в любимом запахе и силе мощных рук, умеющих быть нежными только для меня.
— Иди спать, Сашуль. Я сейчас тоде приду.
Угу. Придешь, как же. Третью ночь уже “придешь” когда начнет светать и, подремав, полчаса, будешь делать вид что выспался и готов покорять моря и пустыню. А я опять буду лежать без сна в постели и обдумывать, как бы нам поговорить об этом.
— Дем, это не дело, — решилась я.
Знаете, как трудно говорить на сложные темы с бойфредном, с которым ты пять минут в отношениях? Вроде бы у вас любовь, вроде бы уже и кое-что было, а все равно вы еще недостаточно знакомы чтоб обнажать слишком много болевых точек.
— Ты о чем? — отстранившись, он заглянул мне в глаза.
Мужское лицо светилось над моим в густом мраке. Темные глаза как провалы. В них ни намека на улыбку, которая кривила губы.
— Дем, ты не спишь. И я тоже почти не сплю потому, что чувствую твое состояние и в общем не могу спать без тебя.
— Аха. Значит, как вернемся, ты наконец-то переедешь?
— Я не об этом.
— Саш, — убрав руки, он отвернулся и снова облокотился на перила. Имя мое было произнесено предупреждающе. Мол, не лезь.
— Дем, я тебя люблю. И меня беспокоит то, как ты себя чувствуешь.
Он застыл. Потом медленно повернул голову и наше мой взгляд.
— Любишь, значит? — снова потянулся ко мне.
Обнял за талию и поцеловал в губы долгим-долгим поцелуем, нарочно медленно смакуя мой рот. Отвлекая внимание. Потому, что это был поцелуй без страсти. Потому, что губы его были холодные и твердые, а руки на моем теле подругивали.
— Демид, уходя от проблемы ее не решить.
— А я и решаю, — снова отстранился.
— Не решаешь. Ты пытаешь себя, а это не сработает. Ты сделаешь себе так только хуже…
Демид промолчал. Отвернулся, сжав кулаки. В ночной тишине было слышно его тяжелое дыхание. Я чувствовала, насколько тяжело ему терпеть этот разговор. Думала, может зря я его завела… Но как иначе? Как долго это будет продолжаться?
— Хорошо, какие предложения? До конца жизни мне неадекватом быть? — глухо сказал он после длинной паузы.
— Ты не неадекват. У тебя просто имеются некоторые проблемы, как и у всех людей.
— Да-а-а? Что-то я не замечал чтоб здоровые дядьки как дети малые темноты боялись…
— Ты проверил всех “здоровых дядек” во всем мире? — медленно проговорила я.
— По-любому, я положу этому конец. Сам. Все, хорош…
— Демид, у меня были сложные отношения с папой. Он вел себя деспотично, сильно ограничивал меня, давил. Мне было нельзя почти все, что было можно моим сверстиницам. Какое-то время я это терпела, но потом начала потихоньку отвоевывать свое право самой выбирать свою жизнь. Было сложно, было долго, мало что получалось, но в итоге я все же справилась. Но не сама, а с помощью психотерапии. Я и сейчас ее прохожу. Из-за ситуации со Степой…
— Я ему не позволю даже подумать о том, чтоб тронуть тебя, — рыкнул Демид. — Попробует, закопаю. Буквально.
— Я это знаю. Но это не изменит того, как случившееся повлияло на меня. Тут нужна помощь специалиста. Это не стыдно и не странно. Наоборот. Мы в двадцать первом веке и нам, помимо других благ, доступна возможность исправить не только очень много физичесих проблем, но и ментальных. Почему бы этим не воспользоваться? Если у тебя, например, болит зуб, ты пойдешь к стоматологу. А это точно такая же ситуация, только в другой части организма… Давай обратимся к психотерапевту?
Демид снова промолчал. Постоял, глядя в сторону и постукивая сжатым кулаком по перилам. Обдумывал, взвешивал, решался. А я ждала почти не дыша. Думала, правильно ли все сказала, нужные ли слова подобрала… Пробирала дрожь. Несмотря на жару, кожа покрылась колкими мурашками.
— Хорошо. Вернемся, запишешь меня к своему, — сказал наконец Демид, — А теперь идем спать.
— Правда? — пришел мой черед заглядываеть в его лицо. То выглядело решительным.
— Саш, я свое слово держу. Сказал пойду, значит пойду.
Улыбнушись, я обняла его за талию и прижалась к плечу.
— Спасибо, — прошептала вполголоса.
- “Спасибом” не отделаешься, — пророкотал он.
Нагнувшись, поднял меня на руки и отнес на кровать. Уложил на спину, а сам навис сверху и принялся целовать, одновременно стаскивая простыню. Извернувшись, я дотянулась до ночника и, потянув за шнурок, включила свет…
Демид
Каждая минута рядом с моей девочкой это чистый кайф. Смотреть на нее, касаться, целовать… Видеть, как она улыбается, как млеет подо мной, как радуется морю. Если б мог, я бы ее навсегда увез на какой-нибудь Лазурный берег. Пусть бы она там кайфовала сколько хотела. Что ж, может быть когда-нибудь я это смогу. Если это “когда-нибудь” настанет. Что, если ее достанут мои загоны и она найдет себе того, с кем будет не столько проблем и кто сможет дать ей больше…
Да, страх того, что Саша от меня уйдет — это мой новый загон. И он почти на том же уровне, что и страх темноты. Именно по этой причине я и решил начать тренироваться спать без света, как все нормальные люди. Делал это всю неделю. Не спал то есть. Практически. Работал чисто на энтузиазме и на надежде, что это должно бы помочь в этот раз, если до конца дотерплю. Ну и еще меня сильно грело ожидание, что скоро отвезу Сашку на море. И, может быть, с ней там…
Но не прокатывало. Будто организм вспомнил молодость, когда я спал только пару часов в день и наотрез отказывался не психовать и вырубаться. И это бесило до чертиков. Особенно с тем, что Саша все понимала и все замечала. Я боялся ее реакции. Одно дело помочь чужому неадекватному чуваку и совсем другое с таким встречаться.
Когда она “пробила” меня, вытащила на разговор, то сначала было паскудно, а потом стало легче. Потому, что она верила, что со мной все так. Что я как все даже несмотря на то, что пребываю в адеквате только при свете. Даже сплю с ним. Что я не хуже других. И, да, я пойду к этому ее мозгоправу. Раз она так хочет… И, может и правда поможет…
Держа в руках два бокала с соком, я топал на пляж. Уже не стремался оставлять в море мою девочку одну — плавала она как русалка. Не хуже меня, это точно. Да и Красное море — оно такое — не утонешь. Да и спасатели на каждом понтоне, если
