я излишне тихо.
— После нашего… кхм… разговора… — глаза Кирилла замерли на мне, словно дорисовывая картинку вчерашних прикосновений.
— А выезжал зачем? — это логично, что при его достатке можно было не выселяется из гостиницы.
— Хотел сегодня тебя забрать вечером и вернуться в Россию, но планы изменились… — Кирилл засунул руки в карманы брюк и качнулся с пятки на носок. — Так пустишь?
— С шатенкой из холла переночуй! — крикнула я с обидой в голосе и хлопнула дверью. Меня пробила крупная дрожь. У меня даже руки тряслись от обиды. И вообще не удивительно, что в таком состоянии я не закрыла дверь. Она ударилась о стену. Я только хотела обернуться, но сильные руки подхватили меня. Сжали в объятиях. Приподняли над полом, так что я даже дёрнуться побоялась. Кирилл вместе со мной шагнул к дивану и сел, не давая мне вырваться. Одной рукой он перехватил меня под грудью, а второй поймал подбородок и заставил посмотреть ему в глаза.
— К шатенке? Из холла? — с насмешкой уточнил он, но только вот радости в его глазах я не увидела. Это не было испугом, это было похоже на то, что я сейчас сказала что-то очень правильное и глупое одновременно.
— Ты же ее трахал, так в чем дело? Иди, — с вызовом выдала я и ощутила, как пальцы больно впились мне в рёбра, а глаза цвета тьмы стали абсолютно чёрными, словно их затопило мраком.
— Трахал, имел, ебал… Так нормально? — не сбавлял накала Кирилл, и я дёрнулась, попыталась вырваться, но сильная хватка вынуждала продолжить сидеть на коленях. — Два года назад. Перед тем как шатенка перебралась в Стамбул и открыла свой косметологический кабинет. Тогда чего я только с ней не делал… Но тебе же интересна сегодняшняя ночь, да?
Сарказмом, который сочился из Кирилла, можно было свести с ума не одну добродетель, но я держалась.
— Мне это не интересно. Ты взрослый мальчик. В праве решать, кого, где и когда…
Хватка совсем ослабла и ладонь Кирилла скользнула мне по спине, прорисовывая очертания позвоночника и мягко надавливая в каких-то особенно нужных местах, от чего у меня пробежались мурашки по телу.
— Именно… — шёпотом на ухо. — Я взрослый мальчик, и я решаю, где, кого и когда. Поэтому тебя, вчера, здесь… А если вчера ты этого не хотела, а сегодня ревнуешь…
Кирилл многозначительно замолчал, предлагая самой мне додумать оставшееся. Я думать не хотела и только сильнее извивалась в крепких руках, чтобы понять одну деталь этого общения — Кирилл хотел.
— И если вспоминать договорённости… — особенно проникновенно уточнил Кирилл. — То это тебе нужна была дружеская поездка. Не мне. Но ревнуешь ты. Значит, нихера мы не друзья.
Глава 36
Ладонь Кирилла спустилась ниже поясницы и смяла мою ягодицу. Я ойкнула и закусила губы.
— Молчишь? — Кирилл отпустил мой подбородок и откинулся на спинку дивана. Он разжал руки, но я упорно продолжала сидеть у него на коленях и осознавать, что только что произошло.
Я ревную?
Кого?
Кирилла Бестужева? Хама, наглеца, бабника?
Да быть такого не может!
Я приличная женщина почти в разводе и никогда бы не стала…
Или стала?
Кровь прилила к щекам, и я хотела было уже дёрнуться и соскочить с коленей Кирилла, чтобы не ощущать слишком яркого его аромата, твёрдого тела, пристального взгляда, который исследовал меня, запоминал и замечал все.
Кирилл раскинул руки по спинке дивана и вид имел просто до ужасного довольный. И мне бы психануть, но шок от осознания, что не такая я и порядочная, как пытаюсь самой себе казаться, парализовал все тело, оставив только систему кровообращения, что разгоняла по венам чистый огонь.
— А знаешь, что интересно? — ладонь Кирилла соскользнула со спинки и дотянулась до моих, сегодня пушистых без укладки, волос. Тонкая прядь скользнула золотистой змейкой между пальцев, и Бестужев как в детстве дёрнул ее легонько.
— Что? — глупо спросила я, уговаривая себя слезть с мужских коленей. То ли температуры меня совсем накрыло, то ли я устала от вечного соревнования, но тело не слушалось. Оно хотело растечься мороженым по Кириллу, чтобы он согрел то, что изнутри замерзло. Противоречивые для меня чувства, непонятная двусмысленная ситуация…
— Я ведь думал, что уже спал с тобой… Что это ты была в клубе. И по идее должен был успокоиться, ведь получил, к чему стремился, но инстинкты не обманешь… — пальцы выпустили мои волосы и пробежались невесомыми касаниями по плечу, спустились к запястью и повторили дорожку вен. — Только вот знаешь… Меня не от той девки из клуба штормило, а от тебя… Не зная, какая ты, ещё до клуба, я думал, не выдержу это гребанное собрание.
Я не хотела слышать такие откровения. Но часть меня, которая почему-то меньшая и более сентиментальная, билась в экстазе и ныла на одной ноте: «Ну скажи ещё что-нибудь, скажи!».
И Кирилл говорил.
— А самое смешное, что я даже обрадовался, когда понял, что ещё не был с тобой. Ты стала таким запретным плодом с колючками. И это возбуждает, согласись?
Кирилл положил ладони мне на талию и прижал к себе так сильно, что я даже под одеждой могла ощутить жар его тела. И сама горела тоже. Просто пылала от дыхания его, которое касалось шеи, и слишком интимного:
— Так возбуждает, что безопаснее было уехать вчера. Тебе безопаснее, что я уехал вчера. От тебя сбежал, потому что ещё несколько секунд глядя на запертую дверь, и я был готов ее вынести к чертям, не слышать, что ты кричишь… — горячие губы прикоснулась к слишком тонкой коже. — Точнее, больше всего я хотел, чтобы ты кричала… Извивалась. Стонала. Мокрая была от меня. И я бы слизывал все твои соки… Эти крики я хотел слушать сильнее всего…
Сердце стучало громко. Все тело как оголенный нерв воспринимало наши объятия остро. Больно.
— Почему? — шёпотом спросила я, ловя ладонь Кирилла в кольцо своих рук.
— Ты настоящая… — а голос его тоже обжигал. Или дыхание? — Тебя не купить. Не сломать. Не уговорить. Ты сама — целый большой мир, где есть эмоции, которые столько энергии дают, что хватило бы на электростанцию. Ты бьешь током, кусаешь сарказмом, удовольствие, когда ты просто согласилась… и ты горишь…
Последнее прозвучало
