Его глаза сузились, он внимательно посмотрел на нее. Тон ее голоса переменился, все признаки гнева исчезли. Девушка тихонько подошла ближе к нему, искривив губы в вымученной улыбке.
— Если мы постараемся, то, возможно, сумеем найти ключ к решению, — прошептала она.
Мик нервно облизал губы. Лунный свет отражался в ее голубых глазах, и казалось, что ее тело цвета золотистого меда светилось. Что-то здесь было не так. Совсем не так. Где та вспышка ярости, которой он ожидал? Где испанские проклятия, к которым он уже привык? Что, черт возьми, задумала эта хитрая шельма?
— Вы можете послушать меня всего одну минуту, синьор Мик?
— Конечно.
Конечно, может. Как ни глупо это звучит, но он получает удовольствие, слушая ее. Даже когда она сердится, испанский акцент в ее английской речи придает особую музыкальность ее словам. Кроме того, его разбирало чертовское любопытство.
— Пока я тут сидела одна, я думала…
— Да, я слышал…
Под его хмурым взглядом губы девушки дрогнули, но через мгновение на них снова появилась улыбка:
— Это все ерунда, уверяю вас… Я имею в виду слезы. Я просто… устала.
— Угу.
Джульетта прокашлялась и снова заговорила:
— Синьор Мик…
— Просто Мик.
— Ну, хорошо, тогда Мик, — она улыбнулась, и Мик почувствовал себя девственницей в публичном доме.
Он понимал, что какое-то странное, необъяснимое чувство рождается в нем. И, хотя не был уверен, хочет этого или нет, но точно знал, что избежать этого нельзя.
— Ты не хочешь ехать в Техас, si?
— Si, то есть, да.
Девушка еще ближе подошла к Мику; тот тяжело перевел дух. Почувствовав сладкий запах жасмина, исходящий от ее волос, Мик глубоко вздохнул, наслаждаясь этим запахом и, волнуясь, посмотрел на нее.
— Bueno. Хорошо. Я тоже не хочу ехать.
— Вот так?
— Вот так, — повторила Джульетта низким голосом, — я предлагаю покинуть ранчо вместе, как все этого хотят, а затем каждый пойдет своей дорогой.
Он предвидел это, ведь что-то же должна было скрываться за сладкими речами и ласковым голосом!
Мик задумчиво покачал головой. Глядя в эти большие голубые глаза, кто бы мог подумать, что принадлежат они такой плутовке?! Она выглядела очень мило и казалась вполне приятной девушкой.
— А что я скажу своим братьям? — спросил он, скрестив руки на груди.
Джульетта неопределенно махнула рукой:
— Ну, скажи, что я сбежала от тебя. Сбежала, и ты не мог меня найти.
Его громкий хохот вспугнул задремавшую птицу. Мик согнулся пополам, упираясь руками в колени, и его тело сотрясалось от смеха. Через некоторое время он выпрямился и совсем не удивился, встретившись с ее свирепым взглядом.
— Не вижу здесь ничего смешного.
— Нет, конечно, мадам, не видите! — и, уже без смеха, закончил:
— Я чуть было не клюнул, но вы, мадам, просчитались. Ваш план не сработает.
— Почему?
— По той простой причине, что, если кто-то из Бентинов дал слово, что ты приедешь в Техас в целости и сохранности, то так оно и будет!
Джульетта открыла было рот, но Мик оборвал ее:
— И еще, никто в нашем штате не поверит, что я не смог тебя найти.
— Это почему же?
— Да потому, леди, — он покачал своей лохматой головой и нахмурился, — потому, черт побери тебя с твоей хитростью, что я — лучший охотник во всей округе. Я могу выследить бизона в стаде, не спутав его следы с другими.
Подбоченившись, он наклонился к ней. Его обычная самодовольная ухмылка была на своем месте.
— И, если я могу делать подобные вещи, неужели ты думаешь, кто-то поверит, что какая-то женщина поставит меня в трудное положение, если убежит?
Наслаждаясь этой игрой, Мик наблюдал, какая буря чувств отражалась на лице девушки. Разочарование, а затем — гнев наполнили ее глаза. Ее красиво очерченные губы плотно сомкнулись и каждый дюйм стройного тела дрожал от обиды. Вдруг глаза девушки вспыхнули каким-то новым светом. Казалось бы, беспричинное чувство беспокойства пронзило Мика.
— Мы что-нибудь придумаем, верно?
— Да? — его взгляд стал хмурым. — Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду, что я не вернусь обратно в Техас. Ни с тобой, ни с кем-либо еще!
— О нет, ты вернешься!
— Посмотрим, синьор Мик! Дорога до Техаса долгая. Путешествие может быть полно сюрпризов…
Она подняла одну бровь, отчего ее лицо приняло такое выражение, от которого у Мика засосало под ложечкой, затем повернулась и пошла прочь.
— Это мы еще посмотрим! — крикнул Мик, в открытую смеясь над ее вызовом.
Джульетта остановилась на середине двора, слегка дрожа, потом направилась прямо к передней двери.
— Чертов Мик, — сказала Хелли, ткнув его указательным пальцем в грудь, — умерь свой пыл!
Он поддержал за плечи сестру, которую едва не сбил с ног:
— Мне нужно успокоиться, а если у меня не получится — тебе придется помочь мне. Я только что был в доме и едва не отлупил ее!
Губы миссис Слоун расплылись в улыбке, но она благоразумно сдержала смех:
— Это, черт возьми, хорошенькое начало вашей совместной поездки!
— А это? — Мик разжал ладони. Стремена и обрывки кожаных ремней упали на землю. — Черт бы ее побрал! О чем, чтоб ей провалиться, эта чертовка думала, разукрашивая таким образом мою упряжь? И когда только успела, ведь сколько времени нужно было провозиться?!
— Должно быть, пробралась туда ночью, — пожала плечами Хелли, рассматривая изуродованное седло.
— Неужто она надеется, что это остановит меня?! Могла бы догадаться, что я воспользуюсь седлом одного из братьев.
— Да, — заметила Хелли, — посмотри-ка внимательнее, братец: седло не просто испорчено, на нем выжжено клеймо в виде буквы «М». Подумай, она, должно быть, хотела сказать тебе что-то!
Мик обернулся и глянул через открытую дверь амбара на дом, где Джульетта все еще завтракала, затем на свое седло, точнее, на то, что от него осталось. Острым ножом потертая коричневая кожа была разрезана на полоски. Он снова выругался, пнул ногой оборванное стремя и задумчиво посмотрел на сестру:
— И как, ты думаешь, она мне это объяснит?
Хелли прислонилась к воротам стойла и тронула пальцами подбородок.
— Я не знаю наверняка, Мик, но готова поспорить, что никак.
Он фыркнул и пошел назад к пристройке, на ходу крикнув через плечо:
— Скажи Джерико, что я возьму его седло!
Хелли уже повернулась, чтобы уйти, но голос брата заставил ее остановиться.
— И можешь передать мисс Джульетте Даффи, что у меня тоже есть, что ей сказать!
Когда дверь пристройки захлопнулась, миссис Слоун поежилась и пошла к дому. «Слава Богу, — подумала она, — что я своевременно вышла замуж за Риттера».
