Фортман услышал, как за его спиной Оливия негромко говорит:
— Эвелин, поставь букет в вазу. Вряд ли наш гость заберет его обратно…
Кэрри провела Джетро коротким коридором, открыла одну из дверей и практически впихнула Фортмана внутрь. Он вошел, огляделся — кровать, книжные полки, на столе открытый лэптоп, — и повернулся к девушке.
Кэрри стояла, прислонившись спиной к закрытой двери, и по-прежнему кусала губы.
— Значит, не Эвелин, — полувопросительно, полуутвердительно сказал Джетро. — Значит, Кэрри.
Девушка кивнула.
— Да. Извини, что так получилось.
— И ты дочь Оливии Хедж. А говорила, что просто однофамилица.
— Это долгая история. Очень долгая.
— А я никуда не тороплюсь. — Джетро рухнул на стул — предмет меблировки жалобно скрипнул — и приготовился слушать.
Кэрри не могла поверить, что он приехал. Когда она увидела его в прихожей, то едва удержалась от желания ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что это не сон. Джетро был здесь, как в самых смелых ее мечтах, сидел и с непроницаемым лицом слушал историю, которую Кэрри рассказывать уже порядком надоело. Наверное, поэтому она уложилась минут в десять. Когда девушка, выдохшись, замолчала, Джетро спросил:
— Почему ты не сказала мне?
— Потому что думала, что тебе нет до меня дела, — честно ответила Кэрри. — Ты был такой неприступный и занятой, у тебя были свои дела и планы, и мне казалось, что ты считаешь наши отношения всего лишь интрижкой. А я не люблю навязываться.
— Но ты вовсе… Хорошо, пусть так.
— Я не могла тебе рассказать тогда. Я не была уверена, что ты не расскажешь Питеру, с твоим-то гипертрофированным чувством справедливости. Кто же знал, что это приведет нашего режиссера в такой восторг. — Кэрри усмехнулась. — Я полагала, узнай он об этом, немедленно вышвырнул бы меня с площадки. А потом приехали мама и мистер Мэтьюс, узнали меня и позволили продолжать.
— Так вот почему они позвали тебя в кабинет!
— Да, моя мама — настоящий стратег, и мистер Мэтьюс тоже. Они предпочитают сначала втихую заколотить гроб провинившегося, а потом думают, как это правильно подать общественности.
— Я ничего не понимал. — Джетро потер переносицу. — Ты всех провела.
— Мне очень хотелось тебе рассказать, но я боялась.
— Что я наябедничаю Сайферу.
— Что ты развернешься и уйдешь. Это страшнее.
— Ты… сглупила, Эвелин. То есть Кэрри. — Джетро прищурился. — Мне еще предстоит заново к этому привыкнуть.
Кэрри молчала. Заново привыкнуть… Значит, он хочет привыкать?
— Позволь, я еще раз уточню пару деталей. — Кэрри кивнула как заколдованная, а Джетро встал и подошел к ней поближе. Опять приходится смотреть на него снизу вверх, и это так приятно и так знакомо. — Ты сказала, что не собираешься больше сниматься в кино.
Девушка снова кивнула.
— Да, это мечта Эвелин, а не моя. Все это время мне было очень хорошо, но я не жажду повторить приключение. Мое призвание другое. Я… много думала о том, что ты мне сказал, Джет, тогда на пляже. О своих планах относительно предприятия в Техасе. И я думала, как хорошо, если бы я могла тебе помочь, у меня столько идей по этому поводу.
— Ну да, ты же учишься у своей матери и мистера Мэтьюса.
— Я еще и в Гарварде учусь, — напомнила Кэрри. — Закончу его и немедленно начну свое дело. Наше дело, если ты впустишь меня в свою жизнь.
— Я думал, что помешаю тебе, — тихо сознался Фортман. — Что не буду нужен.
— Ты? Не нужен мне? — Кэрри уже не сдерживала улыбку. — Джетро, именно ты мне и нужен! Я так огорчилась, когда ты ушел утром, ничего не сказав. Если бы ты хоть немного намекнул мне, что неравнодушен…
— Да как я мог? — Тут он оказался совсем рядом, и Кэрри вдохнула знакомый запах его туалетной воды. — Я тебя совершенно не понимал. Если бы ты…
— Мы оба нагородили ошибок. Но как хорошо, что ты приехал сегодня!
— Я понял, что не могу без тебя.
Кэрри прижалась лицом к его груди и зажмурилась от счастья. Полчаса назад она уныло надписывала карточки и не верила, что в ее жизни снова появится Джетро Фортман. Полчаса назад она не знала, что он уже едет к ней, сжимая роскошный букет, который Эвелин непочтительно обозвала веником.
— Я люблю тебя, Кэрри, — прошептал Джетро ей на ухо.
— Я тоже тебя люблю.
— Телохранители твоей мамы, надеюсь, меня не убьют? — хмыкнул Фортман. — За то, что я похищу ее дочь?
— У моей мамы нет телохранителей, — пробормотала разнежившаяся Кэрри, — только у мистера Мэтьюса, и они милейшие ребята. Маме телохранители не нужны. Если ты меня обидишь, она убьет тебя голыми руками.
— Выход один — никогда тебя не обижать.
Когда они вышли на кухню, держась за руки, там царил обещанный Эвелин дурдом. Кухня у Хеджей была, конечно, достаточно просторной, однако телохранители Мэтьюса занимали очень много места. На столе высился торт монументальных размеров, от которого уже отрезали несколько кусков, закипал сварливый чайник, а вокруг стола расселась пестрая компания. Кэрри увидела, что даже папа выполз из своей пещеры: он сидел рядом с мамой, время от времени с любовью поглядывая на нее, и ел внушительный кусок торта. С кремовым ангелочком. Мистер Мэтьюс по-хозяйски обнимал за плечи Линду, телохранители подпирали шкаф, Эвелин бросала многозначительные взгляды из-под ресниц на Дейла, чем крайне того смущала. При виде Джетро и Кэрри присутствующие заметно оживились. — А вот и ничейный мужчина, принесший веник! — громко провозгласила Эвелин.
— Поздно, я мужчина Кэрри, — осадил Джетро развеселившуюся сестрицу своей возлюбленной. — Она прибрала меня к рукам.
— Очень интересно, — хором сказали миссис Хедж и мистер Мэтьюс, переглянулись и улыбнулись друг другу.
Джетро сел и усадил Кэрри рядом, благо стулья имелись в наличии. Оказавшийся напротив Тони разглядывал Фортмана внимательными зеленовато-карими глазами.
— Нас, кажется, не представили.
Кэрри поспешно представила Джетро всем присутствующим и ему — всех. Мужчины пожали друг другу руки, дамы заинтересованно оглядывали Фортмана и подмигивали Кэрри.
— Рад познакомиться, мистер Мэтьюс, сэр. — Джетро кивнул Большому Боссу, отлично понимая, кто здесь вожак стаи. — Хотя и не ожидал встретить вас здесь.
— Честно говоря, я тоже не ожидала. — Мама встала, чтобы помочь Эвелин разлить чай. — Тони впервые приехал ко мне в гости.
— Это Линда на меня так хорошо влияет. — Мэтьюс поцеловал невесту за ухом.
— Вечно во всем я виновата, — ворчливо заметила та.
— Конечно. Мы же распределили роли, дорогая. Я всегда прав, ты всегда виновата, за это я тебя и люблю.
