Вернувшись в комнату отдыха, она, не глядя на Володю, сказала, что передумала дожидаться Розенберга, взяла сумочку и направилась к выходу. Стасов пошел за ней. Проводив до гардероба, он помог ей надеть пуховик и светским тоном поинтересовался, скоро ли она заглянет в клинику снова. Телефона не попросил. Ясное дело, пока ее не было в комнате, Таня рассказала ему, кто она такая.
– Буду очень рад видеть вас снова, – сказал он.
А Диана вдруг подумала, какой у него ненатуральный сладкий голос.
– Кажется, все, – выдохнула Мила, пристраивая коробку с продуктами на последний свободный пятачок стола.
Диана кивнула и замерла на пороге кухни, прикидывая, куда поставить две шестилитровые бутыли воды, которые она держала в руках.
– Что же ты такую тяжесть таскаешь? – Розенберг без особой охоты поднялся с дивана и принял у жены воду. – Нужно было позвонить и заказать…
– Мы хотели сами все выбрать! – возбужденно перебила Мила.
От энергии розенберговской дочки Диану слегка тошнило. Приехав с мужем на защиту диссертации, она расположилась в доме совершенно по-хозяйски, норовила вскочить ни свет ни заря, чтобы приготовить завтрак, варила обеды якобы для того, чтобы Диана отдохнула, «пока я здесь». И никто не поинтересовался у Дианы, хозяйки дома, согласна ли она устраивать на своей территории банкет по случаю защиты. Больше того, назначив этот самый банкет, Диану даже не допустили к стратегическому планированию мероприятия. Она занималась только тем, что «помогала»: ездила с Милой в гипермаркет, убирала в доме, готовила столовые приборы.
– Ты уладил вопрос с Максимовым? – Мила ловко сортировала продукты, сверяясь со списком: все ли куплено. – Вряд ли Миллеру будет приятно с ним встретиться.
Профессор Максимов, бывший начальник Чеснокова, был первым Таниным мужем. Они с Миллером испытывали друг к другу взаимную ненависть.
– Уладил. – Затолкав бутылки под стол, Розенберг сладко потянулся. – Он будет на защите, но на банкет не придет. А Миллер наоборот. И двум мужьям одной жены не придется встречаться. Папаша Розенберг обо всем позаботился. А где сам виновник торжества?
– Поехал к научному руководителю репетировать доклад.
– Ну что, девчонки, по одной, и начнем готовить. – Яков Михайлович заглянул в ящик с винами и, насвистывая, достал одну из бутылок. – Или ты, дочь моя, уже в ожидании маленького Помидорчика?
– Да нет пока, – улыбнулась Мила.
Сказав, что ей нужно переодеться, Диана быстро вышла из кухни.
Она отчаянно, безумно ревновала Розенберга к Миле! Нет, боже упаси, она ни секунды не подозревала, что он мог вступить в предосудительную связь с падчерицей. Диана понимала его искреннюю отцовскую любовь…
Просто Мила была полноценным членом его семьи, а сама Диана – нет! Розенберг бурно радовался Милиному приезду, переживал за Чеснокова, и это ясно показывало: он умеет любить и заботиться о любимых. Только Диана, к сожалению, в этот ближний круг не попадает… Ей дали поиграть в хозяйку дома, пока не вернулась истинная владелица. И глупо утешать себя мыслью, что через несколько дней Мила опять уедет.
Диана переоделась, вытерла злые слезы и спустилась в кухню. Там уже наливали по второй.
«Они были бы рады, если бы я вовсе не спустилась», – подумала она и залпом выпила свою порцию.
– Но пора и начинать все-таки! – Мила вскочила и забегала по кухне, не зная, с чего начинать. Она буквально дрожала от переполняющей ее энергии и этим напоминала Диане артистку Ингеборгу Дапкунайте в передаче «Смак».
– В первую очередь давайте отварим овощи для салата.
– Да, зайчик. Займитесь этим, а я разделаю мясо. Завтра вам останется только пожарить его, пока мы будем закусывать. Не знаю, как подавать горячее, на тарелках порционно или на блюде, пусть каждый себе берет?
– Я пройду с блюдом вокруг стола и положу каждому, – мрачно сказала Диана, – раз у нас нет ливрейного лакея…
Розенберг ее сарказма не понял:
– Говорил я тебе, Милочка, нужно было из ресторана нанять людей.
– Но Чесноков…
– Вечно он проявляет принципиальность, когда знает, что отдуваться за него придется другим!
Приготовления закончились только в первом часу ночи. Между делом выяснилось, что на защиту Диана не поедет – кто-то ведь должен заправить салаты и накрыть на стол, чтобы участники банкета явились на все готовое. Не то чтобы ей очень хотелось присутствовать на ученом совете, но выйти в свет, показаться в элитных медицинских кругах в качестве супруги Розенберга… Это было бы приятно. А теперь все будут знать, что Розенберг никуда ее с собой не берет. Что жена нужна ему только для того, чтобы обносить мясом гостей.
Ей было очень горько.
– Ты спишь, зайчик? – Розенберг зашел в ее комнату и сел на край постели.
– Засыпаю. – Она демонстративно зевнула.
– Ты не обижаешься, что мы не берем тебя на защиту?
«Мы не берем»! Словно она ребенок, которого родители не берут в гости.
– Нет, нисколько. Я бы там с ума сошла от скуки. Я же медсестра, ваших ученых речей не понимаю.
– Да я и сам-то понимаю с пятого на десятое… Я бы с удовольствием остался вместо тебя, но должен наблюдать за Максимовым. Он никогда не упустит возможности сделать ближнему гадость, пусть даже во вред себе. Я ему взятку дал, и он должен видеть, что я его контролирую. – Розенберг вздохнул. – Ох уж этот Помидор! Я столько сил и средств потратил на его диссертацию! Гораздо проще было просто купить ему диплом кандидата наук.
Розенберг прилег поверх одеяла и рассеянно стал играть с хвостиком Дианиной косы.
– Что-то мне не спится, – пожаловался он.
– Волнуешься?
– Да нет… Чтобы совет проголосовал против, нужно написать очень скандальную диссертацию. Такую невероятно новаторскую. Например, доказать, что мозг человека на самом деле размещается в заднице.
Диана вежливо улыбнулась. Кажется, муж настроен благодушно, может, настал подходящий момент, чтобы поговорить на волнующую ее тему?
– Яша, я хотела тебя спросить… – От недостатка решимости она замолчала.
– Спрашивай, зайчик.
– Может, нам обратиться к врачу? Мы женаты уже три месяца…
– Это ты насчет беременности? – Розенберг недобро усмехнулся.
– Ну да… Мы же не предохраняемся.
– Три месяца – очень маленький срок. Нужно подождать хотя бы год.
– А мне кажется, чем раньше мы пойдем к врачу, тем лучше.
Розенберг поднялся с кровати и подошел к окну.
– Я так и знал, что ты начнешь этот разговор! – раздраженно сказал он, стоя к ней спиной.
– А что же делать? Я бы пошла сама, но обследование всегда начинают с мужчины…
Розенберг побарабанил пальцами по стеклу.
