словно ждала, что он вырастет за несколько часов. Скорее бы уже начал расти…
По дороге в салон я записалась к гинекологу на завтра. Уверена, Макс тоже пойдет. Это же самый-самый первый прийом. И на все остальные тоже будет ходить со мной. Пока ждала его представляла, как мы будем, держась за руки, ходить на узи. Рассматривать на мониторе нашего будущего малыша. Слушать, как бъется родное сердечко.
Услышав, как в двери поворачивается ключ, я вышла из-за стола — тот был накрыт в зале — и пошла встречать Макса.
Он зашел, сразу скинул прямо на пол пальто и уставился на меня одним из тех взглядов, которые не предвещают хороших новостей.
Темно-синий взгляд прошелся по моему телу, цепляясь за ноги, бедра, грудь, пухлые влажные губы и хмурое напряженное выражение в нем сменилось жарким огнем.
— Вау, — Макс присвистнул.
Отправил пиджак и галстук к пальто, подошел ко мне и положив горячие ладони на обтянутые платьем упругие ягодицы притянул к себе. Точнее вдавил в свои бедра, давая почувствовать как стремительно твердеет член. Склонился, поцеловал в губы. Медленно, сладко скользя по ним языком и неспеша проникая внутрь рта. Найдя мой язык с хриплым стоном толкнулся в него и стал блуждать руками по телу, сминая его. Задрал ткань, провел руками по голым бедрам над ажурными резинками чулок, подхватил под них, заставив обнять себя ногами и вот так быстрым шагом понес в спальню. Захлопнул дверь, спустил меня на пол и, развернув к себе спиной, впечатал в стенку. Протолкнул колено между ног, заставляя развести их в стороны. От этого грубоватого движения по всему телу разлился огонь. В бедро уперся каменно твердый стояк. Задрав мне платье на талию, Макс сгреб в горсть кружевные трусики и дернул вверх, чтоб перешеек впился в губки.
— Для кого это ты нарядилась, м? — пророкотал мне в ухо, опаляя горячим дыханием.
— Не знаю… Для тебя? — ахнула я, включаясь в игру.
Медленными нежными прикосновениями пальцев, резко контрастирующими с предыдущими резкими движениями, он убрал с моей шеи волосы. Горячие губы и влажный язык медленно прошлись вниз к изгибу, лаская тут же покрывающуюся мурашками кожу.
А после он рванул на талию платье, оголяя груди и сжал их свободной рукой. Второй дернул трусики. Кружево натянулось на миг почти больно впившись в складочки и это было так остро, что низ живота жарко заныл. Порвалось и Макс, став на колени, провел языком по набухшим губкам, заставляя задрожать.
— Какая ты вкусная, — пророкотал, а потом протолкнул язык в мою дырочку.
Стал хозяйничать им там и с моих губ срывались стоны. Я плавилась, как воск, и едва стояла ногах. Не будь стены в качестве опоры и если б Макс не держал за бедра, я бы сползла на пол и растеклась лужицей у его ног.
Оргазм накатил снежной лавиной. Накрыл с головой и свой крик я слышала как сквозь вату. А потом в мою дырочку уперлась горячая головка. Макс медленно вошел в меня. Там все было таким чувствительным, что по всему телу прошла дрожь удовольствия. Горячие ладони принялись мять мои груди, покручивая соски и я выгибалась, прижимаясь теснее. Зубами Макс прихватил меня за шею сзади и по позвоночнику прокатился огонь. Одной рукой скользнул к клитору и стал рисовать по нему зигзагами, одновременно усилив толчки. Я почувствовала, как снова приближается разрядка.
— Кончай со мной, детка, — прорычал мужчина и я сорвалась в ослепительном оргазме вместе с ним.
Как именно мы оказались в кровати я не помнила. Словно отключилась на несколько секунд, потерялась в крышесносном удовольствии, подаренном Максом. Лежа на его груди слушала, как постепенно успокаивается его бешенно колотящееся сердце и выравнивается дыхание. Забралась рукой под рубашку, рассеянно водила по гладкой коже, обрисовывала пальцами кубики пресса, щекотала дорожку волос, спускающуюся от пупка вниз.
Пальцы Макса путались в моих волосах. Он любил играть с ними, пропускать между пальцами. Говорил, что они как шелк. И у нашей дочки будут точно такие же… Эта мысль внезапно вспыхнула в голове. А следом за ней другая, заставившая похолодеть. Нам вообще можно было заниматься сексом? Хотя, вчера мы тоже… и позавчера.
— Семицветик, все нормально? — словно почувствовав, как я напряглась, спросил Макс.
— Да! — мой голос зазвенел. — Да, все замечательно!
Внутри тоскливо заныло. Платеь измято, прическа и макияж испорчены, а там, в зале остывает ужин. То, как волшебно мне было с Максом совсем недавно не отменят того, что… Как теперь ему сказать?
Из глаз покатились крупные, как у ребенка слезы. Я жалобно всхлипнула, сильно закусив губу. Ей стало больно. И я из-за этого разрыдалась еще сильнее.
— Семицветик… Све-е-ет, — Макс включил лампу на тумбочке, усадил меня на кровати, сам устроился напротив с тревогой заглядывая в лицо.
— В чем дело, а? Я тебе сделал больно?
Я замотала головой, громко всхлипывая.
— Так что? Скажи мне?
Какая же я дура! Было бы из-за чего рыдать! Но понимание этого не успокоило, а наоборот… Макс обнял меня, прижал к груди. Гладил по волосами, прося не плакать и рассказать, что же случилось.
— Это гормоны! Конечно! Точно они! Неужели я теперь превращусь в одну из этих истеричных куриц, рыдающих без повода?
— Милая, давай прямо завтра сходим к твоему врачу! Уже слишком долго задержка, я начинаю беспокоиться, — проговорил Макс и я поняла, что про гормоны и куриц сказала вслух.
— Нет, Макс, — я отстранилась.
Рыдать как-то сразу перехотелось. Наоборот, меня разбирал смех.
— В смысле нет? Я сказал сходим, значит сходим…
— Нет! То есть да, сходим! — сквозь смех выдавила я. — Но только такая задержка абсолютно нормальна. Это потому, что я беременна!
На лице Макса калейдоскопом сменялись эмоции. Пятьдесят эмоций Боева, умудрился выдать мой паникующий в ожидании реакции на новость беременный мозг.
Замешательство, удивление, тревога, беспокойство…
— Све-е-етка! Семицветик, — обнял меня подрагивающими руками слишком крепко, так, что хрустнули кости, потом отстранился, заглянул в лицо, — ты уверена?
— Сделала тест, — выдавила я. — Точнее четыре. Все положительные. Макс, я знаю, сейчас это невовремя…
На лице мужчины расцвела широкая улыбка.
— Разберемся там, вовремя, невовремя, — он легонько поцеловал меня в губы. — И что теперь? Что люди делают в таких случаях? Я же… Честно говоря не вникал. Повода не было…
— Я к врачу записалась на завтра.
— На сколько?
— Девять утра.
— Хорошо, сейчас напишу секретарше, что меня до двенадцати не будет. Хватит столько времени.
Я закивала.
Макс нашарил на полу смартфон
