— Я уверен, что она его задушила, — говорит он, его голос дрожит. Пустой взгляд застилает его лицо, и он подавляет слезы, пока я нежно глажу его по спине. — Энди умер, потому что она злилась на меня.
Я видела, как Гейдж плачет только один раз — когда умерла его мать. Мы были в его спальне. Он стоял в такой же позе — голова опущена, глаза смотрят в пол, чтобы скрыть свою обиду, — и прошло всего несколько секунд, прежде чем он взял себя в руки.
Он глубоко вдохнул, прежде чем продолжить, а я в недоумении покачала головой.
— Мы так и не нашли его тело.
— Тогда как…
— Она оставила мне голосовое сообщение, в котором призналась, что отправила Энди на небеса, чтобы он был счастлив. Позже, в машине, по дороге в полицейский участок, она призналась, что убила его, а затем выбросила тело в неизвестном месте. Когда ее привезли в участок и пришло время признаться, она взяла свои слова обратно. Пришел высокопоставленный адвокат ее семьи и прервал все ее контакты с нами. В конце концов, она притворилась невиновной и не признала свою вину.
Моя рука подлетает ко рту.
— Боже мой.
— Я подвел его, — кричит он. — Я подвел его, и теперь он мертв.
Я яростно качаю головой.
— Нет. Это ее эгоизм забрал его, а не ты. — Чувство вины пронзает меня. Обида Мисси на меня привела ее в ярость. — Если уж на то пошло, то я виновата больше, чем ты. Если бы ты не был влюблен в меня, возможно, он был бы жив.
Настала его очередь покачать головой.
— Не смей возлагать это на себя.
Я хочу сказать ему, чтобы он тоже не возлагал вину на себя. Он страдает от чувства вины за действия Мисси. Это не то, чего я ожидала. Исправить его будет не так просто, как я думала.
Как кто-то может пережить столь травмирующий опыт?
Я содрогаюсь.
Я даже не могу себе представить.
Это легко — винить себя в ситуациях, подобных этой. Люди возвращаются к тому, что они могли сделать неправильно, что они не сделали, и что они могли бы сделать.
— Мне жаль, — шепчу я. Возможно, я не смогу исцелить его, но я могу дать ему то, о чем он просил меня. Извинение. — Мне жаль, что я ушла и повернулась к тебе спиной. Мне жаль, что тебе пришлось пройти через это в одиночку.
Он удивляет меня, падая на колени и беря мои руки в свои. Слезы катятся по его щекам.
— Скажи мне, почему ты тогда это сделала. Пожалуйста. Ради всего святого, мне нужно, чтобы кто-то хоть раз была честна со мной!
Я фыркаю, и мои руки дрожат под его руками.
— Я не могу. Прости меня, Гейдж.
— Да ладно, Лорен, — умоляет он. — Прошли годы. Скажи мне. Что бы это ни было, это в прошлом. Мы пройдем через это.
Возможно ли это?
Это заставит его потерять кого-то еще в своей жизни.
Мой подбородок опускается к груди, когда я отворачиваюсь от него.
— Я бы хотела, но это не моя история.
Кожа вокруг его глаз сжимается, и он отстраняется.
— Ты меня обманываешь? Я разорвал себя на части и показал тебе свои секреты и шрамы, и все, что я прошу взамен, это твоя чертова честность!
Я хочу протянуть руку и утешить его, но я не знаю, какой будет его реакция.
— Мне жаль. Это разбивает мне сердце, но я дала обещание.
Он вздрагивает.
— Обещание? Обещание кому?
— Это часть обещания.
— Прекрати нести чушь. — Он поднимается и фыркает, глядя на меня с отвращением. — Ты взяла на себя ответственность копаться в моем дерьме, прежде чем дать мне возможность довериться тебе. Спасибо, что прояснила наши отношения друг с другом.
— Мне жаль! — выпалила я, вскакивая с кровати, когда он повернулся, чтобы уйти. Я хватаю его за руку и удивляюсь, когда он отворачивается.
— Если тебе жаль, скажи мне, почему, — шипит он.
Я не говорю.
Вместо этого я целую его.
Мой рот захватывает его рот, и я прикусываю его язык, когда он пытается продолжить свой допрос.
