спросить, что ему можно сказать, кто эти люди, кто она, но вижу, что она побледнела и стала словно полотно. Глаза застыли в изумленном взгляде, который направлен на Дени.
– Мама? – Марк тоже заметил изменения в ней. – Ты в порядке? Что с тобой?
А она будто не слышит его, делает шаг, второй в нашем направлении и дотрагивается до лица Дени, как будто проверяет, не мираж ли это…
– Мам? – пытаюсь до нее достучаться уже я. – Мам?!
– Мама!
Дени молчит, но по нему тоже понятно, что он в шоке от действий моей матери, смотрит на нее во все глаза.
А она будто в трансе… Ласкает его взглядом, как родного, близкого человека, которого не видела долгое время. Она никогда не смотрела таким теплым и любящим взглядом ни на одного своего ребенка.
– Ты… ты… – а после, будто очнувшись, резко убирает руку от его лица, словно она обожглась, и отходит от нас на пару шагов. Становится вновь серьёзной. – Ты… ты кто такой? Откуда здесь взялся?
На минуту воцаряется тишина в ангаре.
– Это и есть Дени, мам, – поясняю ей как ребенку.
Она в растерянности, как будто не верит моим словам.
А Дени уже сам более или менее может стоять на ногах.
– Значит, это вы не разрешаете Лили жить своей жизнью? – в обвинительном ключе спрашивает он.
Он все еще слаб, с трудом удерживает равновесие, но почему-то все равно наезжает на мою родительницу.
Внезапно один из охранников получает какое-то сообщение и, приблизившись к маме, на ухо ей о чем-то говорит.
– Живо по машинам. Марк, Лилиана и… – делает паузу, а после как будто с трудом продолжает, – и Дени, едете за нами. И не дай бог, ты ослушаешься, Марк. Отец прибудет сюда с минуту на минуты, и, если он вас здесь обнаружит, даже я вас не спасу.
Дени
Башка трещит, сдавливая виски. Еле соображаю, что происходит. Пока меня тащили и усаживали во внедорожник, пока ехали на скоростях бог знает куда, никак не мог привести мысли в порядок. Как так случилось, что я не заметил, как мне вкололи что-то в плечо? Лишь ощутил легкое покалывание, а дальше разум замутнен, лишь обрывки каких-то картинок всплывают, и то нечеткие.
Неужели я что-то упустил, недооценил их?
Да, я явно не все рассчитал, и мои планы разрушились, раз я до сих пор тут.
Все карты перемешались. И что теперь делать? Что это за дамочка, которая чуть ли не с поцелуями готова была на меня накинуться?!
А Лили в маске?! Зачем она вообще тут? Должна же быть дома, как в темнице заперта сидеть. А пацан рядом? Это точно тот щегол, который был на именинах на крутой тачке с Лизой. А значит, он все же брат и Лили. Но где же отец семейства? Похоже, даже эта дамочка его боится. И если он у них главный, значит, мне стоит разговаривать только с ним, чтобы решить все дела.
И Лили какая-то странная, не смотрит на меня, только маску в руках теребит, да в окно посматривает. Только же ночью подарила мне свою невинность… Я и подумать не мог о таком с ней. Поэтому всю ночь вновь и вновь старался довести ее до пика наслаждения. А теперь сидит на переднем сидении и даже не смотрит на меня, не говоря о том, чтобы сказать хоть пару слов, что-то объяснить…
Как будто вернулись в самое начало, только вместо самолета – внедорожник ее брата. Недобрый взгляд которого тоже уже порядком надоел. Смотреть смотрит, но ничего не говорит. Если бы я сейчас мог нормально соображать и говорить четко, то вызвал бы его на разговор. Но, увы, я в состоянии только лежать на заднем сидении и пытаться не отключиться вновь.
Машина вдруг резко затормозила. Выпрямившись в салоне автомобиля, смотрю по сторонам. Вокруг нет ничего, пустырь, лишь вдалеке лесополоса.
К внедорожнику брата Лили подошли мужики в костюмах и хотят открыть дверь.
– Марк, что будем делать? – настороженно спрашивает она.
– Не думаю, что мать нас убьет. Быть может, только этого, – издевается этот придурок и кивком указывает на меня.
– Ма-арк, – осуждающе тянет Лили, срабатывают замки на дверях машины, и она выходит из нее. Собственно, как и ее придурок-брат.
А меня же выволакивают из салона два амбала. Сил в ногах я не чувствую, да и приберечь их надо, неизвестно, что нас ждет.
Мы все идем по небольшой тропинке друг за другом в сторону леса. Мать шагает в окружении мужчин и не позволяет ни Марку, ни Лили к ней приблизиться и даже слово сказать. Она в солнцезащитных очках и не дает прочитать свои эмоции, она закрылась от нас всех.
Неожиданно мы оказываемся напротив небольшой избушки, типа домика лесника.
На вид заброшенное строение. Внутри все тоже старое и разбитое. Но потом один из охранников отодвигает старый, грязный коврик, а под ним – напольная дверь. И мы все по молчаливому приказу спускаемся вниз. Я же уже с одним из охранников под руку. И когда мы оказываемся внутри, я понимаю, что мы спустились в чье-то логово.
Тут все достаточно уютно, по-домашнему, но складывается ощущение, будто мы попали в прошлое.
– Проходите, располагайтесь. Итак, Дени, – произносит она, подойдя к камину, берет оттуда фотографию и подходит ко мне, – ты тут кого-то узнаешь?
Перевожу взгляд и вижу отца и маму лет двадцать пять назад, а рядом с ними девушка, молоденькая, их возраста, и очень похожая на мать Лили.
В шоке смотрю то на нее, то на фотографию, где она, но в свои восемнадцать лет.
Я копия отца на этой фотке, только с прической того времени. Тут отец в молодости, и если не придираться к причёске, стойке и выражению лица, то кажется, что это я. И да, я знал и ранее, что очень похож на отца, но в нашем доме нет фотографий его молодости, и сейчас, видя, насколько я унаследовал его внешние данные, прихожу в шок.
– А теперь расскажи мне, Дени, как ты прибыл в нашу страну и почему решил пообщаться именно с нашей Лилианой?
Поворачиваюсь к Лили, а она отводит взгляд, и нутром чувствую, что уже и она подозревает меня в чем-то.
– Может, это твой отец тебя подослал, посчитав, что не до конца обчистил меня? Или, может, мать-ангелочек, которым она всегда
