а из-за того, что я удерживал Терентьева, досталось и мне.
— Все, все! Хватит! Прекратите оба! — кричал я, расталкивая их в разные стороны.
Прохожие боязливо обходили нас, или вообще предпочитали перейти на другую сторону улицы.
Первой успокоилась Плешецкая. Она кинула озлобленное: «Придурок!» и ушла в кафе. Терентьев проводил ее взглядом, а потом стал огрызаться на меня:
— Ты вообще кто такой!? Отпусти! — Я осознал, что все еще держу его за руки. — Конченые!
В полной растерянности я остался на улице, переваривая произошедшее. Выкурив сигарету и как следует все взвесив, я закрыл машину и направился к Плешецкой.
Она стояла за баром, склонившись и закрыв руками лицо. Перед ней была открытая бутылка виски и пустой стакан. Услышав звук входной двери, она резко выпрямилась, и увидев меня чуть расслабилась.
— Я знаю, что ты думаешь! — сказала Лика. — Что я подстилка, что воровала деньги у мужа и крутила роман за его спиной!
— Воровала деньги у мужа? — удивился я.
— То есть, все остальное ты и правда думал?
Я подошел ближе, налил в стакан виски и сделал глоток. Глаза Лики были красные, но она уже не ревела. Скорее, она злилась на себя. Удивительно, но несмотря на последние события, она нравилась мне не меньше прежнего.
— Предлагаю игру. «Я никогда не», — сказал я.
— Хочешь меня напоить?
— Нет, но видимо это единственный способ обсудить то, что произошло. А произошло много чего.
Лика покраснела. Несколько секунд она обдумывала мое предложение, а я терпеливо ждал. Наконец, она достала еще один стакан, и я наполнил их виски.
— Я никогда не воровал деньги у мужа, — сказал я, а сам дрожал от страха, что зашел слишком прямо.
Она сделала небольшой глоток и улыбнулась.
— Ладно, раз уж я согласилась… Деньги, которые я потратила на то, чтобы открыть это кафе, мне давал Арс. Только это не его… Он работает на моего мужа, ведет его бюджет. Короче, он бухгалтер. И он давал Артему неверные расчеты, а разницу отсчитывал мне.
Опешив, я чуть не глотнул виски раньше времени.
— Но почему?
— Эй! Мы играем по правилам или как? Теперь моя очередь.
Я кивнул, соглашаясь, и обезоруживающе поднял руки.
— Я никогда не подглядывала за женщинами в их кабинетах, — она хитро ухмыльнулась, а в глазах ее мерцал интерес.
Пришлось отпить виски. Мы же играем честно.
— В оправдание скажу, что я не специально! Ладно, сейчас я шел за ящиком с инструментами, мы забыли его в кладовке. И услышал ваш разговор, а там как в тумане, я уже стою под дверью. Еще в детстве мать ругала меня за любопытство, ничего не могу с этим поделать.
— Это ведь не в первый раз? — спросила она, но я прервал ее тем же тоном, что она меня минуту назад, мол, моя очередь задавать вопрос.
— Я никогда не… Давай так… я никогда не сговаривался с бухгалтером своего мужа, чтобы он обсчитывал его ради меня.
Лика сомкнула губы, выражая наигранное недовольство моим вопросом, но все же выпила.
— Я бы ни за что не дала ему повода думать, будто если он будет мне помогать, то я за это с ним пересплю! Просто он такой человек, ему кажется, что все женщины мира ему чем-то обязаны… Ну, с другой стороны, нельзя сказать, что я не пользовалась этим, — она смущенно ждала от меня реакции, а я лишь пребывал в немом шоке. — Что, разочарован? Думал, я такая успешная самостоятельная бизнесвумен?
— Нет, не разочарован, — улыбнулся я. Скорее очарован.
— У него были и свои причины так поступить с Артемом, так что моей вины здесь нет.
— Какие причины?
Она ухмыльнулась, не ответив на вопрос.
— Я никогда не… разочаровывалась в девушке, увидев ее с другим, — она сделала серьезное лицо, изучая мои эмоции. Тревога кольнула меня в легкие, перехватив дыхание. Я понял, что она переживает насчет того, как теперь выглядит в моих глазах, а значит испытывает ко мне какие-то чувства!
Мой стакан остался нетронутым. Мы никак не стали это комментировать, и я просто продолжил игру:
— После поцелуя я никогда не делал вид, будто ничего не произошло, — испуг пробежал в ее голубых глазах, но я успел уловить его до того, как она надела маску безразличия. — Согласись, нам есть, что обсудить.
— Тогда ты тоже пей.
— Резонно.
После того как мы одновременно допили первый стакан, я ощутил легкое головокружение, а затем вспомнил, что практически ничего сегодня не ел, и спал лишь три часа. Взгляд Лики тоже немного помутнел.
— Ладно, что ты хочешь обсудить? — спросила она. — Это было неожиданно, и я до сих пор не знаю, что чувствовать по этому поводу. Я замужем, и никогда не предавала Артема, и в такой ситуации я оказалась впервые.
— В какой?
Она прикусила нижнюю губу, а щеки налились румянцем.
— Меня никогда так сильно не влекло к другому мужчине, — она налила виски в свой стакан и тут же опустошила его. А до меня еще долго доходило, то, что так она использовала свой ход.
— Жалеешь? — спросил я полушепотом. От неуверенности мой голос сорвался, и я прозвучал как подросток.
Лика посмотрела в мои глаза, и вдруг стало так жарко. Холодный пот скатился по спине, оставляя за собой тонкую полосу из нервных окончаний на моей коже. Алкоголь ударил в голову, и я почувствовал неимоверное желание снова прикоснуться к ее губам, провести по ним кончиком языка, ощутить ее горячее дыхание, ласкать ее мягкую кожу… Но я держал себя в руках.
— Нет, — ответила Лика, и я понял, что наши чувства взаимны. — Твоя очередь.
— Хорошо, ээ-м… Сейчас… — я пытался вспомнить, что еще меня так поразило в речи Терентьева, и нащупал: — Вот — я никогда не… покупал себе игрушки…? Чтобы это ни значило! — я рассмеялся, понимая, что не могу уже связать и двух слов, а еще это дурацкое правило строить предложение с «я никогда не» вовсе выбило меня из сил.
— Это не правда! — Лика потянулась за стаканом, чтобы выпить, но вовремя осознала свою ошибку. — Так! Поясняю — Арс навыдумывал себе невесть что! Не смей в это верить!
Она сама срывалась на смех, а я не понимал, что она хочет до меня донести.
— Еще бы знать, во что не верить!
— Боже! — она в который раз покраснела и закрыла лицо руками. — Он думает, что я караулю все секс-шопы города только из-за того, что у Артема… — она не могла унять смех и собраться с силами произнести следующее: — …что у Артема
