он ушел. К Софи?
– Мне нужно оплатить бензин. – Джер затормозил у заправки. – Посидишь тут?
Я кивнула и достала из бардачка пачку сигарет.
Вновь обеспокоенный взгляд темно-зеленых глаз, и Джерад, накинув капюшон, скрылся в промозглом тумане, а я, крутанув колесико магнитолы, сделала музыку громче. Под The Doors «Riders On The Storm» достала прикуриватель и нажала кнопку: на черном кружке проглядывался красный обруч. Сырой воздух щекотал ноздри. Я прикурила и сделала затяжку.
Почему мне плевать на все? Почему я ничего не чувствую?
А если так? Поднесла прикуриватель к запястью левой руки. Нажала. Черт побери! Боль острая, колет. Подавившись сигаретным дымом, я выругалась. Больно. Значит, жива. Значит, Стивен меня спас. Я бросила прикуриватель в бардачок и держала сигарету ослабшими пальцами.
– Ари? Твою мать, Ари!
Открыла глаза. Джер: перепуганный, бледный.
– М-м? – отозвалась я. – Бензин подорожал? – Хихикнула, довольная шуткой. – Заправился?
– Заправился… Да, черт побери, заправился! Всего на минуту отошел! – Он залез в салон. – Что с твоей рукой?!
Я глянула на запястье: узор как на прикуривателе. Почти искусство.
– Все нормально. – Я кинула сигарету за окно. – Мы едем или будем стоять? Погода отстой.
Джерад не двигался. Подумаешь… Сегодня будет вечеринка, на которую придут Стивен и Софи. Вот что больно.
– Куда мы едем? – спросила я, заметив, что Джер пропустил поворот.
– Куда? В больницу!
– Зачем? – переспросила я, подув на свежий шрам. – Разворачивайся.
Джерад выругался и прибавил скорость. Вау, ему не все равно. Прямо-таки образцовый парень. Прямо-таки Стивен.
Выпрямившись, я положила пальцы на руль и сказала:
– Разворачивайся.
– Нет! – заорал Андерсон. – На такое я не подписывался! Ты из психушки сбежала? Что дальше? Ручку воткнешь мне в горло?! Что с тобой происходит?! Это… ненормально!
Я откинулась на спинку кресла и посмотрела в окно. А что нормально, Джер? Предавать лучшего друга? Жить с его девушкой?
Когда я потянулась к сигаретам – они были в бардачке рядом с прикуривателем – Джерад выбил пачку у меня из рук. Закрыв на секунду глаза, я тихим, но уверенным голосом сказала:
– Поехали домой. Насчет моего поступка… Я вымоталась, и меня клонило в сон.
Джерад скосил глаза, демонстрируя недоверие.
– Правда. Меня вырубило. Очнулась от твоего крика и жгучей боли. Давай сходим в гости к дядям в белых халатах в другой раз?
Ответ неинтересен. Я подняла с пола пачку и достала сигарету. Взяла злосчастный прикуриватель, нажала, долго смотрела на красный дугообразный обруч. Все просто – поджечь сигарету и убрать прикуриватель. Через минуту я справилась.
Джерад хмыкнул и развернул «Порше». Не думаю, что он поверил мне. Ни у него, ни у меня не было настроения ругаться. Мы берегли силы для разговора с Асоль.
Джерад лег спать. На вечеринке, по его словам, следует быть отдохнувшим и очаровать организаторов, чтобы позвали снова. Джер прятался за юмором и цинизмом, но я видела, как он выкурил половину пачки и расковырял заусенцы. Встреча с другом, которого предал, и темпераментной бывшей… Идти на вечеринку – смелость или глупость?
Вымыв кружки, я поставила их на полку. До боли знакомый, приятный ритуал – мыть две кружки. Меня вдруг охватила колющая ностальгия: я и Стивен. По утрам мы пили кофе и спорили, какой сироп вкуснее. В последние дни я мыла только одну кружку – свою. Джерад не пьет по утрам кофе, он вообще не завтракает со мной.
