я ничем не могу помочь.
Может суду этого доказательства и было недостаточно, но не Стейну. Он сразу понял, что Микаэла права, и Андерсон действительно невиновен, а решение суда — всего лишь дело времени. На данный момент, только один вопрос беспокоил Роберта, и именно его он озвучил в следующий момент.
— Ваша честь, могу я спросить, кто новый адвокат Эшли Андерсона?
— Микаэла Роджерс. — коротко ответил мужчина.
Догадка Роберта оказалась верной. Ухмыльнувшись самому себе, он поспешил покинуть кабинет судьи и найти своего чересчур вспыльчивого друга. Ему предстояла сложная задача — сообщить Калебсу, что их свидетель теперь стал их противником. Калебса он обнаружил на первом этаже, в холе, сидящим с опущенной головой, зарывшись руками в волосы.
— Что скажешь, если мы пойдем с тобой и выпьем? — произнес Стейн, присев рядом с другом.
— В одиннадцать утра?
— Раньше тебя это не останавливало… Ладно-ладно, остынь, я просто шучу. Надо же мне как-то разрядить обстановку и подготовить тебя к тому, что Микаэла теперь является новым адвокатом Эшли Андерсона.
— ЧТО? — взревел Калебс, после услышанного.
Довольная переносом судебного заседания, Микаэла поехала в цветочный магазин, куда должен был заехать детектив Коллинз. Утром по телефону он сообщил, что откопал кое-что интересное, но что именно он не сказал, лишь попросив ее встретиться в магазине. Поэтому, когда Коллинз приехал, они с Микаэлой прошли в лабораторию, чтобы поговорить в тишине, оставив Оливию за кассовой стойкой.
— Что, такого ты нашел, детектив, что не мог рассказать по телефону?
— Рассказать то я мог, но это нужно было увидеть. — сказав это, Коллинз достал черную папку и положил на стол, перед Микаэлой.
Девушка открыла папку и пролистала файлы, не понимая, к чему детективу показывать ей обычные формальности среднестатистического дела, которые проводились при расследовании.
— И что я должна здесь увидеть?
— Тебе не кажется, что чего-то не достает?
— Например?
— Что обычно проводится при почти девяноста процентах смертей в США?
— Вскрытие… — протянуто произнесла девушка и еще раз перелистала все файлы в попытке найти отчет о вскрытии. — Но его здесь нет…
— Именно. Вскрытие проводится почти всегда за исключением тех случаев, когда родственники погибшего не требуют обратного по религиозным причинам.
— Но Миллеры не показались мне тогда особо религиозными…
— Именно. Но все же, Эмили Миллер потребовала отмены вскрытия и даже больше, она написала письменное прошение. — произнес Коллинз и положил на стол еще один документ, подписанный Эмили Миллер.
— Погоди, детектив, этот документ был подписан на следующий день после смерти Сары, но по словам Калебса женщина сошла с ума после смерти дочери и мужа… Как она могла написать прошение и подписать его?
— Ну… Либо это сделали за нее, что маловероятно, либо она лжет и притворяется больной, что собственно подтверждает твои слова. Но это не все…
— Что еще?
— Судя по всему, судебный мед эксперт по имени Люк Каннели настаивал на вскрытии и подавал повторное прошение, которое все же отклонили, но думаю нам стоит поговорить с ним. Просто так такие люди не настаивают на подобных вещах. У него явно были на то причины.
— Тогда, поехали к нему… — произнесла девушка и Коллинз хитро улыбнулся.
— Я знал, что ты согласишься. Но вот есть у нас маленькая проблема. Наш эксперт переехал из Чикаго, и сейчас работает в двух тысячах милях от нас, в Сан-Франциско.
— Ого…
— Согласен.
— А связаться с ним нельзя? Ты же детектив, наверняка достать его телефон не составит труда.
— Ты меня обижаешь, Микаэла… Думаешь я не пытался связаться с ним? Я звонил ему и даже поговорил недолго. Но, как только он услышал имя Сары Миллер, мужчина прервал звонок, сказав, что это не тема для телефонного разговора, пригласив меня в гости в Сан-Франциско. Поэтому я и говорю тебе, что этот мужчина что-то знает, и это точно поможет тебе в твоем деле.
— Значит мы едем в Сан-Франциско?
— Видимо, так оно и есть.
— Оливия будет в восторге.
— Возьмем ее с собой? — приятно удивился Ричард.
