Не стоило тебе говорить. А я не сдержался.
Мы гуляли еще долго. Бродили по берегу, собирали ракушки и разговаривали. Не трогали опасных тем, зато я услышала, что он никогда не встречал таких веселых компаний взрослых.
Домой вернулись мы затемно, и Данила почти сразу лег спать, а я хотела принять душ, в песке, кажется, было все тело. Воды не оказалось. Я, немного подумав, спустилась вниз, чтобы спросить администратора, но на первом этаже все было в порядке. От гостей не поступало никаких жалоб. Тогда я просто взяла полотенце, сумочку с мыльно-рыльными и потопала в гостевую общую ванну, которой пользовались все гости первого этажа. На втором были ванные в каждой комнате.
Я подхожу к двери и открываю на распашку, но тут же закрываю, заметив в душевой два тела, так плотно прижатых к друг другу. Что сомнений не оставалось, они занимаются сексом.
И все бы ничего. Я бы посмеялась в любом другом случае, потом бы вспоминала этот неловкий эпизод и сетовала на то, что люди не учатся закрывать двери и даже не включают душ, чтобы никто не вошел.
Да, в любом другом случае все так и было бы…
Но я увидела рыжие локоны, которые красивыми узорами прилипли к стеклу, и поняла, что это сейчас резвятся новые хозяева. Лука и Алиса.
И фантазия разыгралась, потому что я так и не могу отделить образ Харитона от Луки. И умом-то понимаю, что сейчас там чужой муж со своей женой, но не могу остановить свое сердце, которое пустилось вскачь. Не могу прекратить думать о теле Харитона, о его руках, которые ласкают не меня, не могу не думать о том, что никогда больше я не почувствую на себе его губы. Его плоть внутри себя, которая буквально рвала меня на сотни атомов и закручивала их в радужную спираль. Я слушаю приглушенные стоны и шепот и буквально съезжаю по стене, у которой стою. Мне так больно. Мне так противно.
Мне надо принять, что этот мужчина не мой. И что даже ссора за столом ничего не меняет. Он просто думает, что знает лучше всех, он просто сейчас трахает свою жену, пока я страдаю. Глупо, глупо. Но не получается прийти в себя, а слезы текут сплошным потоком, так же обильно, как стонет Алиса в объятиях не моего мужчины.
Я никогда никого не ненавидела, кроме Харитона. И редко кому-то завидовала. Но сейчас мне кажется, я испытываю именно это. Злость и зависть. Потому что чертовски хочется в ту кабину. Вытолкнуть ее за рыжие волосы, закрыться с ним и ласкать его тело, говорить, что я скучала. И пусть он будет ошарашен. Пусть будет отталкивать меня, я все равно бы пыталась остаться. Все равно бы хотела еще раз к нему прикоснуться.
Закрываю лицо руками, сдерживая плач. Потом слышу, как открывается дверца, как доносится из-за двери приглушенный смех. Убегаю стремительно, чтобы не быть замеченной.
В душ я так и не попала. Просто легла и уткнулась в подушку носом. В такие моменты я совсем чуть-чуть, но начинаю жалеть, что сбежала от Харитона, что Латифа решила все так кардинально. С появлением Луки, мне кажется, я попала в свой личный ад из чувств, которые выворачивают меня на изнанку снова и снова, словно топят, не давая даже вздохнуть.
На утро раздражение ночи и секс, который был не у меня, сказываются плохо.
— Мила, – вздрагиваю от голоса, взбивая для омлета яйца. Именно он сегодня в меню. – Мила.
Не хочу поворачиваться. Но начальник же. Ладно хоть не голый, как вчера. Хоть и это не спасает. Он светится так, словно кто-то исполнил мечту его детства. Ну почему он такой красивый.
— Внимательно слушаю.
— Давай сегодня блины. Тонкие такие, почти как кружево. Умеешь?
Моя челюсть скрипит от напряжения, как старый затраханный диван.
— Умею.
— Вот и отлично. С клубничным джемом и взбитыми сливками.
— А вас с женой ими не обмазать? – шепчу про себя, но скорее всего слышно.
— Что говоришь?
— Спрашиваю, какие еще будут пожелания?
— Съездим сегодня в один ресторан с тобой.
Руки немеют, и я сглатываю. О, фантазия, остановись.
— А зачем?
— Там повар один работает. Хочу его перекупить и поставить тебе в помощь. Помнишь, вчера говорили.
Вчера. Так мало прошло времени с момента его здесь появления, а у меня ощущение, словно он здесь уже вечно. Пришел, чтобы мучить меня своей схожестью с Харитоном.
Истязать либидо своим совершенством. Насиловать мою нервную систему. Рядом с Харитоном было не так сложно находиться, потому что я знала, что в любой момент я могу получить его, но я держалась, потому что секс был для меня чем-то эфемерным, как религия для атеистов. Они верят в саму религию, но не верят в Бога. Так вот и я не верила, что он вообще нужен. А потом в подсобке случилось чудо, и мне кажется, что рядом с Лукой желание коснуться его превращается в агонию.
— А может быть, вам стоит съездить с женой? – зло выплевываю я, поворачиваясь всем корпусом. Я не должна ревновать, я не имею на это никакого права. Но как же хочется закричать, что нужно закрывать дверь в ванную!
— Она снова поедет кататься на яхте. Да и вряд ли разбирается в готовке. Так что едем с вами. После обеда.
— Я буду занята.
— Так мы быстро. Неужели вы хотите, чтобы я взял повара без вашего согласия?
— А оно вам нужно? Мое согласие. Вчера оно вам не понадобилось, когда вы топили моего сына.
— Не перебарщивайте, — меняется он в лице. – Д… Драгана никто не топил. Я все держал под контролем. И не смешивайте нашу ссору с делами. Они превыше всего. Так что без разговоров. Заканчивайте завтрак и поедем, — раздраженно бросает он и разворачивается.
— Стоп. Вы же сказали после обеда.
— Я передумал. Я могу передумать? После обеда я буду занят.
— С женой? — рвется из меня, и хочется себя ударить.
— А может с одной из горничных, если вы не против.
— А почему я должна быть против. Жены, горничные, курьеры, можете даже с таксистом пофлиртовать, мне будет все равно.
— Естественно, ведь мы чужие люди.
— Верно, – очень правильно. Буду повторять себе из
