34
Вторник, среда, четверг. Каждое утро Богдан просыпался и засыпал с мыслями об этой несносной девице. Да, он готов был сразу на следующий день перехватить Швед. Но как говорится, помешали огород, жара и долбанные куры. Человеческим языком — тренировки, учеба и практика, на которой настоял отец. Пока устаканивал свое расписание, прошло три дня — три отвратительных, кошмарных дня. При всем желании, а оно было и весьма не скромное, Дан не мог выкроить ни минуты на решение личных проблем. Не сказать, что на сегодняшний день стало легче, но сейчас он хотя бы имел четкое представление о собственном графике.
Секс с Миланой доставил нереальное удовольствие, но вот уверенность в том, чья имено эта заслуга ни хрена не радовала. Вторник, среда, четверг — три дня он пытался осознать феномен произошедшего и рационально объяснить появление Жени перед глазами, когда Дан был на…в другой. Впрочем, остановившись на простом объяснении — все это игры разума — он успокоился.
Швед оказалась на редкость токсичной особой. Казалось, она проникла во все сферы жизни Макарова. Чем тупо вымораживала его. И ладно бы привносила что-то хорошее, так ведь нет — только неопределенность и головную боль. А уж говорить о том, что он не мог сосредоточиться на том, что сейчас, действительно, очень важно для него вот вообще не стоит. Вчера ему от тренера досталось «на орехи» по самое не балуй.
— Макаров, ты глаза куда запихнул? В задницу?
И это было самое безобидное, что услышал Богдан от тренера в этот день. Все закончилось тремя кругами вокруг поля и отжиманиями. Не критично, но, с*ка, как же неприятно!
Сорок восемь — надо что-то решать со Швед; сорок девять — надо дожать ситуацию, пятьдесят — и сделать это в ближайшие дни. Уф!!! Богдан поднялся на ноги, постоял пол-минуты, восстанавливая дыхание, и направился к тренеру.
— Ну, что Макаров, прочистил мозги? — внимательно наблюдая за тренировкой парней, кинул Петрович. — Не, ну вы посмотрите на него! — сделав пару шагов вперед и активно жестикулируя, внезапно заорал тренер. — Андреев, ты забыл, как пас давать? Почему Леснову мяч не отдал, он же открыт был?! Как сопляки зеленые, ей богу, — ворча, Петрович вернулся обратно.
Богдан молча ожидал, когда тренер обратит на него внимания. Если Петрович не в духе, лучше не переть на рожон.
— Макаров, а чего стоим-то? Бегом, бегом, бегом. Пошел на поле! Стоит он — отдыхает!
И вот сегодня, заезжая на парковку, Богдан глазами выцепляет Женю. Нет, специально не искал. Просто в какой-то момент, как по щелчку повернул голову и увидел девушку. Одета вот вроде просто: джинсы какие-то, куртка, кроссовки. Совершенно обычная. Да он еще пару недель назад даже не взглянул бы в ее сторону, не то, чтобы заговорить. Так, почему сейчас, наблюдая за Швед, он ощутил радость от встречи? Черт! Да он по ходу соскучился по этой странной девчонке. Ерунда какая-то, — тут же одергивает себя. Это всего лишь план, игра. И как великий актер он должен разделять чувства героя и свои собственные, иначе можно с катушек слететь. А где этот ее, Петечка? Почему она одна идет? Нарезвились небось уже друг с другом? Кролики, мля. С этими мыслями и с соответствующим настроением направил автомобиль в сторону девушки и преградил ей путь.
После показушного колебания Швед оказывается в его машне. Откровенно, маршрут он видел один — к нему домой. Хотелось на хрен послать прелюдии, хождения вокруг да около. Хотелось схватить и утащить. Особенно после того, как взгляд ее поймал, после того как коленки резко сдвинула. Он все подметил. Не упустил ни одной детали. И точно знал, о чем она думает. Знал, потому что его мысли текли в том же направлении.
А потом в воздухе что-то существенно поменялось и она включила агрессию. Понятно — защитная реакция. «Ну уж нет, Женечка. Я тебе не дам соскочить с этого крючка. Тр*хнуть тебя я успею. Но мне надо другое. Совсем другое», — размышлял Макаров. И тут же выстроил маршрут.
