огней
Всё случается так быстро, что я чувствую себя улиткой. Секунды размазаны по коридору и кажутся застывшими. Приставший ко мне коллектор медленно и тяжело поднимается, на ноги. Артём одним длинным шагом оказывается рядом и бьёт в живот, вынуждая сложиться пополам.
С кухни выбегает напарник первого и бросается на Артёма. Враг ниже на полголовы точно, поэтому мой спаситель без труда вырывается, долбанув противника затылком, а после завершает парой крепких ударов в бок.
Глянув в сторону кухни, Артём замечает остолбеневшего отца и опускает подбородок.
— Нет, — не своим голосом вскрикиваю я. — Это мой отец.
Артём кивает и наклоняется к коллектору, лежащему у его ног. Подхватывает его за грудки и волочит к двери, совершенно не заботясь об аккуратности, так что полпути мужчина ударяется и о тумбочку, и о порог. В промежутках между стонами он кроет всех таким витиеватым матом, что, кажется, даже заядлые гости учреждений с решётками на окнах были бы удивлены.
— Пошёл вон отсюда, — рычит Артём, вышвыривая его из квартиры.
В ответ снова мат и что-то о том, что мы должны им кучу денег.
Артём хмыкает.
— Ещё раз вас тут увижу, уедете на скорой. Начальство предупреди, что будет иск на причинение особо тяжкого.
— Чё ты гонишь, мразь! — возмущается первый, но в квартиру не заходит.
Хватает ума орать из подъезда. Артём возвращается за тем, кто приставал к мне и который всё ещё корчится у стены и выволакивает из квартиры уже его. Этому везёт меньше и, не устояв, он чуть ли не кубарем слетает с лестницы. Ни Артёма, ни другого коллектора это не беспокоит.
— Нет у них бабла на адвокатов!
— Зато у меня есть, — огрызается Артём. — И я переверну вверх дном ваше крысиное гнездо.
— Ты за базар ответишь.
— Отвечу. Если ты ответишь много ли чести избить до полусмерти тощего программиста. В каком году живёшь? Что за привет из девяностых? Ещё раз тут увижу, зубы по всему подъезду будешь собирать.
Он с грохотом захлопывает дверь и оборачивается. Глаза злые, лицо кажется грубо обтёсанным камнем. Всё меняется, когда он присаживается рядом со мной, берёт мои руки и прячет в своих. Огромных, тёплых и шершавых.
— Мы сейчас уедем, — говорит он. — Ты хочешь что-то взять с собой?
Не могу отделаться от дурацкой ассоциации, будто говорю с роботом. Или мощны рыцарским доспехом. Боже, он же только что вышвырнул из квартиры двух взрослых мужиков, которые зарабатывают на жизнь тем, что выбивают из людей последнее. Силой и угрозами. Их было двое, а до этого они уже избили моего брата. И всё же против Артёма приёма у их не нашлось.
В который раз он кажется непробиваемым маньяком, но теперь, после того квеста я знаю, что под доспехом есть человек, чуткий и внимательный. Сейчас не совсем не хочется думать о других проблемах.
— Да…
— Тебе нужна помощь в сборах?
Я мотаю головой.
— Какого хрена? — наконец находит ответом отец. — Парень, ты кто такой? Никуда она с тобой не поедет. Марина, это исключено.
— При всём уважении, вашего мнения я не спрашивал, — спокойно отвечает Артём, снова опуская забрало неосязаемой брони. — Я так понимаю, вы приехали разбираться со своей семьёй, вот ей и занимайтесь.
Я медленно поднимаюсь, но на этих словах неуверенно смотрю на них. Хоть бы не подрались. Отец ему точно не соперник, а мне не нужен ещё один родственник в реанимации.
— Твоего мнения не спрашивали, — опускает подбородок отец. — Ты здесь никто, так что будь добр покинуть квартиру.
Тут даже у меня в горле начинает першить. Безумие продолжается, да? Папа выходил куда-то? Не видел, что Артём избавил нас от бандитов, один из которых намеревался меня изнасиловать!
Эта мысль закипает во мне новой порцией ярости.
— А ты здесь кто-то, да?! — кричу я, не обращая внимания на дрожь в голосе. — Шлялся не пойми где и с кем, а теперь взялся меня воспитывать? Думаешь, я как раньше просто на шею тебе прыгну, не задавая вопросов?
— Марина, не лезь…
— Буду лезть! Артём мне куда ближе, чем ты. Иди туда, где ты был всё это время!
— Так она тебе вообще ничего не рассказала? — хмыкает отец. — Или соврала обо всём. Похоже на Галю.
— Не рассказала о чём? — опускаю подбородок я.
Отец молчит. Артём, ставший невольным свидетелем нашей перепалки, тоже поворачивается к отцу.
— Где твоя мать? — кривится он. — Пусть она объясняет.
— А может хватит перебрасывать друг на друга ответственность? — хмыкает Артём. — Вы взрослый человек и вполне неплохо справляетесь с устной речью. Вот и объясните своей дочери, что происходит. У неё много вопросов.
— Пусть мать ей объясняет!
— Не хотите вести себя как мужчина, но требуете уважения, — кривится Артём. — Что ж, ваше право. Марина, забирай, что хотела и идём. Я знаю часть истории и расскажу в машине.
— Да что ты можешь знать, щенок?! Ты хоть представляешь, через что я прошёл, чтобы быть здесь?!
— Не знаю. Вы же не рассказываете.
Я понимаю, что делает Артём. Он его провоцирует. Хочет вывести на эмоции и заставить всё рассказать. И это… чёрт возьми, срабатывает.
— В тюрьме! Твою мать, да! Из-за них и их матери! А знаете что, катитесь на хрен вы оба! Убирайтесь отсюда! Чтоб глаза мои вас больше тут не видели! — он резко разворачивается и уходит на кухню.
Я сглатываю. Чувствую, как моё сердце только срывается со своего места и разбивается, упав на пол. Пальцы морозит, в глазах расплывается и становится тяжело дышать.
— Голова кружится? — Артём ловит меня за плечи. — Что ты хотела забрать?
— Т-телефон. И пакет в шкафу. Зелёный такой. Внизу стоит.
— Ещё что-то нужно?
— Кажется нет. А… и одежду, наверно.
— Хорошо. Сиди тут, я всё сделаю.
Он уходит, а я закрываю глаза и пытаюсь справиться с дыханием. Это очень тяжело. На груди будто лежит с десяток кирпичей, мне приходится делать усилия, чтобы вдыхать.
Не знаю, сколько прошло времени, но когда я снова открываю глаза, передо мной стоит Артём, нашедший невесть где старую спортивную сумку отца. Он подаёт мне руку, и я бездумно принимаю помощь.
— Марина? Какого чёрта тут происходит?! — голос мамы разрезает пространство как раскат грома и я, подскочив, зачем-то прячусь за Артёма. — И почему этот гад снова здесь?!
Ну конечно. Когда кажется, что хуже быть уже ничего не может, снизу обязательно постучат.
— Я тебя спрашиваю, Марина! — кричит мама. — Мало тебе было того, что случилось в больнице?!
Сердце
