– Простите, ребят. Первый раз такое бездорожье вижу, – отвечает Лешка Вареников – наш дружок и персональный свадебный водитель.
– Подумаешь, бездорожье, – хмыкает Майка. – Мы – деревенские, ко всему привычные. Да, Варюха? И в резиновых сапогах ходить, и картошку копать.
– Ну ладно, ладно. – Кается Лешка. – Буду аккуратнее.
Выходить замуж на шестом месяце беременности – то еще удовольствие, скажу я вам. Выгляжу я, как шарик на тоненьких ножках – худая и в то же время круглая. Мелкие тянут из меня все соки – сколько бы я ни ела – все равно худею.
«Мне нужны крепкие и здоровые внуки!» – папа Юра при виде меня всегда ругает Федьку, словно он виноват в моей худобе!
А родители кормят, как на убой. И продукты нам в город передают – домашние, деревенские. Вы не представляете, какой от коробок запах исходит! Ммм… Водители автобусов слюнями обливаются, пока везут.
Федька окончил университет с отличием. Могу с уверенностью сказать – экзаменаторы были беспристрастны. Гоняли его по темам, наслаждаясь ровными и чёткими Федиными ответами. Такой уж он у меня – Горностай Фёдор Юрьевич – человек недюжинной силы, выносливости и ума. И любовь у него необъятная… Сердце каждый раз сжимается в болезненный комок при воспоминаниях о происшествии… Прошло столько времени, а я до сих пор вижу кошмары, кричу во сне и успокаиваюсь только в его объятиях. К черту свадебные клятвы! Мы проросли друг в друга, сплелись, как тонкие прочные веточки лозы. И наша любовь победила смерть. Не знаю, что буду сейчас говорить… Наверное, расплачусь. Фотосессия позади, теперь можно не жалеть макияж.
– Варька, хочу, чтобы все поскорее закончилось… – шепчет жених и смачно целует меня в шею.
– Горностай, я сегодня солидарна с тобой как никогда, – улыбаюсь я.
– Это бывает крайне редко – обычно ты ворчишь и споришь.
– Серьёзно?
– Да, а я не люблю покладистых женщин. Мне по вкусу те, кого нужно убеждать…
– Каких еще женщин? Ты себе сам подписал приговор. Теперь рядом с тобой буду только я. Ой!
– Вареников! Черт тебя дери! Может, я поведу? – ворчит Федька, когда мы подъезжаем к загсу.
Федор выходит из машины и подает мне руку. У моего мужа крепкая сильная ладонь… Мой муж. Мы обвенчались утром в тесном семейном кругу. Присутствовали родители, бабуля и родные Федьки. Кстати, у него тоже замечательная бабуля – общительная и современная. А уж про папу Юру я могу говорить вечно – он как будто воспрял духом после счастливого возвращения сына с того света.
Нас ожидают гости. Украшенное разноцветными шариками одноэтажное здание загса привлекает внимание зевак. Местные выпивохи слоняются мимо, выкрикивая поздравления, а потом неуклюже подходят, выпрашивая деньги на выпивку. Краем глаза замечаю папку, откупающегося от незваных гостей. Ну все, теперь мы и на бумаге станет мужем и женой, а не только на небесах!
– Иди, Степка, иди! Хватит тебе уже, чертов пропойца! – папа прогоняет мужиков и, как ни в чем не бывало распахивает объятия для нас. – Деточки мои дорогие приехали! Как фотосессия прошла? Варька, а тебе фотограф талию сделает стройнее?
– Не смешно, папуль, – хмурюсь я и ковыляю, опершись о руку Федьки. Мой невозможный муж заказал дорогущее платье, расшитое стразами и золотом, и я ощущаю себя по меньшей мере царственной особой.
Регистратор Алевтина Сергеевна при виде нас взмахивает ладонью. От порывистого движения конструкция на ее голове, залитая лаком, предательски клонится вбок. Зал взрывается мелодией марша Мендельсона.
