в губы.
Ее глаза с мутной поволокой. Такие… блядские. И это капец как заводит.
Она медленно опускает взгляд и буквально прожигает им ткань джинсов. Мой верный друг подается навстречу, жаждущий внимания и ласки.
"Давай же, ну!" - умоляю мысленно, и почти взрываюсь, когда ее ладонь ложится на ширинку, а пальцы тянут собачку молнии.
- Мммм… - запрокидываю голову.
Освобожденный ствол влажно шлепает меня по животу, чтобы через мгновение оказаться зажатым в ее ладони.
Шиплю сквозь зубы, захлебываясь кайфом.
Едва касаясь подушечками пальцев, она проходится по краям налившейся кровью головки, окончательно выдергивая меня из реальности.
Нежные, будто робкие, поглаживания довольно быстро сменяются точными, умелыми, уверенными движениями. Миниатюрная ладошка скользит вверх и вниз по каменно-твердому горячему стволу, прохладные пальцы ласкают чувствительную головку, размазывая по ней обильно выделяющуюся смазку.
Мозг плавится, превращаясь в зону запредельного удовольствия, и я не сдерживаюсь, я почти рычу.
Подавшись вперед, перехватываю ладонями ее лицо, впиваюсь в мягкие податливые губы. Заталкиваю своим языком ее язык вглубь и жадно исследую ее рот.
Она впускает меня, страстно отвечает, продолжая ручками ласкать мой член.
Перемещаю руки ей на затылок, не позволяя отстраниться, и терзаю рот дикими, безбашенными поцелуями, от которых губы горят и бешено пульсируют.
Да я весь пульсирую. Мышцы подрагивают от нетерпения так, будто это мой первый секс с ней. Да и не только с ней, а вообще. Последний девственник, блин…
Запускаю алчные руки под джинсовую ткань шортов - какое счастье, что их так мало! Наощупь нахожу клитор и скольжу пальцами по разгоряченной, скользкой от возбуждения и выделившейся смазки, плоти. Сжимаю.
- А-а-ах, - снова поет она на выдохе, до невозможности распахнув и так огромные глазищи.
Ее рука на члене замирает, и я резко встаю вместе с ней, крепко обхватив за талию.
Ставлю на ноги и, содрав шорты вместе с трусиками, отбрасываю, не заботясь о том, куда они упадут. Хэвен судьба ее белья тоже совершенно не интересует. Снова запрыгнув на меня, намеренно вжимается влажной промежностью в мой торчащий вертикально член, трется об него, а я почти теряю сознание.
Теперь уже не я, а она впивается в мои губы поцелуем и буквально трахает мой рот языком. Это нереально возбуждает, я чувствую, как из меня толчками выделяется секрет.
Сил нет терпеть, хочу войти в нее, ощутить, как она вновь сожмется вокруг меня, обнимет влажными упругими стенками, и я снова улечу… Падаю обратно на диван и, откинувшись на спинку, приподнимаю ее попку.
Ловлю помутневший взгляд.
"Давай, красивая"…
Похотливо и пьяно улыбнувшись, Хэвен обхватывает пальчиками мой ствол и, удерживая его, медленно, не отводя взгляда, садится сверху, принимая меня в себя. И тут же в наслаждениии закатывает глаза. Припухший от бешеных поцелуев рот приоткрывается, с влажных губ срывается протяжный стон. И сливается с моим.
Я сдавленно хриплю, когда через секунду она приподнимает бедра и потом снова насаживает себя на меня. Резко. Глубоко. До основания. И еще раз. И еще...
Как же в ней мокро и узко. Вот же фа-ак. Я в нирване.
На секунду будто отключаюсь. Открываю глаза - она прыгает на мне, ее грудь прямо напротив моих глаз, а соски зазывно торчат, и я не отказываю себе в том, чтобы поймать их губами. Поочередно. Разводя ее на громкие жалобные всхлипы.
Воздух вокруг, кажется, вибрирует от моего и ее пульсов, от гортанного рваного дыхания, похабных шлепков и прочих звуков, сопровождающих чумовой секс. Но этот наичумовейший из всех.
Отлипаю от нее, взгляд падает туда, где наши тела соединены друг с другом, туда, где сосредоточены и оголены все нервные окончания. Меня ведет, и… я срываюсь… Хватаю Хэвен за талию, сдавливаю и забираю инициативу себе. Ритмично и жестко толкаюсь бедрами, всаживая член все глубже. От перенапряжения в мозгах искрит, в глазах темнеет, бедра судорожно сводит от набирающего обороты оргазма.
Ее короткие коготки вспарывают кожу на плечах, расширяя географию ощущений, ее стоны переходят в сдавленные крики, она зажимает рот влажной от моей смазки ладонью. На миг ее глаза встречаются с моими, и меня окончательно уносит. В ушах нарастает гул, я глохну, потом слепну… а на следующем резком толчке она кончает.
Бурно, мощно, оглушительно. Конвульсивно содрогается всем телом, горячими пульсациями своего лона вытягивая меня на финальный кайф. И оргазм накрывает, пронизывая насквозь, я едва успеваю вытащить член из крышесносной тесноты.
Перестав дрожать, Хэвен обессиленно падает на меня, я так же без сил утыкаюсь губами в ее мокрое, солоноватое от капель пота плечо. И вместе с ней откидываюсь на спинку дивана. Закрываю глаза.
Не могу отдышаться. Горло саднит, а в груди разливается что-то обжигающе приятное, и порхают бабочки эйфории. Но возбуждение не отпускает. Я хочу еще раз.
Хэвен встает с меня. Нехотя приоткрываю один глаз. Я еще не отошел.
- Слушай, а я думала, мне это приснилось.
Голос меня еще не слушается, поэтому задаю вопрос поднятием бровей.
- Та ночь в охотничьем доме… - поясняет.
Ммм… поняла…
Хочу спросить как, но думаю, что сейчас не время.
- А тебе раньше такие сны снились? - выдавливаю из себя с усилием.
Качает головой:
- Нет.
Мне кажется или она краснеет?.. Ерунда. Ее лицо излишне румяное, да, но я знаю этому причину.
Лениво пожимаю плечами:
- И мне нет…
Подхватив с пола шорты, она берет свой недопитый стакан, в котором остатки и так разбавленного виски еще доразбавились окончательно растаявшим льдом и, приподняв вверх, с торжественной серьезностью объявляет:
- Я никогда не спала со своим пасынком, - выпивает. - Два раза, - допивает бокал до дна и со стуком ставит на стол.
- Иди сюда, - зову хрипло. - Мне понравилась твоя игра. Поиграем еще?
Хэвен
Как же приятно пробуждение после ночи, полной любви и страсти, и… снова любви.
Я уже и забыла, как это бывает.
Конфетно-букетный период в отношениях с Расом был недолог и закончился уже давно. Очень давно…
Оказывается, мне ужасно не хватало вот такой примитивной, но безумно волнительной и чертовски важной романтики. Когда сбившееся дыхание, сумасшедшая аритмия и бабочки-пираньи в животе. И мир схлопывается до размеров одного-единственного человека.
Твоего человека.
- Ты как? - мурлычет мне в ухо Сойер, касаясь губами чувствительной кожи и посылая волны тепла по телу.
Тихо смеюсь в ответ, счастливо и игриво. Даже - о, ужас! - кокетливо, чего
