Я выглядываю из-за стены и вижу маму, лежащую на диване.
– Мам, ты в порядке?
Она немного приподнимается, но не встает.
– Я просто устала. Слишком рано проснулась.
Я начинаю разбирать продукты: кладу мясо и замороженный яблочный сок в морозильник. Как-то я узнала, что мама никогда не покупает сок в бутылках потому, что он очень дорогой. Мне было шесть. Это был первый раз, когда я поняла, насколько мы бедны. И впоследствии еще не раз в этом убеждалась.
– Нет, дорогая, не разбирай сумки. Я займусь этим через минуту. Может, лучше ты вернешься в магазин?
– Конечно.
По пути обратно я переношу сумки, которые бросила мама, на кухню. Спускаясь по лестнице, вспоминаю, что видела ее еще спящей, когда уходила в школу. Тогда каким образом она могла проснуться слишком рано? Я оглядываюсь, уже готовая взбежать обратно и поймать ее на лжи, но не решаюсь. Вместо этого занимаю место за прилавком, достаю свое задание по английскому и не поднимаю взгляд, пока не звенит дверной колокольчик.
Одна из моих любимых покупательниц заходит в магазин. Она в возрасте, но очень энергичная и веселая. У нее темно-рыжие волосы, а иногда они даже отливают фиолетовым оттенком – зависит от давности окраски. А еще она всегда носит шарф, вне зависимости от того, какая на улице погода. Сейчас осенняя погода порой оправдывает выбор шарфика – сегодня он ярко-оранжевый с фиолетовыми цветами.
– Кайман, – произносит она с улыбкой.
– Здравствуйте, миссис Далтон.
– Твоя мама сегодня работает, дорогая?
– Она наверху. Мне ее позвать или я сама смогу вам помочь?
– Я заказывала куклу и хотела бы поинтересоваться, не пришла ли она еще.
– Минутку, я проверю. – Из ящика под кассой я достаю журнал заказов и достаточно быстро нахожу имя миссис Далтон. В журнале всего лишь несколько записей, и большинство заказов исходят от нее. – Похоже, куклу должны привести завтра, но я сейчас позвоню и уточню, чтобы ваш приход был ненапрасным.
После непродолжительного разговора выясняется, что заказ доставят завтра в полдень.
– Прости, что побеспокоила. Твоя мама говорила мне об этом, но я надеялась, что куклу уже привезли. – Она улыбается. – Это для моей внучки. У нее день рождения через несколько недель.
– Круто. Уверена, ей понравится кукла. А сколько исполняется счастливой малышке?
– Шестнадцать.
– Ох. Счастливой… большой девочке. – Понятия не имею, что еще стоит сказать, чтобы не выставить себя грубиянкой.
– Не волнуйся, Кайман, – смеется миссис Далтон. – У меня есть и другие подарки для нее, а этот больше для смеха. Я дарю ей куклу на каждое день рождение и не могу отказаться от этой традиции, даже если она уже совсем большая девочка.
– И моя мама очень благодарна вам за это.
Миссис Далтон снова смеется. Она понимает мои шутки. Может быть, потому что она сама немного «сухая»?
– Она единственная девочка в семье, так что я ужасно ее избаловала.
– А какая традиция для мальчиков?
– Подзатыльник.
– Это прекрасная традиция, но мне кажется, что вам и им следует дарить по кукле. Скорее всего, они чувствуют себя обделенными.
– Думаю, стоит попробовать. – Ее грустный взгляд задерживается на журнале заказов, словно она пытается изменить дату доставки и получить куклу прямо сейчас. Потом она открывает сумочку и начинает что-то в ней искать. – Как дела у Сьюзен?
Я оглядываюсь на лестницу, как будто при упоминании ее имени мама спустится вниз.
– У нее все отлично.
Миссис Далтон достает из сумки красную записную книжку и начинает листать страницы.
– Ты говорила, что заказ доставят завтра после обеда? – Я киваю. – О нет! У меня в это время стрижка.
– Все в порядке. Я приму куклу и буду хранить ее, пока вы не заберете. Так что приходите в среду или в любой другой день, когда вам будет удобно.
Она берет черную ручку со стола и отмечает что-то в записной книжке.
– А я могу прислать кого-нибудь забрать куклу? Так можно?
– Конечно.
– Его зовут Алекс.
Я записываю имя.
– Хорошо.
Внезапно она хватает мою руку и сжимает ее в своих ладонях.
– Ты такая хорошая девочка, Кайман. Я рада, что ты здесь ради своей мамы.
Иногда я задаюсь вопросом, насколько тесно общаются эти дамы с моей мамой? Что им известно о нашей истории? Знают ли они о моем отце? Как он, испорченный ребенок из состоятельной семьи, убежал еще до того, как мама успела закончить фразу: «Я беременна, что нам делать?». Тогда его родители заставили ее подписать документы, что она не нуждается в алиментах. За молчание они дали ей немного денег, которые в дальнейшем стали начальным капиталом для нашего магазина. Именно поэтому я совсем не желаю видеть своего драгоценного папочку. Конечно, он и не пытался меня найти.
Хорошо, честно говоря, часть меня хочет с ним познакомиться. Но после всего, что он натворил, это кажется неправильным.
Я сжимаю ладони миссис Далтон в ответ.
– Ох, ну вы же знаете, я сражаюсь за награду «Лучшая дочь во Вселенной». Слышала, в этом году победителю дарят кружку.
– Думаю, ты уже победила, Кайман.
Она улыбается, а я закатываю глаза. Миссис Далтон направляется к выходу, рассматривая по пути полки с куклами. Я же сажусь обратно на стул и продолжаю заниматься.
Когда наступает время закрывать магазин, я смотрю на лестницу. Странно, мама еще ни разу не спускалась. Обычно она не оставляет меня одну в магазине, если находится дома. После того как я запираю дверь, опускаю жалюзи на окнах и собираю всю почту, быстро поднимаюсь по лестнице и иду на кухню.
Запах дома просто великолепный. Пахнет вареной морковкой и картофельным пюре с подливой.
Мама стоит у плиты, помешивая подливку. Только я собираюсь ее окликнуть, она говорит:
– Знаю, в этом и проблема.
Я понимаю, что она разговаривает по телефону, поэтому направляюсь в свою комнату, чтобы снять обувь. На полпути в коридоре снова слышатся ее голос:
– Забудь, они живут здесь не для общения с простыми людьми.
Должно быть, она разговаривает со своей лучшей подругой. Мама не знает, что я подслушала огромное количество таких разговоров. Я разуваюсь и направляюсь обратно на кухню.
– Вкусно пахнет, мам.
Она подпрыгивает от испуга.
– Кайман только что пришла. Мне нужно идти. – Она смеется над чем-то, и ее смех похож на мелодичную песню.
На кухне слишком тесно для двоих, поэтому я постоянно ударяюсь бедрами и поясницей об острые углы барной стойки и ручки ящиков. Вскоре отказываюсь от мысли, что мы вдвоем сможет тут поместиться, и сажусь за бурную стойку.