«Та-та-пара-ра-трам-пам-пам…»
Вижу мамулю, тетю Олю и бабушек, Личку Беккер с неким Виктором Ольшанским, Нюрку Васнецову с родителями и Антоном, тетю Сашу, дядю Сережу, Захара Анатольевича и Галину Семеновну, тетю Таню Алексеенко и ее сына Костю, родственников папули из Челябинска и Александра Федоровича. Отпечатываю, словно фотографию, значимый момент в памяти… Я хочу запомнить – плачущие лица моих близких, их эмоции, цвета платьев и костюмов… Хочу запечатлеть каждый казус или происшествие, поздравление, произнесенное дрожащим, севшим от волнения голосом. Желаю запомнить свои эмоции и его глаза… Любящие и смотрящие только на меня…
«Вижу только тебя, Варюха…»
Господи, как я хочу пронести чувства сквозь время, держать их в своих руках, как ценный антикварный и очень-очень хрупкий кувшин…
– Согласны ли вы…
– Да! – твердо отвечает Федька, а я вижу в его глазах невысказанные слова. Свадебные клятвы – понимаю я. Он хочет испортить крутому ведущему сценарий?
– Да! – отвечаю я звонко.
Мы обмениваемся кольцами и ставим подписи в журнале регистраций. Отмахиваясь от июльской жары, Алевтина Сергеевна благосклонно разрешает нам поцеловать друг друга. Рядом щелкает фотоаппарат, звучат выкрики и аплодисменты. Все, наконец, заканчивается… Суета, шум, поздравления, объятия. Дед Саша обнимает своего любимчика Федьку и называет его сыном. А Сашеньку, терпеливо ждущего своего часа в животе – внуком.
– Можно минуточку внимания? – Федька пытается перекричать балаган.
– Давайте уже в ресторан поедем? Там и наговоримся! – выкрикивает Захар Анатольевич.
– В ресторан поедете вы! А у меня… сюрприз для жены. Варька, или ты в ресторан хотела?
– Федь, я хочу с тобой… Неважно куда. – Произношу я.
– Ну дела! Сынок, мы наговориться-то успеем? – протягивает дед Саша.
– Да, Поленкина, то есть Горностай, я тоже поболтать хотела, – тоненько скулит Личка.
– Спокойно! Мы вечером вернемся. – Убеждает муж.
Все успокаивается. Гости недоуменно замолкают, музыканты играют что-то романтичное, ведущий растерянно озирается по сторонам, ожидая дальнейших инструкций.
– Прошу внимания, дорогие гости! Перед тем как вы поедете в ресторан, мы хотели бы произнести свадебные клятвы. Не волнуйтесь, мы вернёмся через пару часов.
– А куда поедете? – гудят гости.
– Секрет. Ну так что, готовы?
Сердце падает в пропасть от его слов… Вот что я сейчас скажу? Как его люблю, ценю, боготворю?
– Варька, ты первая, – произносит Федька. Становится напротив и берет мои прохладные ладошки в свои – горячие и большие.
– Федька, я… Я знаю, что со мной трудно.
– Варь, не говори так, пожалуйста.
– А ты не перебивай. Ты мой лучший друг. Я доверяла тебе, делилась тайнами, искала утешения, а потом… полюбила. Знаешь, Федь, ведь ты… ты под моей кожей, в моем дыхании, каждом биении сердца и в наших детях. Не знаю, что я могу пообещать – я вижу только тебя… Помнишь свои слова?
Федька зажмуривается, а потом по его щеке катится скупая слезинка.
– Варька, а я просто скажу, что буду любить, даже когда захочется возненавидеть.
– Знаю, я бываю несносной!
– Бросай букет, Варюха! – Васнецова расталкивает присутствующих и становится в первом ряду, словно вратарь на воротах.
Я отворачиваюсь от гостей, размахиваюсь и бросаю букет… Он оседает в нежных ручках Беккер. Этот ее Виктор – весьма импозантный экземпляр. Не понимаю, куда делся Джордан? Ну да ладно… Поболтаем потом.
– О! – манерно протягивает Лика и подставляет Виктору щеку для поцелуя.
Ну и ладушки. Все закончилось хорошо, можно расслабиться и поехать с мужем… куда он там собрался.
– Федь, а мы куда?
– Заедем домой переодеться и отправимся на реку, Варь. Я арендовал яхту – крошечную, но там будем только мы… Ее украсили и накрыли стол. В общем, как тебе идея провести свадьбу вдвоем?
– Ты хочешь сказать, мы не возьмём с собой Захара Анатольевича?
– Нет.
– И Галину Степановну тоже? И деда Сашу?
– Нет, – подыгрывает Федька.
– Замечательная идея! О такой свадьбе только можно мечтать!
Мы коротко целуемся, чтобы уважить гостей, и бежим со всех ног к машине…
Эпилог
Фёдор
– Ну как вам, папка? – распахиваю дверь новой квартиры и пропускаю папу и тетю Веру. Представляете, папуля на старости лет решил снова жениться. Так что я обзавелся второй мамой, а Варюшка – свекровью.
