Ладно, додумаю эту мысль потом — надо освежить память, заглянув в расписание мистера Стоуна. Вроде бы сегодня у него сегодня важная встреча, а еще мне необходимо связаться с несколькими партнерами и заняться украшением презентации — ее скелет был сделан самим боссом, теперь надо было его полностью просмотреть, внести изменения в оформлении и, если надо, красиво перестроить предложения.
Вот только удобно устроилась в кресле, как дверь распахнулась, вошел шеф, мрачно кинув:
— Леона, сделай кофе. Желательно чашек три.
Я кивнула и встала, сделав вид, что мы вот совершенно сегодня впервые видимся. И в лифте не встречались.
Уже в процессе готовки бодрящий напиток, подумала, что босс у меня настоящий кофеман. Интересно, а от большого количества кофе плохо не становится? Я, честно, не знала, потому что предпочитала чай и в принципе не интересовалась ранее кофе, да и папа, и мама тоже пьют чай. В студенческие годы я также пила чай, правда, очень крепкий, чтобы невзначай не заснуть в процессе написания конспектов.
Приготовила мистеру Стоуну заказанные три чашки кофе, а себе заварила зеленый чай с жасмином. Благо, я взяла с собой заварку.
Отнесла напитки, опять же делая вид, что ничего не случилось, и вновь расположилась в кресле, включив ноутбук.
Итак, действительно, где — то через полтора часа у босса встреча с директором компании «Нью Корпорейшн», а вот у меня презентация. Едва открыв оную, поняла, что мистер Стоун в принципе не задумывался о восприятии текста — фон в презентации был прямо белый, а шрифты стандартные. Спустя час и чашку чая, одну пару глаз и пучок нерв, работа была готова.
Наверное, я так никогда не радовалась в жизни, как сейчас!
И уже взялась за корпоративный телефон, как дверь, ведущая в кабинет босса, резко открылась. Оттуда вышел вышел бледный, с лихорадочно блестящими глазами и с участившимся дыханием шеф.
— Леона, — произнес он, растянув губы в какой — то весело — печальной улыбке. — Мы идем кататься на американских горках! Собирайся. Сейчас же!
Я опешила.
— В смысле? И у вас сейчас, — опустила глаза, посмотрела на время. — Через четверть часа встреча.
— Отмени ее, — пожал плечами Стоун. — Идём, Леона.
Я и американские горки?! Серьезно? И я не хочу. Последнее и высказала шефу, нервно сжимая в руках трубку от телефона.
— Иначе уволю, — совершенно спокойно сообщил он и, расслабив галстук, направился в сторону выхода из приемной. — За мной.
Я в нерешительности замерла, потом прикинула в уме, потом подумала, что мне это ничего не стоит, а вот увольнение стоит — мне же жить надо на что — то. Сцепив зубы, я отчаянно повторяла про себя зарплату.
Глава 6
Глава 6. Макс Стоун
По венам больше не течет кровь — ее вытесняет едкий дым.
К лёгким больше не стремится кислород — они набиты обжигающим дымом.
И этот дым везде.
Я им дышу, выдыхаю его, он режет мне глаза, которые я так тщетно пытаясь оставить открытыми. Не хочу спать, как же я не хочу спать… И тошнотворный запах бензина смешивается с приторностью смерти. Пламя полыхает кровью.
И сейчас мне кажется, что этот дым везде. Я сам дым, а все остальное в кабинете — жаркий огонь, безразличный и пожирающий все на своем пути.
Кожа как будто горит, но я знаю, что она сейчас бледная и прохладная. Знаю, что сейчас мне все опять кажется. Что долбанный мозг транслирует то, что было очень давно.
Но, черт побери, почему все так реалистично?!
Выдыхаю. Опять едкий дым. Вдыхаю тоже его. И запах металла, и крики мамы. И снова бензин шипит под кожей.
Вода. Мне нужна вода.
Бутылка всегда лежит у меня на столе, так что, поборов себя, дотянулся до сосуда, отворил крышку и поднес ко рту.
Немного теплая вода своим потоком унесла из горла запах гари, оставляя после себя лишь пепел горечи. Фантомные эмоции тоже ушли, тоже одарив «послевкусием» — дико стучащим сердцем и потребностью почувствовать себя живым.
