брыкалась. Ну, конечно, шучу. На связи будем, завтра еще позвоним. – И он нажал отбой.
– Ты что несешь? Что еще за идиотские шуточки? И что сказал папа? – напустилась на него с вопросами Лина.
– Сказал, что мне бронежилет надо купить, раз ближайшие несколько дней ты будешь под моим круглосуточным присмотром, – провоцировал ее гнев Кирилл. – А в целом дал добро. Он, кажется, немного испугался, хотел даже запереть тебя где-нибудь, но я постарался его успокоить.
– Спасибо. – Лина была ему искренне признательна – она ни на минуту не усомнилась в том, что Лаврецкий сказал правду. Каким бы авантюристом ни был ее родитель, к безопасности дочери Родион Константинович относился довольно рьяно. Тем удивительнее было наблюдать, как ее буквально всучили малознакомому для отца парню. Или на безрыбье и рак рыба? Все-таки Мирославцев-старший сейчас действительно был занят.
– Давай я займусь окном, а ты пока собирайся, – отдал распоряжение «рак». – Чем быстрее мы уедем, тем лучше. Нам предстоит тяжелый день.
* * *
С делами было покончено быстро. Уже через пятнадцать минут Василина вновь сидела в его машине и направлялась в святая святых – в холостяцкую берлогу Кира. Свое первое и единственное посещение квартиры она помнила смутно, да и не до того ей было, когда она покидала его дом. И вот теперь она туда возвращается осознанно, потому что выхода другого нет – с ним она чувствовала себя в безопасности. Когда со всех сторон надвигалось ощущение беды, он был якорем, удерживающим ее спокойствие в океане эмоций.
В квартире Лина рассеянно подошла к окну, пытаясь изобразить хоть какое подобие действий. Она совершенно не знала, куда себя девать, как себя вести, и смущалась, наверное, как никогда в жизни. Вроде бы все легко и просто и никаких двусмысленностей – он просто пытается защитить, потому что сам и загнал ее в эту ловушку. Но присутствие Кира ощущалось как-то слишком остро, слишком резко. Наверное, не стоило пить коньяк. Кто же знал, что она окажется не в родной уютной комнате, а здесь, в его квартире, где, казалось, каждая вещь кричала: «Я свободен! И от отношений, и от обязательств! Не питай иллюзий!» Она и не питала. Все ее воздушные замки были давным-давно разрушены, все надежды растоптаны чьей-то уличной обувью. И в лишнем напоминании об этом она не нуждалась.
Вот только сейчас ей до жути страшно и одиноко в этой квартире. Но нужно собраться и взять себя в руки.
– Лаврецкий, скажи, пожалуйста, куда ты меня определить собираешься?
– Выбирай, как тебе удобно, – щедро предложил он. – Можешь лечь в моей комнате, могу постелить тебе где-нибудь на полу, но я против этого варианта.
– Вау! Даже так? – съехидничала она. – Какие мы щедрые! И что, твоя кровать предлагается только в комплекте с тобой, или как?
Она сама понимала, что несла чушь, но ничего не могла поделать с собой – нервничала.
– Если выберешь мою кровать, я приставать не буду, не беспокойся, – невозмутимо сообщил Кирилл. – Мне еще моя жизнь дорога, ты же меня ближайшей подушкой удавишь.
– Какой ты проницательный! – немного раздраженно проговорила она. Она не знала, что в этот момент ее бесило больше – его спокойствие, подколы или упорное нежелание приставать. Хотя нет, знала. Что заставляло ее злиться еще сильнее, потому что объяснить это логически она не могла.
– Линусь, солнышко, давай ты спокойно ляжешь в моей комнате, без скандалов? – предложил Лаврецкий. – Ты устала, перенервничала, тебе нужно поспать. И, умоляю тебя, никуда завтра не уходи. Я быстренько съезжу к себе в универ, проведу одну пару, отпрошусь, и мы вместе поедем к однокурсникам Аси. Обещаю ничего без тебя не предпринимать.
– Почему мы не можем просто где-нибудь встретиться? – не успокаивалась Лина. Сидеть взаперти ей не хотелось.
– Я же тебе уже объяснял, – не терял терпения Кирилл. – Давай не будем начинать снова-здорово?
– Хорошо, – согласилась девушка. – Не будем. Ты уверен, что это все удобно для тебя будет?
– Мирославцева, ради бога, заткнись и иди в ванную, – закатил глаза он. – Не беси меня сильнее обычного.
К его удивлению, она послушалась. Пока Лина была в ванной, застелил кровать. Вскоре девушка вернулась, на ней была вполне обыкновенная фланелевая пижамка, призванная убить все фантазии неприличного характера. Вот только средство не достигло цели. Хорошо, что поход в душ еще только предстоял.
Когда он вернулся, свет уже был выключен и девушка спала на самом краешке постели. Или делала вид. В любом случае, разгадывать сейчас ее ребусы он не собирался. Слишком устал. С этой мыслью Кирилл провалился в сон.
Сколько он проспал, парень не знал. Проснулся от едва уловимого движения кровати. Не сразу сообразил, что произошло. Ага, похоже, ясно. Кажется, Василина встала. И что ей не спится? Вот только через минуту девушка не вернулась. Ее шагов в квартире также не было слышно. Прошло еще пять минут. Что за черт? Девчонка и так почти не спала, теперь где-то шляется. Заблудилась, что ли? Так квартира однокомнатная, блуждать негде. Поворочавшись еще с минуту, Кирилл отправился искать свою загулявшую гостью.
Много времени на это не ушло. Василина стояла на холодном полу кухни, обхватив себя руками и безучастно глядя в окно. Уверенная, что никто не видит, она не скрывала своих эмоций. По щекам текли слезы, которые она забывала смахивать со щек. Ну, текут и текут, пусть.
– Не стой здесь, полы холодные, еще простудишься, – тихо произнес он, не зная, что сказать, чтобы успокоить.
Девушка от неожиданности подскочила. Настолько погрузилась в свои мысли, что и не заметила, как он подошел. С того момента, как она удачно притворилась спящей, в голове роились тысячи мыслей. Одна из них приобрела вполне четкие очертания – это она, Василина, виновата в том, что случилось с Асей. Будь она повнимательнее, понастырнее, узнала бы, что беспокоит младшую подругу. А что-то девочку явно беспокоило. Или могла бы заметить, если за ней кто-то следил. Но нет, просто спустила все на тормозах, списав на первую влюбленность. Дура. А знала бы, могла бы помочь. Глеб ведь предупреждал, чувствовал, что-то не так. Где была ее хваленая женская интуиция? Черт ее знает.
К моменту появления Кирилла Лина успела накрутить себя до того, что, случись мировой потоп, даже в нем бы обвинила себя. Ну, а кто же еще? Не углядела, не предотвратила. Еще и в этой ситуации с поклонницей Лаврецкого ей что-то активно не нравилось. Вот только что, понять не могла. А будь она достойной дочерью своего отца, давно бы во всем разобралась.
– Лина, хватит мерзнуть, – повторил Кирилл. Подошел ближе, обнял, забыв про обещание не касаться ее. – Ну, ты чего? Не плачь, золотко. Ты просто устала. Надо выспаться, а завтра будет море по колено.
– Не будет. – Лина развернулась и уткнулась ему в грудь, даже не осознавая до конца, что делает. – Это я во всем виновата, я. Должна была ее расспросить. Я же при желании все что угодно могу из человека вытянуть. А я… не спросила.
– Не говори глупостей! – мягко, но решительно
