и снова задаю себе один и тот же вопрос и не нахожу разумного ответа.
Минуя отдел кадров, я иду в свой кабинет и быстро собираю важные для меня вещи. Ключ оставляю у секретаря Рязанцева и с тяжелым сердцем выхожу из офисного здания, в которое я больше не смогу вернуться.
У меня больше нет сил бороться и что-то доказывать. Остается лишь одна надежда, что Рязанцев примет во внимание мои записи и сам займется делом Дениса.
Я же набираю номер единственного человека, которого ненавижу всей душой — своего супруга. Но, к моему удивлению, абонент оказывается отключенным. Как только запахло жареным, Романов скрылся. Что ж? Я уже ничему не удивляюсь.
Вернувшись в съемную квартиру, я сажусь на диван и пялюсь в одну точку. У меня нет ни слез, ни грусти, ни радости — ничего. Внутри — пустота, разъедающая все мое существо. Я осталась наедине со своими трудностями, и пока у меня нет вариантов их решения. В одном я согласна с Рязанцевым — нужно уехать отсюда, затеряться в большом городе. Здесь мне жизни не будет.
Уже перед сном я набираю номер подруги из Москвы и в двух словах рассказываю о своих неприятностях.
— Приезжай сюда, Лар, — предлагает она. — Поживешь пока у меня.
— А как же…
— Мы разводимся, — отрезает она. — Он съехал. Я потом расскажу, не до него сейчас.
— Через неделю развод. Я хочу явиться в ЗАГс и посмотреть этому мерзавцу в глаза. Хотя я не уверена, что он придет на процесс.
— Как только все закончится, приезжай.
— Хорошо, спасибо, Оксан, я подумаю. Спасибо тебе.
Я забираюсь в холодную постель и накрываюсь темпом одеялом. Бесполезно — меня по-прежнему знобит. Не хватало еще разболеться. Трогаю ладонью голову — температура точно есть. Из-за невыносимой слабости не могу подняться с кровати за градусником и таблетками. К счастью, я быстро проваливаюсь в сон, который становится отдушиной. В нем я вижу своих родных людей — родителей и бабушку, они уверяют меня в том, что однажды все трудности останутся позади, и я наконец-то смогу обрести настоящее счастье.
Неделю спустя
Сегодня второе утро, которое будит меня невыносимой тошнотой на фоне небольшой задержки. Разумеется, я отсеиваю мысли о беременности, потому что до нового года я пила таблетки. В какой-то момент я забыла купить новую пачку — события закрутились слишком быстро, а ежедневные напоминания стерлись с телефона.
Я не могу быть беременной. Просто не могу и всё тут. На фоне отмены таблеток случаются беременности, но это определенно не мой случай.
Но несмотря на отрицание утром я бегу и покупаю три теста разных производителей. Беру сразу несколько только для того, чтобы наверняка убедиться в том, что беременности нет. Но! Все они показывают одно и то же — две полоски.
Сжимаю в руках один из них, а остальные выкидываю в ведро. Я не верю и не понимаю своих чувств — я как будто нахожусь в тумане и не знаю, как из него выбраться. Мне нужен врач. Возможно, это какая-то ошибка.
Но вдруг меня прошибает. Три из трех — это не совпадение. У меня будет ребенок. Слезы брызгают из глаз, а улыбка на губах становится широкой.
— Мой малыш, — принимаю ладони к животу и подхожу к зеркалу с зажатым в руках тестом на беременность.
Смотрю на свое отражение, радуясь тому, что произошло. Главное, что теперь я не одна, и мне есть, ради кого и чего жизнь.
Но только… этот ребенок от Вяземского. Между мной и Романовым давным-давно ничего не было, а когда было, я принимала таблетки. От этой мысли мне становится тепло на душе, ведь мои чувства к Денису были сильными и искренними.
Через два часа я наконец-то стану свободной от брака с Романовым. За эту неделю он ни разу не выходил на связь, но мне звонил его представитель. Этот мужчина сообщил, что Вадиму ничего не нужно и загородный дом он просит оставить мне. Конечно же, я сомневаюсь в каждом сказанном слове, но надежда на то, что я не останусь с пустыми руками, остается.
За эту неделю я попыталась связаться с родственниками Дениса, к его маме я даже приезжала, но везде получала отказ в грубой форме. В конце концов, решила оставить это дело. Тем более, Вяземского защищает хороший адвокат. Надеюсь, ему удастся выиграть процесс.
Ровно в десять утра я вхожу в отделение ЗАГС. Интересны Романова представляет тот же мужчина, что и звонил мне — я узнала его по голосу. Встреча проходит быстро. Обсуждать нам нечего, делить, как оказалось, тоже. Меня никто не спрашивает, пожалею ли я о своем решении, и никто не просит остаться.
Выйдя из здания, где меня официально освободили от брачных отношений, я поднимаю глаза в небо, гадая, что же ждет меня дальше. Хуже всего одно — нет ощущения легкости.
Я разведена. Но свободной себя я не чувствую.
