— О, Эрик, — прошептала она.
Их поцелуй был горько-сладким поцелуем истосковавшихся друг по другу людей. Наконец она оторвалась от него.
— Я так была не права по отношению к тебе, к нам — ко всему…
Она хотела объяснить ему все, но не находила слов.
Кто-то наверху открыл дверь и крикнул вниз:
— Эй, я хочу спать!
Эрик взглянул вверх, затем посмотрел на нее с улыбкой.
— Я хотел бы сегодня остаться здесь, если ты не возражаешь. — На его щеке появилась знакомая соблазнительная ямочка. — Если нет, то я уже познакомился с прелестной женщиной, которая пригласила меня к себе.
Она втащила его в квартиру.
— Я забью дверь гвоздями, если ты попытаешься уйти.
Они снова обнялись, и их губы сомкнулись в жгучем поцелуе. Она крепко обнимала его, как будто боялась, что, ослабив объятия, опять потеряет его.
Наконец он оторвался от нее.
— Я скучал по тебе, — сказал он неровно.
— Я тоже скучала по тебе. Ужасно, — добавила она пылко, пряча лицо на его груди.
Он погладил ее по волосам.
— Тогда почему мы оба так нелепо провели последнюю неделю?
— Потому что ты не просил меня остаться!
Она колотила его по груди, но не от гнева, а от необходимости снять бурные эмоции.
— Почему ты позволил мне уехать?
Он взял ее за руки.
— Потому что я думал, ты хочешь уехать, — он улыбнулся. — Я был благородным. Это продолжалось целую неделю, после чего я решил послать к черту благородство. Мне не нравилось все это.
— Но я не знала, что ты хотел, чтобы я осталась!
Он усмехнулся и коснулся ее щеки.
— Мы можем уладить все это позже. Сейчас поздно, и я устал. У тебя есть еще кровать?
— Нет.
— Хорошо.
Когда он потянулся к своему чемодану, она увидела дорожный ярлык.
— Ты ехал автобусом? — недоверчиво спросила она. — Ты проехал на автобусе весь путь из Арканзаса? Но почему?
— Я не люблю поезда, — просто ответил он.
— Я понимаю, что у нас еще очень много дел в Нью-Йорке, но когда мы будем возвращаться в Арканзас, то полетим самолетом.
Он быстро взглянул на нее.
— Мы возвращаемся? Правда, здешнее уличное движение приводит меня в ужас, но я привыкну к нему, если ты хочешь остаться здесь. С другой стороны, если мы вернемся, то сможем приезжать в Нью-Йорк на спектакли и в оперу, когда ты захочешь. А группа «Мет» приезжает в Даллас раз в год — я проверял. И мы можем периодически ездить в Канзас-Сити на концерты симфонической музыки.
— Я должна поговорить с Джимом Петерсом, но я абсолютно уверена, что смогу получить постоянную работу в Файэтвилле.
Она счастливо смеялась, ощущая облегчение и ненужность управления своей радостью.
— Но главная беда заключается в том, что уже пропали билеты на праздник урожая.
Он отпустил ее руки и поцеловал ее.
— Я могу сказать тебе, что люблю тебя?
— Докажи это, — прошептала она срывающимся голосом.
Он повел ее через холл, сделав два неверных шага в туалет и в ванную комнату, прежде чем нашел дверь в спальню.
Он включил свет и начал благоговейно раздевать ее, в то время как она поспешно помогала ему снять его одежду. Они слились вместе со страстью, обостренной их разлукой. Отчаянно истосковавшиеся, они ласкали и обнимали друг друга с необыкновенной силой и нежностью, словно стараясь наверстать упущенное время. Физическое высвобождение их сдерживаемого желания было одновременно неистовым и восхитительным.
Потом Джасинда лежала рядом с ним, положив руки ему на грудь.
Никогда прежде не ощущала она такого глубокого удовлетворения. Каждый раз раньше, независимо от того, каким бы пылким и захватывающим дыхание ни был час любви, она подсознательно чувствовала, что их связь не будет продолжаться долго. И лишь теперь она знала, что это будет всегда. Вечно.
Он слегка дернул ее за прядь волос.
— О чем ты думаешь?
— О том, как мы собираемся провести вместе остатки наших жизней. Я думаю, что мне это понравится.
Она повернулась, чтобы оставить многозначительный поцелуй на его груди.
— Я понимаю, для чего ты это сделала, — прошептал он.
Нежно взяв рукой ее за подбородок, он повернул ее лицо к себе. Мгновение, которое длилось бесконечно, они просто смотрели друг на друга. Мысли о любви проносились в сознании Джасинды, и она читала их в глазах Эрика. Но их чувства были настолько глубоки, что не находилось слов, чтобы выразить их. Они прижались теснее друг к другу, и его губы нежно коснулись ее губ.
Она ответила ему призывным поцелуем и снова оказалась надежно накрытой его телом, в то время как их губы обменивались обжигающими поцелуями. Она скользнула руками по упругим мускулам его спины, затем ниже по бедрам и ощутила, что его желание вновь пробуждается.
— А ты знаешь, сколько раз я мечтал обнять тебя так, с тех пор как ты уехала? — чуть слышно шепнул он ей в ухо.
Ощущение его прерывистого дыхания на чувствительной мочке ее уха вызвало волнующий трепет вдоль позвоночника.
— Не больше, чем я мечтала обнять тебя.
Она завершила свои слова таким поцелуем, который опрокинул их обоих в бездну обоюдной потребности.
Нетерпение, с которым они занимались любовью в первый раз, сменилось восхитительным спокойствием, которое исходило от уверенного ощущения того, что в их распоряжении теперь все время мира. Их поцелуи были томными и сладострастными прикосновениями, а их ласки — нежными массирующими поглаживаниями. Джасинда скользила руками по его телу, а его руки двигались по ней тем самым, одному ему известным способом, который вновь возбуждал уже удовлетворенное желание. Их страсть нарастала постепенно до тех пор, пока их тела не слились вместе с легкостью огромной любви и желанной близости. Их поцелуи становились все более откровенными, а руки ласкали друг друга с возрастающей настойчивостью.
Окутанная призрачным туманом, Джасинда чувствовала, что наслаждение Эрика становится ее собственным. Его стоны удовольствия еще более возбуждали ее, и было абсолютным блаженством ощущать ответ его тела на ее прерывистые вздохи. Они синхронно двигались с нарастающей скоростью до тех пор, пока первые тлеющие угли экстаза не вспыхнули ослепляющим всепожирающим огнем. В момент, когда глубоко внутри нее раскрылся цветок чистого чувства, она прижала Эрика плотнее к себе, умирая от необходимости чувствовать его эмоции так же глубоко, как и свои. И лежа потом рядом с ним, она наконец осознала, что постигла наивысшую гармонию в любви, измерив глубину их чувств не только своими собственными, а их общими ощущениями, впервые посмотрев на занятие любовью их общими глазами. И это заставило ее испытать состояние счастья. Эрик перекатил ее на свое чуть влажное расслабленное тело и откинул назад ее волосы.
