— Ну да,— пожимает тонкими плечиками и отводит взгляд, пока моё сердце ухает в пятки.
Мне нет никакого дела до Яны, но найти Талееву и не раскрыть моего обмана — нереально. Тогда какого лешего Анька так спокойна?
– Это было непросто, — бормочет, разглядывая под ногами пыль.
Ещё бы! С опаской озираюсь: там, где Даяна, всегда некстати появляется и сам Шах. Вот только его мне сейчас не хватало! Запускаю ладонь в волосы и жадно скручиваю те в кулак! Даже представлять не хочу рожу Яна, когда тот меня найдёт! Чёрт! Только не сейчас! Не тогда, когда мои голые фотографии гуляют по универу, а сплетни о прокисшей репутации щекочут слух. Ну Анька! Ну, услужила!
— Погоди! – я так взволнован, что вскакиваю с места. — Как ты её нашла? Где?
— Я… ты просил… Он, понимаешь, — Румянцева бубнит под нос что-то нечленораздельное, а я растираю влажной ладонью лоб, не понимая, как себя теперь вести с Аней. Будет странно, если я и сам всё внезапно вспомню, а признаться в обмане – не хватает силы воли. Я снова наступаю на те же грабли: вязну в болоте из собственной лжи и рискую остаться с носом.
— Неважно, Илюш— заключает Румянцева. — Вот, держи!
Пуговица протягивает мне пёстрый клочок глянцевой бумаги: то ли флаер, то ли листовку. И снова прячет взгляд.
— Яна будет там сегодня вечером, — Аня кусает губы и явно что-то недоговаривает. А я пытаюсь понять, какое отношение имеет местный дешёвый клуб к Яне, уже как месяц жене Шахова.
— «Джентльмен пати»? — недоумение на моём лице слишком откровенное. — «Жаришка на пилоне»? Ты серьёзно, Румянцева?
С губ слетает отчаянный смешок. Никогда в жизни Даяна не переступит порог подобного заведения по доброй воле, а тем более не назначит там встречу.
— Прости, – бормочет Аня, сгорая от неловкости момента. — Твоя Яна…
— Она не моя! — обрываю Румянцеву на полуслове. Впрочем, я сам виноват, что имя Яны стоит между нами кирпичной стеной.
— Так просто отрекаешься от любимой девушки?
Аня пронзает взглядом, словно я только что утопил свору котят. Господи! И угораздило меня влюбиться в эту праведную колючку! Хочу сказать, что любимая у меня одна, и прямо сейчас она вынимает из меня душу, но Румянцева опережает мои признания.
— Вот, значит, как? — Аня вскакивает со скамейки и прижимает к груди свой рюкзак, доверху набитый конспектами. — Совсем тебе крышу сорвало? Да? Явно не от хорошей жизни девчонка отважилась на такое! А ты? Сразу нос воротишь? Одних обнимаешь, меня целуешь. А бедная Яна …
— Стоп! — старый тополь от моего возгласа сотрясается как от землетрясения. — Я ничего не понимаю!
Манная каша в моей голове, того и гляди, начнёт вытекать из ушей. Талеева, клуб, Анины претензии — всё вертится в сознании с бешеной скоростью, но логики в происходящем не прибавляется.
— А что тут понимать, Илюш? — ерепенится Пуговица. — Развёл малинник! А я думала, ты не такой! Но видимо, ошиблась!
Румянцева разворачивается на пятках и, закинув рюкзак на плечо, стремительно несётся в сторону универа. Вот и поговорили!
— Аня! — нагоняю взбалмошную девчонку. — Хватит убегать! Объясни всё по порядку!
Румянцева пытается вырваться, но я крепко держу её за плечи. В любимых глазах ищу ответы, но кроме слёз и очередной порции разочарования, ничего не нахожу.
— Поговори со мной, — прошу тихо, подбираясь всё ближе. — Просто расскажи обо всём.
И Аня рассказывает. Вспоминает нашу ночь в селе Быково. Оказывается, среди груды вещей в доме пастуха она нашла выпускную папку с фотографиями бывшего одноклассника Соколова, а там и некую Яну Кравцову, танцовщицу в клубе. Я с диким облегчением выдыхаю, когда понимаю, что Пуговица пошла по неверному пути, но никак не соображу, как замять эту тему. По уму мне бы признаться, кто я есть на самом деле, схватить Румянцеву в охапку и увезти из этого провинциального городишки в настоящую жизнь. Но пока я подбираю слова, Аня снова сбивает меня с выбранного курса.
— Сегодня у Яны смена в «Нексте». Обещай, что придёшь!
