спину Луки, так и играющую мускулами при каждом шаге.
Могли бы и с собой позвать. Я конечно отказалась бы. Работа ведь. Но могли же?
Я резко, словно обидевшись отвернулась и пошла остервенело чистить на вечер картошку. Надо было хоть спросить надолго ли они уехали.
— Мила, у тебя все хорошо? — послышался голос Аксентии, и я вздохнула, понимая, что от картошки, которую я чищу осталась только кожура. А с утра сгорела часть сырников. Мне точно нужны успокоительные. Или уехать. Наверное, уехать будет лучше всего.
— Да, Аксентия. Просто с вами я была спокойнее. А теперь, не знаешь, чего ждать, — поворачиваюсь я к ней и киваю на стол у окна, которое открывает вид на море.
И там где – то видно ту самую яхту. Наверное, прямо сейчас Лука целует свою жену. Наверное, прямо сейчас он говорит, как сильно ее любит. А мне Харитон уже не скажет этого. И я никогда ему не скажу.
— Не стойте, садитесь.
Аксентия сама налила себе сок и села за стол, наблюдая за тем как волны плещутся возле берега, словно разыгравшиеся дельфины.
— Я заметила, что тебя напряг сын Радмилы. Мне он понравился. Толковый. А ты чего…
— Да я, знаете в принципе к мужчинам не очень.
— Да, Матео до сих пор держится от тебя подальше, — смеется она, а я вспоминаю, как машинально ударила доставщика молока по яйцам, когда он тронул мой зад.
— Простите.
— Ничего, моя дорогая. Ты хороший повар, я сделала все, чтобы Лука тебя оставил, хотя я и слышала, что он хочет нанять тебе помощника.
— Это меня тоже пугает. Может быть мне сразу стоит уйти и поискать место?
— Скажешь тоже. Нет конечно. Лука много спрашивал о тебе.
— Правда? Много?
— Да… Откуда приехала, почему без мужа такая красивая.
— Красивая – это он сказал, или вы приукрасили?
Она рассмеялась и допила свой сок.
— Он выразился вульгарнее, а я как истинная леди. В общем, он не плохой мужик, тебя не обидит, вон и сына твоего в оборот взял, чтобы без дела не болтался. Так что…
— Я постараюсь вас не подвести.
— Спасибо, милая, — обнимает она меня и на пороге появляется таксист. Здесь они еще и помогают носить вещи.
— А вы уже все? — в горле ком. Кажется, что ее отъезд это начало чего – то нового, неизвестного. Пугающего.
— Да, Мила. Я очень хочу увидеть дочь. Желаю тебе и твоему сынишке только счастья.
— И вам, Аксентия. Счастливого пути.
Она уезжает, попрощавшись со всеми, кого встретила и долго машет нам рукой из такси, словно королева, проезжающая мимо поклонников.
Я же успокаиваюсь, понимая, что на данный момент не стоит переживать, волноваться и тем более переводить продукты. Так что к семи у меня приготовлен отличный ужин, которым мы с горничными кормим гостей, а к восьми приезжает компания. Я накрываю на террасе, где к концу дня мы всегда ужинаем с сотрудниками и хозяйкой. Сегодня за нее Лука и его семья.
И что удивительно Капитан Юлий тоже остается на ужин. И не только. Судя по всему, он займет одну из комнат на втором этаже, не далеко от четы Вулкович.
Хорошо, что я на третьем.
— Мам, в следующий раз ты обязательно должна поехать с нами! Там так круто! Мы плавали с аквалангами на самое дно! Я такого никогда не видел!
Я доверяю сыну, почти во всем, но не предполагала, что это будет настолько опасное приключение. Мне конечно не удобно перед остальными, но я спрашиваю у Луки.
— Вы говорили речь о катании на яхте, а не погружении на самое дно.
— А ласты вы ему зачем дали? Чтобы по палубе шлепать?
Все засмеялись, но Данила тут же затих, когда увидел мой взгляд.
— Ласты нужны, чтобы плавать по поверхности, максимум нырнуть. Но я не давала ему с собой акваланг. На дне холодно. Ногу могло свести. Он мог захлебнуться.
— Вам рассказать устройство акваланга? Он не мог захлебнуться.
— А если бы свело ногу? А если бы он наткнулся там на ската. А если бы…
— А произойти могло вообще, что угодно. Может быть пора перестать кормить сына титькой и начать доверять ему?
За столом воцарилось молчание.
Я продолжаю смотреть на Луку, не чувствуя возбуждения, лишь лютое желание вцепиться в его локоны Баскова и вырвать с корнем. Какое он, да и вообще любой человек имеет право решать за меня, как мне воспитывать сына.
— А я не считаю, что кормлю сына титькой. И подобные вещи говорите своей жене, а со мной будьте добры соблюдать субординацию, если хотите, чтобы завтра у вас еще был повар.
— Вы мне угрожаете? Думаете я повара не найду?
— Если честно, мне уже плевать. Данила? Ты поел?
— Нет мам. Кстати, очень вкусно, – запихивает он два куска мяса в рот, активно жуя. Забавно, что остальные тоже активно начинают хвалить мою стряпню. Только вот мне не смешно.
— Ты поел, пойдем прогуляемся.
-Мам, ну я устал. Можно я посижу?
— А я хочу погулять. Прямо сейчас, — смотрю как можно строже, на что он вздыхает и взглянув на Николя, встает из-за стола.
— По-моему ваш сын сказал…
— Вот именно, мистер Вулкович. Мой сын. И я сама буду решать, а вы решайте за своего. Простите, – извинилась перед остальными, которые во все глаза наблюдали за сценой. Попкорна не хватает.
Больше всего волнуюсь за жену Луки. Мне бы не понравилось, что мой муж спорит с кем – то. Да еще в таком тоне. Как она вообще это терпит. А сам Лука. Будь это Харитон, я бы уже вылила ему в лицо вино. А даже если это потерянный брат или двойник, то и по характеру очень похожий на Харитона. По крайней мере в уверенности, что всегда и во всем прав.
— Мам, мне больно, — слышу голос Данины и понимаю, что все это время тащила его за руку.
— Прости, что – то я совсем, – прижимаю его к себе. – Я за тебя испугалась. Такими вещами не шутят.
— Но я уже взрослый и Николя отличный пловец.
— Да будь он хоть трижды чемпионом мира.
— Лука был прав.
— В чем же?
—