А еще через минуту они въезжали на парковку его любимого ресторана. Богдан, действительно, любил «Ривер вью». Приходить сюда предпочитал не с шумной компанией, нет. С родителями, иногда в одиночестве, иногда с каким-нибудь приятелем. Девушек сюда не приводил. Не стоит им знать, где он обитает. Не стоит бездумно сдавать все пороли и явки. Но почему он везет сюда Швед? А, потому что похер. Или, потому что подспудно знал, что Женя не такая и не будет бегать за ним. Так или иначе они подъехали, а она вопрос в лоб про «переспать». Как будто насквозь видит.
«Да, Женечка, мы обязательно переспим, но вначале… Вначале я тебя подкормлю», — и сам же усмехнулся своим мыслям.
Она была интересна ему. Богдан изучал ее, присматривался, принюхивался к ней. Женя была для него в новинку. Он не был ханжой, но не заметить разницу в их благосостоянии или в статусах было невозможно. А потому, ему даже был любопытна ее реакция на этот ресторан.
Женя, не скрывая восхищения, рассматривала обстановку окружавшую ее, задавала вопросы, комментировала. Она не притворялась, что подобные заведения ей не в новинку. Не было игры. Было живое любопытство. И это безумно нравилось. И судя по взглядам официанта в ее сторону, нравилось это не только Макарову. А уж, когда понадобилась помощь в выборе блюда, официант Николай — а именно это имя значилось на бейджике — готов был от счастья из костюмчика выпрыгнуть. Но словив взгляд Богдана, и, правильно оценив кивок головы в сторону, тут же удалился. А Женя… Смешно… Женя даже не замечала того, что происходит вокруг нее.
«Бл*ть, да что ж это такое! Она что, порнухи насмотрелась?» — размышлял Богдан, зацикливаясь на том, как девушка поедает сырники. Как жмурится, урчит, словно кошка, зажимает белыми зубками ягоду, облизывает шоколадный сироп с губ. Капля остается на верхней губе. Парень отвечает на ее вопросы, поддерживает диалог, а голова уже работает совсем в другом направлении. Богдан не может оторвать взгляд от этой капельки шоколада. Немного приводит в чувство разговор о поцелуе ее с другим. Но Женя зависает и, кажется, перестает дышать. О чем думает? Почему молчит? Да, черт, какая на фиг разница? Богдан имеет права на поцелуй. Она в конце концов должна ему. Должна за то, что так хреново прошли все эти дни. За то, что огреб от тренера. И в конце концов за то, что влезла в его кровать без спроса, организовав своеобразный тройничок, выбив почву из под ног. Хотя бы за все это она ему должна. Он имеет права ее за все это наказать. Он должен ее наказать.
И наконец-то он почувствовал вкус ее губ, ее вкус. Женя чертовски, обалденно сладкая. Он пьет ее, пьет ее сладость, слизывает вкус шоколада и кофе с ее языка, и боже правый, он готов ее поглотить, целиком и полностью. А прикосновение к ее горячему плоскому животу заставляет его утробно зарычать, а в ответ он слышит ее тихий всхлип. На миг останавливается, отстраняется от нее и напряженно смотрит в глаза. "Не против", — читает в ее взгляде. И да, она хочет этого так же сильно, как и он. Наваждение. Ему тяжело себя контролировать. Очень тяжело. В паху болезненно ноет, джинсы вот-вот просто не выдержат. Смотрит на губы, распухшие от его поцелуев и осознает, что если сейчас же ее не увезет от сюда, то шоу «только для взрослых» увидят все присутствующие.
35
— Жень, — вместо слова хрип. Прокашливается и вновь зовет ее. — Жень.
Она фокусирует на нем свои потрясающие глаза. Дааааа…. у нее они обалденно красивые. Рассматривает ее лицо, уже под другим углом, под другими эмоциями. Глаза кошачьи, которые он видел уже не один раз, но вот цвет, он другой. Теперь они золотистого цвета. Наверное, такой эффект дают солнечные лучи, что заливают сегодня террасу. А голое, ничем не прикрытое желание, придает им потрясающую глубину. Переводит взгляд на ее рот, а она закусывает нижнюю губу.