Со мной такое нечасто, но вот иногда бывает — чаще всего после пьянок отца, который редко пьет, а когда пьет, то держитесь, Макс и окружающие.
Допил всю бутылку, кинул ее в мусорное ведро и резко поднялся с кресла, отчего чуть ли не упал, зацепившись за провода.
Твою мать!
Стремительно рассек пространство, открыл дверь в приемную, высунулся и, в принципе, поставил перед фактом свою секретаршу:
— Леона, мы идем кататься на американских горках. Собирайся. Сейчас же!
Она удивлённо на меня посмотрела округлившимися голубыми глазами, а потом с неменьшим удивлением в голосе сообщила, что у меня совсем скоро встреча.
Про эту встречу я не забывал, как же забудешь такое, но, черт возьми, сейчас мне… Пусть будет хреново.
— Отмени ее, — пожал плечами — никаких проблем именно сейчас я не видел. Они будут потом, когда меня, скорее всего, пошлет на четыре распространенные буквы Фрэнсис Чарльстон, генеральный директор «Нью Корпорейшн». — Идём, Леона.
И ноль реакции. Она в замешательстве смотрела на меня, сжимая в тонких пальчиках телефон. Ладно, поступим по — другому:
— Иначе уволю.
Я не сомневался, что Ангелок пойдет следом, потому первым направился в сторону выхода.
Сам не понимаю, почему мне захотелось взять ее с собой. Обычно я всегда, так сказать, испытывал свою жизнь на прочность один, а я это дело очень любил и перепробовал почти все варианты, что приходили в мою бедовую голову.
Одиночество иногда убивает. Может, сегодня именно то самое «иногда» для меня?
Леона вела себя крайне… Крайне неправильно. Нельзя давать собой командовать, надо посылать таких бесцеремонных во все круги ада по Данте. Только я, конечно, этого ей не скажу — потому что мне сейчас ее общество необходимо.
— Я не успела отменить встречу с «Нью Корпорейшн»… — побледнев произнесла моя секретарша, едва мы зашли в лифт и его створки за нами бесшумно закрылись. К счастью, кабина пустая, что в принципе редкость.
— Не успела, так не успела, — пожал плечами я. — Сам отменю.
В какой — то степени я виноват — не проявил терпение. Но в тоже время мне хреново, так что к чертям все.
На несколько секунд кабинка погружается в тишину — Ангелочек стоит, прижавшись к стенке лифта максимально далеко от меня, сжимая в руках сумочку, а я просто смотрю на нее, думаю обо всем на свете, включая и наш маршрут до парка аттракционов. Но не о катастрофе, что прошлась по нам с отцом, будто бульдозер, и выдернула из сладкого мира грез.
— А куда именно поедем? — робко спросила она, первой не вытерпев. А я тишину в неком роде любил: в ней спокойно. Потому что все страшное случаются в полной шумихе. Смерть не умеет молчать и, тем более, вести себя тихо.
— В Нью — Джерси, — сообщил ей. — Правда, сначала ко мне домой, за машиной.
Створки лифта открылись на нулевом этаже, и Леона вышла, не ответив. Я пошел следом.
— А не легче на пароме? Или на метро? Или же на автобусе? — спросила девушка, уже садясь позади меня на мотоцикле.
Я на пару минут задумался. А почему бы и нет? Но потом вспомнил, что дома запертый отец, который, наверняка, уже протрезвел и, соответственно, ему надо по делам.
— Нет, поедем на машине, — твердо произнес я.
К счастью, я жил в Манхеттене, чтобы не мотаться из стороны в сторону, дабы успеть на работу или же на встречи, которые проходили в даунтауне, потому путь занял не более пятнадцати минут. А дальше стоял вопрос ребром: куда деть Леону, пока я пойду за ключами и отцом? Не оставлять же ее на парковке? Решил, что возьму с собой — я хочу еще переодеться, а заставлять ждать меня здесь девушку даже десять минут не могу.
— Идем, — я указал в сторону лестницы. Моя квартира находится на втором этаже, так что можно и пешком подняться.
Едва открыл дверь, то сразу же увидел отца — он сидел на диване в гостиной и смотрел какую — то телепередачу.
— Макс, наконец — то! — родитель поднялся, размял шею и продолжил: — Если я в следующий раз что — нибудь выпью, то можешь сразу меня застрелить. Голова так трещит, что уж легче землю собой удобрить.
