– Вкусно пахнет, мам.
Она подпрыгивает от испуга.
– Кайман только что пришла. Мне нужно идти. – Она смеется над чем-то, и ее смех похож на мелодичную песню.
На кухне слишком тесно для двоих, поэтому я постоянно ударяюсь бедрами и поясницей об острые углы барной стойки и ручки ящиков. Вскоре отказываюсь от мысли, что мы вдвоем сможет тут поместиться, и сажусь за бурную стойку.
– Прости, что не спустилась к тебе, – говорит мама, повесив трубку. – Я подумала, что лучше что-нибудь приготовлю – давно этим не занималась.
Я перебираю почту, которую принесла.
– Есть повод?
– Нет, просто для удовольствия.
– Спасибо, мам. – Я вытаскиваю счет за электричество, который находится в розовом конверте. И почему именно розовый был выбран для задолженности по счетам? Неужели этот цвет объявит миру или, по крайней мере, почтальону, что эти люди безответственные неудачники? Мне кажется, грязно-желтый лучше справится с этой работой. – За сорок восемь часов нужно оплатить.
– Ух, это все?
– Похоже на то.
– Хорошо, я заплачу онлайн. Просто оставь квитанцию на стойке.
Мне даже не приходится вставать, чтобы это сделать – достаточно лишь протянуть руку. Мама ставит передо мной тарелку с горячей едой, и мы приступаем к ужину.
– Кстати, забыла тебе рассказать про парня, который на днях заходил в магазин.
– И что с ним?
– Он подзывал меня, двумя пальцами.
– Уверена, он просто пытался привлечь твое внимание.
– Ага, а еще его никто не научил правильно улыбаться, и он постоянно презрительно кривил губы.
– Надеюсь, ты оставила свои мысли при себе. – Она съедает немного пюре из своей тарелки.
– Нет, я рассказала ему о твоих мастер-классах по дружелюбию. Думаю, завтра он придет на занятие.
Она резко поднимает взгляд, но потом понимает, что я всего лишь шучу, и вздыхает, пытаясь скрыть за этим улыбку.
– Опять заходила миссис Далтон.
Теперь мама улыбается по-настоящему.
– И на прошлой неделе тоже. Она всегда так волнуется в ожидании своей куклы.
– Знаю, это мило. – Я прочищаю горло и помешиваю вилкой пюре, глядя на маму.
– Спасибо, что занималась сегодня магазином. Я в это время разобралась с документами.
– Все нормально.
– Ты же знаешь, что я тебе очень благодарна, верно?
Я пожимаю плечами.
– Было бы за что.
– Не знаю, чтобы я без тебя делала.
– Думаю, завела бы много кошек.
– Правда? Я была бы кошатницей?
Я медленно киваю.
– Да. Ты бы располагала кошками или щелкунчиками.
– Что?! Щелкунчики? Я даже не люблю орехи.
– Чтобы владеть коллекцией щелкунчиков, тебе не обязательно их любить.
– То есть ты считаешь, что без тебя я была бы абсолютно другим человеком и обожала бы кошек и/или щелкунчиков?
Если бы не я, у нее была бы другая жизнь. Может быть, она пошла бы в колледж, вышла бы замуж и не отреклась бы от родителей.
– Конечно. Эй, без меня в твоей жизни не было бы юмора и любви. Ты была бы очень-очень грустной женщиной.
Мама смеется.
– Верно. – Она кладет вилку на тарелку и встает. – Ты закончила?
– Да.
Она собирает всю посуду – кладя поверх своей тарелки мою уже после того, как я замечаю, что она практически не притронулась к еде – и быстро ее ополаскивает.
– Мам, ты готовила. Давай я помою посуду.
– Хорошо. Спасибо, дорогая. Думаю, я почитаю в кровати.
У меня уходит только двадцать минут на уборку. По пути в свою комнату я заглядываю к маме, собираясь пожелать спокойной ночи. Открытая книга лежит на ее груди, а она уже крепко спит. Мама действительно сегодня устала, может быть, она рано проснулась, а потом опять уснула? Я закрываю книгу, кладу на ночной столик и выключаю свет.
Когда я захожу в магазин на следующий день после школы, то с удивлением замечаю мужчину, стоящего за прилавком. У него темная одежда, короткая черная бородка и даже загар темный. Да, безусловно, любитель темного стиля. Кажется, вокруг него ореол темноты и загадочности, и все же мама стоит рядом с ним, краснея и улыбаясь, как ни в чем не бывало. Как только звенит дверной колокольчик, они оба поворачиваются ко мне.
– Привет, Кайман, – говорит мама.
– Привет.
– Ну, как-нибудь увидимся, Сьюзен, – произносит странный мужчина.
Мама кивает.
Едва он покидает магазин, я спрашиваю у мамы:
– И кто это был? – Я кидаю рюкзак под прилавок. – Алекс?
– Кто такой Алекс?
– Парень, который должен забрать куклу миссис Далтон.
– О, нет, это был просто покупатель.
Ну конечно. Я наблюдаю через витрину за ним. Как же, одинокий сорокалетний мужчина покупает куклы. Я уже хочу произнести это вслух, но она меня опережает.
– Рада, что ты пришла. Мне нужно забежать на почту и решить пару проблем. – Она берет со стола две коробки и несколько конвертов и направляется к служебному входу. – Кстати, кукла миссис Далтон лежит в кладовке.
– Хорошо, увидимся позже.
Передняя дверь открывается, и я поднимаю взгляд, ожидая увидеть маминого «покупателя», возвращающегося обратно. Но меня приветствует задумчивый Генри. Не знаю, может быть, он принял душ или гитара делает его более привлекательным, чем он есть на самом деле, но сейчас мне стало немного виднее, что в нем нашла Скай.
– Привет, Кайвман.
О Господи, наверное, он забыл мое настоящее имя.
– Привет, Тод. Скай здесь нет.
– В курсе, я хотел сыграть тебе песню, которую написал для нее, чтобы ты оценила текст.
– Ладно, давай.
Он усаживается на пол и достает гитару. Облокотившись на шкаф, он вытягивает ноги и скрещивает их. Благодаря многочисленным куклам, стоящим на полках рядом, и деревянным колыбелькам все это смахивает на декорации для психоделических видеоклипов. Он наигрывает несколько аккордов, потом прочищает горло и поет.
Песня довольно неплохая, но все-таки где-то на грани убогой. На строчке про то, что без Скай он умрет, мне хочется рассмеяться, но я сдерживаюсь. И к концу песни до меня доходит, почему он нравится моей подруге. Уверена, что сейчас я сама мечтательно уставилась на него. Поэтому когда в магазине кто-то начинает хлопать после того, как песня заканчивается, я краснею.
Ксандер стоит у главного входа. Ух, сегодня он выглядит еще богаче. На нем дизайнерская одежда и кожаные мокасины от «Gucci» на босую ногу, а волосы стильно уложены.
– Великолепная песня, – говорит он.
– Спасибо. – Генри смотрит на меня для подтверждения.
