— Конечно, с тобой, Волчара, — вполголоса ответила она, и редкий в последние дни гость — улыбка — промелькнула на ее лице.— Забери меня отсюда, Ваня, мать заперла в комнате и не пускает к тебе.
— Жди через час.
Он повесил трубку, а Вересова запрыгала от счастья. Такой он, ее Ваня: не слово, а дело. Просто «Жди через час», а она уже знает, что он не подведет, спасет ее, вырвет из матушкиных когтей.
За оставшееся время Ирина собрала имевшиеся в комнате вещи и стала ждать приезда Волкова. Когда внизу раздались крики и шум, она поняла, что он тут.
— Выпусти меня, мам! Ваня приехал за мной!
Дверь на удивление быстро открылась, и Ирина вышла. На первом этаже развернулась страшная картина: Волков с разбитой в кровь губой стоял перед ее матерью, окруженный двумя здоровенными охранниками.
— Вы… вы что делаете? — заикаясь, крикнула девушка и побежала по лестнице, насколько ей позволяли ослабшие ноги.
— Вот, приехал горе-любовник, — сказала мать, и ее губы искривились в оскале.
— Я ему позвонила. Нашла способ обхитрить тебя! — ответила Ирина и прижалась к Ивану в поисках его силы.
— Даже так… Тогда тебе придется сделать выбор: или твой дом или этот Ваня.
— Ваня!
Лицо Оксаны Дмитриевны напоминало лютый шторм: оно метало грозы и молнии, испепеляло все вокруг, дробило вековые камни своей яростью.
— Не позволю своей дочери променять жизнь королевы на нищенское существование простолюдинки! — топнула ногой она и, схватив дочь за руку, рванула на себя.
Сумка с вещами выпала из руки Ирины, а ноги подогнулись, не удержав ее хрупкое тельце, и она распростерлась на полу. Волков было кинулся ей на помощь, но мать жестом остановила его при помощи охраны.
— Отпустите его, — заплакала Ирина и, отвергнув руку матери, кое-как сама встала. — Отпустите! Именем своего отца приказываю вам отпустить его!
— Именем твоего отца… Он уже не в силах ни на что повлиять, моя хорошая. Распустил тебя своим сюсюканьем! Ничего, я помогу тебе вернуться в наш мир, доченька, и ты забудешь этого паренька скоро.
В этот момент звериный гнев буквально разорвал вены Волкова, умоисступление овладело им. КМС по боксу у него не просто так… Одного охранника он повалил на пол, пользуясь эффектом неожиданности, а справиться со вторым уже оказалось сложнее. Глыбы стероидные, а не люди!
— Ваня! Нет! Скажи, чтобы они не били его! Скажи! — надрывала горло девушка, сотрясаясь в безудержных рыданиях.
Весь дом собрался посмотреть зрелище. Охрана была повержена, Волков нетвердо стоял на ногах, но все же не падал. Половина его лица была неузнаваема: кровавое месиво. Глаза, налитые неукротимым неистовством, прожигали Оксану Дмитриевну насквозь.
— Ира сказала, что хочет уйти со мной, — по слогам произнес он; каждый звук отдавался болью в голове.
Мать усмехнулась, а в дверях появились еще двое охранников с улицы. Теперь Ване точно не выстоять.
— Мама, остановись! Или пусть они дерутся и со мной тоже!
— Отойди, Ира. Пускай твой мужчина покажет, на что способен ради любимой.
Волков улыбнулся алой улыбкой и сплюнул кровь прямо под ноги Оксаны Дмитриевны.
— Деремся до последней капли крови? Отлично. У меня ее много.
Шатаясь, он развернулся к направлявшимся к нему мужчинам и приготовился к драке. Скорее всего, живым ему не покинуть этот дом. Ну что ж, как стерве-судьбе угодно; он ее раб.
— Не позволю! — выкрикнула Ирина. Оттолкнув Ивана, она встала перед охраной. — Бейте и меня тоже, ублюдки. Давай, мама, смотри, как польется моя кровь. Ведь именно этого ты хочешь — чтобы лилась моя кровь!
Мать дала охранникам знак остановиться и вперила взгляд в дочь.
— Не буду марать руки об это незначительное дельце, — многозначительно посмотрела на Волкова. — Делай выбор прямо сейчас, Ира.
— Я ухожу с Ваней.
— Милости прошу.
Девушка подхватила сумку с вещами и подставила Ване плечо, но голос матери не дал им так легко уйти.
— Уходя из этого дома, ты лишаешься всего, что было тебе здесь дано. Поставь сумку на пол, и можешь быть свободна.
— Но здесь мои вещи!
— Твоего в этом доме нет ничего. Даже пыль здесь не твоя. Или я чего-то не знаю, и ты работала все это время?
Глаза защипало от слез, но сумка была кинута на пол. Ирина потащила изрядно подбитого Волкова к выходу, торопясь уйти отсюда, пока им еще что-нибудь не сделали.
— Дороги назад не будет, как только ты переступишь порог, — сделала прощальное напутствие мать.
Дверь за Ириной захлопнулась, и она расплакалась снаружи. Иван стиснул ее в объятиях и поцеловал в макушку.
— Нам не нужен путь назад, мы пойдем вперед.
11
Вот и наступил момент выбора, когда что ни сделай, все плохо.
Энн Бенсон
Белое утро струилось сквозь щель между шторами. Его пугливые лучики плясали на ковре, борясь за право осветить жилище первыми. Ирина проснулась от тяжелого, нехорошего сна, но глаза не открыла.
Она ощущала створожившуюся темноту вокруг себя, мелкозернистую печаль, жирное сожаление. Такая смесь образовалась в ее душе после скандала в родном доме. Отчего же ей казалось, что родной дом перестал таковым быть после смерти отца? Анатолий Вересов был истинным мужчиной, хозяином дома: держал их, разнузданных и стремящихся разлететься в разные стороны атомы в пределах одной молекулы. Именно отец не дал их странной семье развалиться много лет назад. А теперь его нет…
Рядом слышалось размеренное, успокаивающее дыхание Вани. Медовая улыбка подсластила сухие от бездолья губы Вересовой, и она распахнула глаза. Он спал рядом, но его руки покоились строго при нем: никаких поползновений в ее сторону, случайных касаний, попыток использовать подходящее для совращения ее души положение. Волчара. Никогда не воспользуется слабостью женщины, чтобы проявить силу.
Лицо девушки, бывшее погасшим еще минуту назад, осветилось пылкой страстью. Искушение пронзило ее мгновенно, заползло под кожу, точно вирус, и начало перестраивать генные коды и хромосомы, превращая ее в запущенную бомбу. Тик-так. Все меньше времени до взрыва. А он так сладко дышит, аж хочется ловить каждый вздох…
Фиолетово-синие уродливые синяки и разбитая губа скалились на нее и шипели, угрожая, вселяя страх, обвиняя в их появлении. Ирина задержала дыхание, пытаясь запустить пожарную сигнализацию, но огонь ее чувственности распространялся со скоростью света и подчинял себе клетки мозга быстрее.
Пододвинувшись ближе к Волкову, она припала губами к его щеке, улыбаясь от щекотки колкой щетины. Она втянула носом воздух, и все внутри задрожало, затрепетало, застонало от его мужского запаха. Это не аромат, тонкий и деликатный, а именно запах, резкий и настойчивый, который ни с чем не спутаешь. Сила. Воля. Мужественность. Так пахнет он, ее ручной Волчара.