Задним умом я понимаю, что когда разговор закончится, закончимся и мы. Он бросит меня, как и я его, в ответ на мой отказ. Он ворчит, когда я толкаю его на диван, и делает еще одну попытку продолжить наш разговор, когда я опускаюсь на его бедра.
— Лорен, — предупреждает он, когда мой рот снова встречается с его ртом.
Я прижимаю палец к его губам, и мой голос становится слабым.
— Пожалуйста. Мы сможем поговорить об этом после того, как ты сделаешь мне приятно.
Его эрекция скользит по моему телу, когда я прижимаюсь к нему.
— После того, как я сделаю тебе хорошо, — добавляю я.
Каждое мое движение ощущается так, будто я хожу по яичной скорлупе. Вероятность того, что Гейдж может отстраниться в любую секунду, ясна как день, и я вытягиваю из него все, что могу. Когда наступит завтра, я знаю, что между нами все будет кончено.
Его рука обхватывает мою спину, и он встает, держа меня на буксире. Мой разум кружится от неопределенности.
Неужели он уже собирается вышвырнуть меня на улицу?
Его шаги быстры и стремительны, когда он несет меня к кровати и опускает на нее.
— Самое время снова пригласить тебя сюда. Может быть, я смогу вытрясти из тебя всю правду.
Он встает передо мной и раздевается, пока я делаю то же самое. На этот раз не будет никаких интимных прикосновений. Никаких любовных утех. Это секс в неподходящее время, но задним умом я понимаю, что это секс в последний раз.
Я поддерживаю себя руками, и мы оба задыхаемся, глядя друг на друга. Его лицо наполнено болью, его искусно выполненная грудь выдает его напряженное дыхание, а его член набух, на его кончике выступила кремовая сперма.
— Так вот как ты хочешь, чтобы я сделал тебе приятно? — наконец спрашивает он. Все, что я могу сделать в этот момент, это кивнуть.
Я приподнимаюсь на кровати и вдыхаю его запах на простынях, когда его твердое тело наползает на мое. У меня вырывается стон, когда его член наталкивается на мой вход, и он без предупреждения проскальзывает внутрь меня, снова без презерватива. Его руки ищут мои, и он переплетает их, держа над нашими головами.
Он замирает, и его рот приближается к моему уху.
— Так вот как ты хочешь попрощаться, потому что ты чертовски упряма?
Я молчу и наклоняю бедра вверх, молчаливо умоляя о большем.
Он не уступает.
— Скажи мне, — требует он.
— Пожалуйста, Гейдж, — кричу я.
— Что пожалуйста? Дать тебе это?
Он держит свои руки в моих и дает мне то, о чем я просила. Это безумие.
Но это так чертовски хорошо.
— Блять, скажи мне, — умоляет он.
— Еще! — умоляю я.
Он испускает дьявольский смех и впивается в меня сильнее, моя голова слегка ударяется об изголовье.
— Кажется, я всегда даю тебе больше, а ты мне ничего.
Он быстро вырывается, поднимает меня и бросает на живот. На одном дыхании я стою на коленях, а он стоит на коленях позади меня.
Это секс при расставании. Секс ненависти. Секс в последний раз. Мысль об этом причиняет боль, но моя извращенная душа примет это.
Я приподнимаю свою задницу выше, пока он мучает меня, прежде чем снова войти. Звук его шлепков по моей заднице эхом разносится по комнате, и мне уже не нужно умолять о большем. Он уже дает его.
Мое тело горит от эмоций, а колени слабеют, когда вся кровь приливает к сердцу. Вихрь нетерпения проносится во мне, когда он тянется и играет с моим клитором, чтобы довести меня до конца.
Когда я опускаюсь от оргазма, я хочу, чтобы он взорвался внутри меня. Я подаюсь назад еще больше и встречаю его толчки.
Его руки впиваются в нижнюю часть моей задницы.
— Блять! Блять! Блять! Да, прими всю мою сперму!
Он затихает, проводит руками по моей спине, а затем рушится рядом со мной. Я делаю то же самое, успокоив дыхание. Мы лежим бок о бок и не знаем, что делать дальше.
Он прочищает горло.
— Это убедило тебя достаточно, чтобы рассказать мне?
— Гейдж, — прохрипела я, — я же сказала тебе, что не могу.
Он скатывается с кровати и хватает свою одежду.
— На этот раз прощай навсегда, Лорен.
