гигантскую эрекцию.
Мой рот наполняется слюной от желания снова попробовать его на вкус, но я делаю, как мне говорят, и остаюсь на месте, когда он обхватывает себя пальцами и начинает поглаживать.
— Срань господня, это горячо, — выдыхаю я, хотя и захлопываю рот, когда понимаю, что сказала это вслух.
Я действительно не хочу доставлять ему удовольствие думать, что мне нравится хоть какой-то дюйм его тела.
Его глаза снова находят мои, когда он работает над собой усерднее, почти яростно.
Работа надо мной, должно быть, привело его на полпути к оргазму, потому что проходит всего пара минут, прежде чем он извергает свой заряд на мои сиськи, а из глубины его горла вырывается низкое сексуальное рычание.
Горячие струи спермы обжигают мою кожу, заставляя мое тело жаждать еще одного оргазма.
В ту же секунду, как он закончил, он отодвигается и прижимает колено к краю моей кровати, немного наклоняясь, чтобы осмотреть беспорядок, который он устроил на моей груди.
Макая палец в одну из лужиц липкой спермы, он начинает что-то писать. Кое-что, что я вскоре узнаю, — это его имя.
Блядь.
Он предъявляет на меня права самым примитивным образом, и черт возьми, если от этого моя пизда снова не станет влажной для него.
— Никто тебя не тронет, Мегера. Даже твои собственные пальцы. Я узнаю, если ты это сделаешь.
Я хочу спросить, как, но все слова улетучиваются в ту секунду, когда его глаза находят мои.
Вместо этого я просто киваю, как гребаная марионетка, которая счастлива следовать его инструкциям.
— Хорошая девочка.
Прежде чем я понимаю, что происходит, он стоит перед окном, готовый вылезти.
Пытаясь сесть, я щелкаю выключателем своей лампы, наполняя комнату мягким белым светом.
Я задыхаюсь, когда смогла рассмотреть его и еще больше от крови, которая его покрывает.
— Тео, что…
— Скоро увидимся, Мегера, — говорит он, отсекая мое беспокойство по поводу того факта, что он, блядь, весь в крови.
— Подожди, — кричу я, мысль врезается в меня.
Он оборачивается и смотрит на меня через мое открытое окно.
Его бровь нетерпеливо изгибается.
— Это не первый раз, когда ты приходишь сюда посреди ночи, не так ли?
Ухмылка, которой он одаривает меня, — это весь ответ, который мне нужен.
Ублюдок.
— Добрый день, солнышко, — поет папа, когда я шаркаю по кухне где-то перед полуднем на следующее утро.
Я бормочу что-то невнятное в ответ, направляясь к кофеварке, поворачиваясь спиной к нему и Пайпер, которые сидят на острове.
— Вечеринка в пятницу вечером была так хороша, да?
Все мое тело напрягается.
— Что-то в этом роде, — бормочу я, доставая кружку и ставя ее на маленькую подставку.
— Эмми, — предупреждает папа. — Тебе предназначено быть…
— Подростком? — Я спрашиваю, прерывая его.
— Сдержанной, — поправляет он.
— Тебе обязательно было забирать меня из полицейского участка или из больницы? — Я спрашиваю, прислоняясь спиной к стенке и поднимая бровь на него.
— Есть много неприятностей, в которые ты можешь попасть, не попав ни в одну из них.
Я, блядь, этого не знаю.
— Я поняла, папа. Вам не нужно беспокоиться.
Он смотрит на меня с пустым выражением лица.
— Смотри, никаких синяков, — я указываю на свое почти закрытое тело. — И, — я поднимаю руки, чтобы Пайпер увидела, — я даже подправила ногти.
Она кивает, на ее губах играет улыбка.
— Они выглядят великолепно.
— Вы двое хотите еще кофе? — Я спрашиваю в качестве предложения мира.
— Конечно. — Папа пододвигает ко мне обе их кружки, и как только моя заканчивается, я кладу в нее новую порцию и делаю каждому по новой их любимой. — У тебя есть планы на день?
— Э-э… — Я колеблюсь. У меня есть планы, но я не могу рассказать ему.
Удар вины в грудь, к которому я слишком привыкла, угрожает выбить из меня дух, когда я готовлюсь солгать еще раз.
— Просто направляюсь в спортзал, потом встречаюсь с девочками.
— Спортзал, в котором ты работаешь? — Спрашивает он.
— Это тот самый. — Я знала, что рассказ Пайпер прошлой ночью вернет его довольно быстро.
Я сказала ей правду… в основном. Я просто не могла сказать ей настоящее название спортзала, потому что заведение Микки вызвало бы больше, чем несколько тревожных звоночков. Так что я была вынуждена сказать ей, что это новое место, которое открылось на другом конце города. Место, которое они оба вряд ли посетят, дает мне немного передышки.
— Я знаю, что это я говорил о том, чтобы найти работу, но я не хочу, чтобы это отвлекало внимание от школы, малышка.
— Этого не будет, папа. Кроме того, мне нужно что-то еще, кроме школы. Где-нибудь с нормальными людьми.
— Ты хочешь сказать, что твои друзья ненормальные? — Спрашивает папа, весело щуря глаза.
— Ты встречался с ними. Что бы ты сказал?
— Справедливо, — бормочет он, забирая у меня свой свежий кофе, когда я передаю его. — Мы отправляемся завтра в час дня и ни секундой позже.
— Я знаю, папа. Ты говорил мне об этом миллион раз. Я не собираюсь все испортить для тебя.
— Я знаю. Я просто…
— Нетерпеливый? — Спрашиваю я с понимающим видом, когда он смотрит на Пайпер с этим мягким, полностью влюбленным выражением лица. На это приятно смотреть, если не сказать, что это чертовски странно.
Всю мою жизнь мой отец был большим, чем жизнь, ужасающим, татуированным, грубым парнем. В ту секунду, когда я узнала о его прошлом MC и о том, кем на самом деле была эта сторона моей семьи, это обрело полный смысл.
У него был мотоцикл и опасный взгляд сверху вниз. Я могу только представить, каким жестоким он был бы, если бы остался в той жизни.
Но он отказался от этого… ради меня.
Я вздыхаю, когда он протягивает руку и заправляет прядь волос Пайпер за ухо.
Он трахнул мою маму, когда был в депрессии из-за того, что думал, что Пайпер мертва — и от руки моего отца, не меньше.
Мне даже не суждено было существовать. И мама, конечно, не была в состоянии быть матерью. Она даже не доросла до роли.
Я поражена, что она не бросила меня раньше. Я могу только предположить, что это было пособие на ребенка и деньги от отца, которые удерживали ее в адской дыре, которая является поместьем Ловелл со мной.
Хотя это не объясняет, где она сейчас. У нее могли быть деньги еще на два года, если бы она осталась.
Предполагая, что я могла бы застрять в Академии Ловелла, чтобы попробовать несколько уровней A. Я едва задержалась достаточно долго, чтобы получить какие-либо выпускные экзамены.
— Да, — бормочет папа, напоминая мне, что мы были