— Детектив, я не дура, чтобы забирать потенциального парня своей лучшей подруги в другой город без нее самой.
Услышанное явно польстило Коллинзу, доказательством этого явилась легкая улыбка, засиявшая на его лице.
— Я заранее глянул есть ли авиабилеты, но на ближайшую неделю рейсов нет, а на поезде дорога займет почти трое суток и это только в одну сторону. На машине будет быстрее, доберемся за сутки и двенадцать часов, тяжко, но зато успеем приехать обратно в город и подготовиться к заседанию. Когда оно, кстати, состоится?
— Через пять дней.
— Тогда нам лучше выехать поскорее. Этим вечером?
— Хорошо, я закончу несколько дел, и встретимся тогда здесь же.
— Отлично, на мне машина, еда, напитки и Оливия. — улыбнулся мужчина.
Микаэла благодарно похлопала его по плечу, в голове планируя дела, которые ей предстояло уладить до вечера. Оставив детали поездки, с которыми нужно было ознакомить Оливию, Ричарду, девушка направилась к своей машине. Сев за руль, она достала телефон из сумки и на экране высветилось уведомление о тринадцати пропущенных от Ноа. Проигнорировав их, Микаэла завела машину и направилась на фирму, чтобы ввести в курс дела своего отца.
Как только Коллинз рассказал Оливии о предстоящей совместной поездке в другой город, девушка завизжала от радости, прыгая на месте, как ребенок. Маленькое путешествие на машине с лучшей подругой и парнем мечты, казалось бы, что может быть лучше. Ничего не могло испортить этот момент и радостный настрой девушки. По крайней мере, так было до момента, когда двери магазина распахнулись и раздался злобный голос Калебса.
— Где Микаэла? — проигнорировав стоящего рядом с Оливией мужчину, произнес Ноа.
— Не твое дело…
— ОЛИВИЯ… Я сейчас не настроен на твои шутки, мне нужна Микаэла.
— Шутки давно закончились, Ноа Калебс. Микаэлы здесь нет, а для тебя ее и вовсе больше не существует. Сейчас больше чем тебя, я ненавижу саму себя за свое вмешательство в ваши отношения, если бы не мои попытки свести ее с тобой, сейчас она держалась бы подальше от тебя и не страдала бы…
— Что?
— Что слышал! Какого черта ты повез мою девочку к ненормальной мамаше своей тупой бывшей…
— СЛЕДИ ЗА СЛОВАМИ, ОЛИВИЯ, ИНАЧЕ…
— Иначе что? ЧТО, КАЛЕБС? И меня отвезешь туда, чтобы эта психичка и меня попыталась задушить? — выпалила девушка.
— Что ты несешь?
— Правду. — вмешался Коллинз.
— А ты еще кто такой? — Ноа перевел свой взгляд на мужчину рядом и ему потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в нем знакомого Оливии, с которым она была в клубе. — Не важно…
— Ричард Коллинз, детектив полиции Чикаго. — твердым голосом произнес он, игнорируя последние слова Калебса. — Оливия ничего «не несет», она говорит тебе правду. Мы оба видели следы от рук на шее Микаэлы, после вашей совместной поездки. И я всерьез намерен взяться за женщину, покушавшуюся на жизнь подруги моей девушки. А сейчас я только один раз вежливо попрошу тебя покинуть это место и не беспокоить Микаэлу Роджерс до суда, в противном случае мне придется применить силу, а это не пойдет на пользу никому из нас.
Никакой реакции со стороны Калебса не последовало. Мужчина словно перестал соображать и потерял связь с реальностью. Глаза, которые когда-то заворожили Оливию, сейчас пугали ее своим холодом и пустотой. Калебс вспоминал вчерашний день с Микаэлой, ее улыбку во время разговора с его сестренкой, ее мимолетную радость, которую она не смогла скрыть, когда ей на колени упал ее любимый шоколадный батончик, о котором ему как-то рассказывала Оливия. В следующее мгновение перед его глазами возникло ее напуганное и шокированное лицо, когда он ворвался в комнату Эмили. Сейчас он понимал, что она никак не выглядела, как человек, напавший на мать Сары, и то, что он подверг ее опасности, так еще и обвинил в подобной низости, уже во второй раз, усилила его ненависть к самому себе. Он поспешил покинуть магазин, и еще минут двадцать просидел за рулем своей машины, не зная, что делать и куда ехать.