Мотаю головой. Это бред! Но по глазам Ани вижу, что для неё это важно: пока я не расстанусь с прошлым, она никогда не шагнёт со мной в будущее. А потому ещё на немного откладываю своё признание.
— И всё же, откуда ты всё это знаешь?
— Не я, — смущается Румянцева. — Артур помог.
— Ну конечно! — ещё один привет из прошлого, от которого внутри всё моментально закипает, а голос наливается сарказмом. — И что он попросил за свою помощь?
Безумная ревность затмевает сознание. Отпускаю Румянцеву и едва борюсь с грязными фантазиями в голове. Уверен, Царёв даже руку не подаст, если не видит в этом своей выгоды…
— Ничего, — поджимает губки Пуговица, боязливо обхватив себя руками, а потом делает шаг назад. От меня! Ну просто замечательно! Царёв опять встаёт моём на пути!
— Артур неплохой человек, – вдобавок бормочет Румянцева, даже не догадываясь, что бьёт словами под дых.
— Отлично! — сжимаю кулаки, стараясь не потерять лицо. — Я пойду в этот дурацкий клуб. Но при одном условии!
— Каком? — несмело спрашивает Аня.
— Ты пойдёшь со мной!
Я, как никогда, хочу заставить её ревновать, выбить из её сердца чувства к Царёву, показать глупышке, что, кроме неё, мне никто не нужен. Впрочем, Аня не спорит…
— Хорошо, – слишком быстро соглашается. — Я тоже приду в «Некст».
Вечер пятницы наполняется дымным смрадом и бесконечными вспышками неона. Всё внутри дрожит от бешеных битов, изрыгаемых местным диджеем, и ненавистной толчеи. Наверно, старею! Но стоя посреди элитного по здешним меркам клуба «Некст», я не ощущаю должного азарта. Скорее утомляющее раздражение и потребность сию секунду убраться отсюда. Желательно, с Пуговицей под боком. Но как раз Румянцеву я никак и не могу отыскать среди сотен расфуфыренных лиц. Аня хоть и согласилась составить мне компанию, но наотрез отказалась ехать сюда вместе, сославшись на свои какие-то важные и неотложные дела. Уже битый час как неприкаянный слоняюсь между танцполом и барной стойкой, порядком устав от чужих взглядов и бездарных заигрываний, но всё впустую. Ани нет…
Прождав Румянцеву ещё с полчаса, уже хочу уйти: без неё в этом хаосе мне делать нечего. Но стоит подойти к гардеробу и взять ветровку, как в окне замечаю знакомые очертания Царевской тачки, а после своими глазами вижу Аню. Разумеется, не одну. Гордо задрав нос, она идёт рядом с Артуром. Мило улыбается тому. О чём-то с ним говорит… Красивая. Невыносимо красивая! С забранными в высокий хвост волосами и на каблуках. Аня просто идеально подходит на роль девушки Царёва. Такая же высокомерная и насквозь лживая!
Придерживая тяжёлую дверь, Артур пропускает Румянцеву перед собой. Помогает Ане скинуть тренч, и пока та вертится перед зеркалом, совершенно не замечая меня, с важным видом бредёт к гардеробу. В отличие от Пуговицы её хахаль измеряет меня презрительным взглядом и даже, сука, кивает в знак приветствия. А потом подхватывает мою девочку за талию и ведёт её в самый эпицентр веселья. И тут крышу мне срывает окончательно.
Бросаю куртку на кожаный диван и безразмерными шагами пытаюсь догнать Царёва. Но беснующаяся толпа подвыпивших гостей клуба так не вовремя устраивает потасовку перед моим носом. Пока пробираюсь сквозь потные тела драчунов и расталкиваю локтями любопытных зевак, Артур исчезает из поля зрения. И Румянцева вместе с ним.
Шум в ушах оглушает похлеще музыки с танцпола. Бешеное сердце, надрываясь, пытается выломать рёбра. Как сумасшедший, я ношусь по клубу и очумелым взглядом выискиваю влюблённую парочку. Мне, чёрт побери, нужны ответы! И я получу их сегодня любой ценой!
Но моя уверенность в собственных силах разбивается хрустальной вазой о кусок бетона, когда за одним из столиков на втором этаже я всё-таки нахожу Аню. Её тонкие пальчики волнительно скользят по хрупкой ножке бокала с изумрудным содержимым, а взгляд всецело прикован к Царёву. Румянцева ловит каждое его слово, и снова не замечает меня, хотя стою в трёх шагах от неё. На мгновение прикрываю глаза: я был уверен, что познал безответную любовь вдоль и поперёк, но, оказывается, у боли предела нет…
