не друг, иначе зачем отправлять фото спящего Дениса? Не исключаю, что Регина могла бы насолить подобным образом, но она, скорее, сделала бы совместный кадр. Бывшая Вяземского хитра, но не настолько.
Так или иначе, фотография и холод в вечернем разговоре еще больше убеждают меня в том, что внезапная поездка Дениса все перевернула с ног на голову. Мне нужны ответы, которые я смогу получить, лишь когда он вернется, а до этого времени смысла оставаться в его квартире нет.
Я заправляю кровать и надеваю на себя теплую одежду. Мне холодно, морозит. Касаюсь ладонью своего лба, для того чтобы убедиться в отсутствии температуры. Нет, конечно, я не заболела, просто мой организм предчувствует нечто нехорошее. Черт возьми! Я ведь даже не знаю, где находится Денис.
Часы показывают одиннадцать вечера, но я решаюсь на звонок. С Сергеем, водителем Вяземского, у меня сложились хорошие отношения, и я точно знаю, что до сегодняшнего дня он всегда находился поблизости, незримо сопровождал меня.
— Сергей Петрович, добрый вечер, — тараторю я. — Прошу прощения за поздний звонок.
— Лариса, добрый вечер. Все в порядке, я еще не сплю, — размеренный тон мужчины меня немного успокаивает. — Что-то случилось?
— Я хотела спросить насчет Дениса. Вы не знает, куда именно он уехал? — спрашиваю прямо.
— Я отвозил его сегодня в аэропорт, — заявляет утвердительно. — Но мне неизвестно, куда именно он отправился.
— А в его поведении вы не заметили странностей?
— Да нет. Шеф вел себя как обычно — сосредоточенно и серьезно. Решал по телефону какие-то вопросы. Ничего такого.
— Я поняла. Сергей Петрович, у меня есть еще один вопрос, — говорю неуверенно.
— Слушаю.
— До сегодняшнего дня вы сопровождали меня, верно?
— Верно, — говорит спокойно.
— Но сегодня я вас не видела. Почему?
— Денис Александрович сказал, что в этом больше нет необходимости, — отвечает водитель.
— А причину он не назвал? — дыхание становится сбивчивым.
— Нет.
— Когда это было? Когда он попросил не сле.. сопровождать меня?
— Сегодня, Лариса, — в трубке слышится вздох, — он попросил сегодня днем.
— После встречи в кафе?
— Да, — короткий ответ, который ставит все на свои места.
— Я поняла, — поджимаю губы, сдерживая слезы, готовые хлынуть из глаз. — Спасибо. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, дочка.
Пелена слез застилает глаза, но я продолжаю бороться с ними. Наспех одеваюсь, теперь отлично понимая, с чем связано поведение Вяземского. Он узнал о встрече с Вадимом и решил, что мы снова вместе. Почему он не спросил меня об этом? Почему не сказал? Мы ведь взрослые люди, не подростки. Так в чем же причина?
Прежде чем выйти из его квартиры и навсегда покинуть ее, я беру мобильный и набираю следующий текст:
Денис, встреча с Вадимом была случайной. Между нами ничего нет. Я никогда не лгала тебе. Я люблю тебя.
Не сомневаясь, отправляю сообщение, надеясь, что оно что-то изменит. Но сейчас я еще не знаю, что это только начало катастрофы…
Дорогие мои, я прошу прощения за задержку! Были некоторые трудности в последние пару недель, поэтому и проды выходили с задержками. Следующую планирую завтра! Спасибо за ожидание
Утро следующего дня встречает меня ужасной головной болью и депрессивным состоянием. Я беру телефон в надежде увидеть ответ на отправленное вчерашним вечером сообщение, но, к моему разочарованию, оно так и висит непрочитанным. Недолго думая, я звоню Вяземскому, но на этот раз мне говорят, что абонент заблокирован. Странно. И подобное поведение очень не похоже на Дениса.
Когда у него возникают проблемы и трудности, этот мужчина всегда решает их. Он никогда не пускает ситуацию на самотек, как в случае со мной. Хотя нет никаких гарантий, что Вяземский по приезде не объяснит свое поведение, но чутье подсказывает мне обратное.
Завтра у Дениса день рождения. Я знаю место и время проведения праздника, но не уверена, что мне нужно туда идти — не хочется быть нежеланной гостьей. Нужно было оставить подарок в его квартире, но эта мысль пришла мне только сейчас. Пусть красивая коробочка станет причиной моего появления на дне рождении Вяземского, если наша встреча не случится раньше.
А что если дело не только во мне? Что если у Дениса действительно серьезные проблемы на работе, а моя встреча с Романовым просто послужила триггером?
В подавленном настроении я еду на работу с твердой уверенностью поговорить с Рязанцевым. Возможно, ему что-то известно. Все-таки они с Вяземским близки.
Но Виталия Андреевича в офисе нет и до конца недели не будет. По словам секретаря, ему пришлось на несколько дней уехать по срочным обстоятельствам личного характера. Все это не укладывается в голове — слишком подозрительно. Возможно, Рязанцев уехал вместе со своим племянником. А что если и фото было сделано самим Виталием Андреевичем? Так, стоп. Это всего лишь догадки, которые не изменят реальное положение дел. Нужно знать наверняка.
Медленным шагом я иду в кабинет, строя различные предположения в отношении Дениса и думая над тем, как будет происходить первое заседание, которое, кстати говоря, перенесли на неопределенный срок. Впервые за свою практику не могу связать события воедино, такое ощущение, что упускаю какую-то мелкую, но очень важную деталь.
В кабинете закрываюсь за ключ. Нужно сосредоточиться на деле Вяземского и, пока ничего не прояснится в наших отношениях, стать для него тем, кем я и была изначально заявлена — адвокатом.
За просмотром материалов по делу я не замечаю, как пролетает время. Часы показывают три тридцать, в телефон оповещает о новом сообщении.
Привет. Собрал всю возможную информацию. Сообщи, когда и где удобно будет передать.
Мой знакомый сработал оперативно. Недолго думая, печатаю ответ:
Я могу подъехать сейчас. Напиши адрес.
Я выхожу из здания и иду на парковку к своей машине. Сегодня на редкость очень холодно и снежно, а я как назло выбрала платье с колготками вместо утепленных брюк. Не обращая внимание на стучащие зубы, отряхиваю автомобиль от снега и только потом забираюсь в салон. Пока машина греется, я достаю мобильный и снова проваливаюсь в переписку с Вяземским. Сообщение по-прежнему висит непрочитанным. Набираю номер — заблокирован. Неожиданно вспоминаю о своем втором телефоне и решаю позвонить с него. Та же история — заблокирован.