Распустив по плечам локоны, я оделась просто: блузка, джинсы. Оставила на журнальном столике записку и покинула квартиру.
Что-то я стала на вид хорошей девочкой. Но перед человеком, с которым я планировала встретиться (он написал первый!), хочется выглядеть паинькой. Свежий шрам на запястье я спрятала за массивным браслетом.
Играл брит-поп. Дождь прошел, выглянуло солнце. Весна, здравствуй. Я пила карамельный латте и смотрела то на светло-коричневые стены, то в окно, на прохожих. Старалась не вспоминать о кофейне, в которой работала, и не проводить параллелей. Вернуться? Подкрепляла смелую идею запахом кофе и вкусом чизкейка, моей очередной попыткой бросить наркотики и наблюдением за шустрой официанткой.
– Привет! Рад, что ты пришла, Аристель!
Я вскочила и заморгала. Отвыкла от прошлого имени, от прошлой себя. «Аристель» меня называет Стивен. Но захочет ли он после вчерашней ночи хоть раз меня так назвать? Или поставил точку, в последний раз спас?
Нет. Нельзя о нем думать. Страшно. Сейчас у меня встреча с другим человеком. Его пиджак источал аромат гвоздики, и улыбка расцвела на моих губах, словно цветок. Мне хотелось по-детски, с обидой спросить: почему у тебя нет времени со мной дружить?
– Добрый день!
– Могу присесть? – Он пригладил клетчатую рубашку и положил пальцы, будто янтарные от загара, на спинку стула напротив.
– Да. – Я неопределенно дернула плечами, стесняясь. – Но… Зачем?
При всех положительных качествах, ему что-то нужно от меня.
Его лицо помрачнело. Он сильнее сжал спинку стула и сказал:
– Есть разговор.
Стивен
Я сверил алкоголь из списка с алкоголем на барной стойке и поставил недостающие галочки. Теперь есть все.
– Благодарю, Стив. – Почти невесомая ладонь упала на мое плечо. – Мы ценим твою помощь.
– Ничего особенного. – Я улыбнулся.
Эмилия улыбнулась в ответ.
– Почему ты хорошо ко мне относишься? – выпалил я. – Ты и Джеймс. Вы друзья Ари…
Эмилия забрала список и проверила проделанную мной работу.
– Мы взрослые люди, Стивен. – Кинула список на барную стойку. – То, что происходит между тобой и Ари, не мое с Джеймсом дело. Ты неплохой парень, ты друг моего будущего мужа, и мы любим Ари, поэтому не давим на нее. Вы разберетесь сами.
Что ж, стало легче. Я признателен Эмилии и Джеймсу: они неосознанно помогали мне чувствовать себя живым и нужным.
– Как еще я могу помочь?
– Спасибо. – Эми вновь улыбнулась. – Дальше я сама.
– И советую исчезнуть. Скоро придет Ариэль. Ты и так вечеринку, а потом и свадьбу испортишь своим присутствием. – Асоль спускалась по лестнице на первый этаж закрытого до вечера клуба. Она не пыталась утаить в серых глазах неприязнь. Взаимно. А совсем недавно мы стали почти друзьями… или любовниками.
Я поморщился.
Ари до сих пор не знала, что Асоль своим поступком все разрушила. Вернула Аристель в Cotton Candy. Вернула к наркотикам. Надеюсь, я не переборщил вчера. Когда Ари зарыдала, мне стоило огромных усилий уйти. Ее нужно было напугать. Слушать меня она бы не стала.
Но что было до… Воспоминания о приват-комнате обожгли скулы. Жар устремился вниз, к члену, и вызвал болезненную пульсацию. Черт возьми, дать своим порокам волю оказалось восхитительно. Впервые я выкинул из
