сомнениях. Просто пою, вкладывая в слова все эмоции. Когда звучат последние аккорды, зал взрывается аплодисментами. Стою, ошарашенная, не веря своим ушам. Люди хлопают, улыбаются, кто-то даже свистит.
Спускаюсь со сцены на подгибающихся ногах. Итен встречает меня с сияющей улыбкой:
— Это было нереально круто! Я же говорил, что ты справишься.
— Серьёзно? — спрашиваю неуверенно. — Им зашло?
— Ты что, оваций не слышала? Ты просто зажгла!
________
¹ "We were both young when I first saw you…" — Мы были молоды, когда я впервые увидела тебя.
² "Romeo, take me somewhere we can be alone…" — Ромео, забери меня туда, где будем только мы.
³ "Romeo, save me, they’re trying to tell me how to feel…" — Ромео, спаси меня, они указывают мне, кого любить.
Смотрю на Луизу и не могу наглядеться. Она прям светится изнутри, как солнышко. В её глазах пылает огонь, а на губах играет самая искренняя и счастливая улыбка. Никогда бы не подумал, что выступление на публике может так много значить для кого-то. Для меня это легкотня, я привык быть в центре внимания. Но для Луизы это, похоже, был настоящий челлендж, шанс преодолеть ещё один внутренний барьер.
Она хватает меня за руку, возвращая в реальность. Её пальцы слегка трясутся, всё ещё не отойдя от волнения.
— Ты реально думаешь, что я неплохо справилась? — она нервно облизывает губы, ловя мой взгляд.
На секунду теряюсь в этих огромных серо-голубых озёрах, полных надежды и сомнения одновременно. Блин, она такая, крутая.
— Ты спела просто бомбически, принцесса, — нежно сжимаю её ладонь, не отводя взгляда. — Серьёзно, я был в шоке. Как ты отдавалась музыке, как вкладывала в неё всю себя… Это было нереально круто.
Луиза слегка краснеет, опуская глаза. Но на её губах играет довольная улыбка, а плечи расправляются, будто впитывая каждое моё слово.
— Ты правда так думаешь? — снова переспрашивает она, осмеливаясь посмотреть мне в глаза.
Как же ей сложно верить в себя. Сто вопросов задаст. Притягиваю её к себе, не в силах сопротивляться желанию обнять это хрупкое создание. Её волосы щекочут нос, наполняя лёгкие дурманящим ароматом ванили и чего-то нежного.
— Принцесса, — шепчу, целуя её в висок. — Ты сегодня была идеальна. Никогда не сомневайся в себе.
Она тихонько вздыхает, расслабляясь в моих объятиях. Чувствую, как она улыбается, утыкаясь носом мне в шею. В этот момент мы будто сливаемся воедино, растворяясь друг в друге. Готов остановить мгновение и замереть в нём навечно. Но увы, наш момент быстро рушится. Из-за соседнего стола раздаётся громкий гогот и чей-то мерзкий смех:
— Видал этих голубков? Сопли распустили!
— Ага! — вторит другой, низкий и хриплый голос. — А эта блондиночка просто… огонь! Какая аппетитная. Но голосок у неё не очень, конечно, хотя, возможно, в другом месте она кричала бы как нужно! — снова противный гогот.
В его комментарии проскальзывают мерзкие нотки, от которых у меня вскипает кровь. Поворачиваю голову и вижу двух старых алкашей с обвисшими щеками и красными носами. Они пялятся на Луизу, облизываясь и похлопывая друг друга. От их наглых рож меня начинает подташнивать.
Чувствую, как Луиза сжимается, пытаясь стать невидимкой. Её дыхание учащается, щёки бледнеют. Ощущаю, как она снова прячется в своей защитной скорлупе, отгораживаясь от мира. Только этого не хватало. Внутри поднимается волна ярости, сметая всё остальное. Луиза сегодня победила ещё один свой страх, перешагнула через себя. А эти уроды хотят отнять у неё это чувство свободы и триумфа?! Да пошли они!
Аккуратно, но решительно отстраняюсь от неё, слегка разрывая объятия. Она смотрит на меня огромными тревожными глазами. Улыбаюсь самой обезоруживающей улыбкой, заправляя выбившуюся прядь за её ухо.
— Всё норм, принцесса. Сейчас разберусь с этими ублюдками, — легонько чмокаю её в макушку и иду к столику.
Все вокруг пялятся на меня с опаской. Но мне по барабану. Передо мной только Луиза — моя Луиза, которую я должен защитить от любой ерунды. Защитить даже от таких мелочей, как пьяные комментарии левых чуваков.
Подваливаю к столику впритык, нарочито громко откашливаясь. Два старых алкаша вздрагивают и разворачиваются ко мне. В их мутных глазах мелькает лёгкий страх вперемешку с показной дерзостью.
— Господа, вы что-то хотели сказать про мою девушку? — моя ухмылка превращается в оскал. — Давайте, жгите, выкладывайте свои мысли.
Смотрю, как Итен решительно идёт к столику этих пьяных козлов. Он прям излучает такую мужскую силу и уверенность, что у меня дыхание перехватывает. Его мускулы перекатываются под облегающей футболкой, плечи расправлены, шаг твёрдый и целенаправленный.
Вдруг вижу его совсем по-другому. Не просто милый парень, с которым провожу это беззаботное лето, а настоящий мужчина. Такой, который готов встать на защиту, оградить от любой ерунды, даже от тупых выкриков каких-то алкашей.
От этой мысли меня накрывает волной тепла. Итен нагибается к их столику, упираясь руками в столешницу. Его лицо наполовину в тени, но даже отсюда я чую исходящую от него ауру опасности. Эти старые пни сжимаются, будто кожей её ощущают. Сглатываю, в горле пересыхает. Не думала, что Итен может быть таким… устрашающим.
— Господа, вы что-то хотели сказать про мою девушку? — его голос звучит низко и хрипло. — Давайте, жгите, выкладывайте свои мысли.
В кафе повисает гробовая тишина, все пялятся на эту сцену. Время будто застыло. Один из стариканов зыркает на Итена с вызовом:
— Ты чё, качок, борзеешь? Вали со своей тёлкой отсюда, пока цел…
Не успевает он договорить, как Итен молниеносно хватает его за шкирку, дёргая на ноги.
— Захлопни свою вонючую пасть, урод, — рычит он. — Ещё хоть слово про неё, и я тебе челюсть ровно вправлю!
Старикан хрипит и заикается, как нашкодивший школьник. Его дружок застыл с отвисшей челюстью, не смея и пикнуть. У меня сердце в пятки уходит от такой решительности и напора Итена.
Он отпускает его, и тот плюхается обратно, лепеча, какую-то ерунду. Итен выпрямляется во весь свой немалый рост и смотрит на них с презрением.
— Валите отсюда на хрен, пока я вас обоих не вышвырнул, — цедит он сквозь зубы.
Стариканы вскакивают и почти бегут к выходу, спотыкаясь и шаркая. Проходя мимо меня, они сутулятся, будто ждут подзатыльника. А я, наоборот, расправляю плечи.
Итен возвращается ко мне, шумно выдыхая. Желваки на скулах так и ходят, зрачки слегка расширены.
— Ну вот, разрулили, — хрипло говорит он, смотря в сторону выхода.
Его речь немного рваная, как будто он
