— Тогда с себя дробовик, — хмыкнул я, проходя в квартиру и жестом приглашая за собой замершую Леону.
– /Запрещено цензурой/ у тебя… — начал было папа, но осекся, едва заметил вошедшую девушку. Виновато улыбнулся ей и сказал уже мне: — Макс, мог бы сказать, что не один. Представь — ка нас.
— Леона, знакомься, мой отец, Джонсон Стоун. Отец, Леона Дэйвисон — моя работница, — недовольно произнес я и обратился к чувствовавший себя неуютно Леоне: — Подожди пару минут, я сейчас буду.
И быстрым шагом направился к лестнице, ведущей на второй этаж, но вслушиваясь в беседу отца с Ангелочком:
— Приятно познакомиться, мисс Дэйвисон…
— Аналогично, мистер Стоун…
— Хотите воды? Другого предложить, к сожалению, не могу — чая нет, нет и чайника как и инструкции к кофемашине. А я человек консервативный, привык к джезве…
Собирался быстро — скинул пиджак, рубашку не первой свежести и надел первое, что попало под руку. Уложился в какие — то четыре минуты. Прежде чем спуститься, взял из ящика комода, где я хранил всякое важное, ключи от «кадиллака», оставив ключи от «ауди» лежать в одиночестве.
— И как вы с моим сыном познакомились? — услышал я, когда начал спускаться.
Папа и Ангелок сидели в гостиной, устроившись в кожаных креслах с высокими бокалами в руках — судя по всему, с водой. Усмехнулся: а что вы хотели найти в, так сказать, холостяцкой берлоге? Если что — то съедобное, помимо кофе, то вам точно не сюда. Еда у меня, если и появляется, то или задерживается очень долго, пока плесень и вонь не разлучит нас, или же в принципе не задерживается.
— На работе, — коротко ответила моя секретарша, прежде чем сделать глоток воды.
Не знаю зачем, но я остановился на лестнице, чтобы услышать дальнейшие вопросы отца. Он же не подумал, что… О, нет, подумал:
— А как долго встречаетесь? Мне уже ждать свадьбу? — и отец с широкой улыбкой продолжил: — Понимаете ли, старый уже, хочу внуков увидеть.
С интересом посмотрел на застывшую Леону в полуприподнятом положении — до вопроса она тянулась, чтобы поставить стакан на журнальный столик. Она отмерла, сжала пальчиками бедный стакан и залилась милым румянцем.
— Па, ну что ты ко всем пристаешь? — решил я проявить себя и закончить уже этот театр абсурда. Ну, еще спасти свою работницу, пока та от стыда не сгорела. Цвет ее кожи предполагал подобное развитие событий.
— Я ясно выразил свои хотения, — ни капельки не смутился он. — И, чтобы не приставал, изволь его выполнить.
Я махнул на него рукой — в другой жизни, возможно. Перевел взгляд на пытающуюся слиться с окружающим интерьером девушку:
— Идём, Леона.
— Э, а куда вы? — поинтересовался родитель, окидывая меня и поднявшегося Ангелочка взглядом полуприщуренных глаз. — Можете остаться, я сейчас уже ухожу — двери темницы открыты, можно сбегать.
— А чего ты раньше не позвонил, узник? — задал я логичный вопрос. — Я бы приехал и высвободил тебя.
— Посеял где — то телефон, — вздохнул он, тоже поднявшись. — В общем, если что, то с меня дробовик. И я тебе потом перезвоню, Макс. Вижу, что уже невтерпеж, идите!
На том и порешили и, попрощавшись, мы с Леоной направились обратно на парковку.
Глава 7
Глава 7. Леона Дэйвисон
Едва увидев громадину из металла, я струсила. Вся уверенность в том, что я смогу даже не то что покататься, а просто сесть в вагон, испарилась, оставив после себя страх. А уж крики, полные чуть ли не вселенского ужаса, что доносились с работающего аттракциона, и вовсе подкрепили мою уверенность в своем решении поддержать босса как — то на расстоянии. Например, сяду где — нибудь подальше от зоны этого адского, опасного аттракциона, а он пусть идет и делает, что хочет. Я буду держать кулачки. Даже могу молитву вспомнить и помянуть босса. Но на расстоянии, да. Это я и сообщила мистеру Стоуну, при этом отойдя на безопасное расстояние от шефа, которого явно кто — то безмозглый укусил, раз он в здравии приехал сюда. И меня притащил!
— Да брось, Леона, подумаешь, рельсы. Можно представить, что едешь на скоростном поезде с открытым верхом, — а Стоуну было весело.
Черт! Да какое «представить»? Когда ты летишь вверх со скоростью до двухсот шести километров в час! А потом мертвая петля и опять же дикая скорость в сто шестьдесят километров в час! У меня тупо сердце остановится раньше, чем я достигну самого верха — посмотрела на карточку аттракциона — в сто двадцать семь метров.
— Может, все же не стоит испытывать судьбу? Давайте поедим мороженого, успокоимся и… — предприняла попытку отговорить мужчину от самого дурацкого способа самоубийства, спонсор которого эгоизм. Нет бы одному умирать, так и меня за компанию берет, а у меня, между прочим, недочитанная книга в сумочке! Агата Кристи будет преследовать меня после смерти.
— Зануда, — коротко, но емко охарактеризовал меня шеф, каким — то немыслимым образом оказавшись рядом, поднял на руки и направился уже вместе со мной к кассе!
— М — м–мистер Стоун! — у меня реально голос задрожал.
— Не знаю такого, — нагло заявил босс, становясь в очередь.
И сколько бы я не ныла и не пыталась вырваться, мы все же сели в вагонетку. Я с стремительно бьющимся сердцем и ожиданием скорой смерти, а мистер Стоун вполне довольный, явно не планирующий еще землю собой удобрять.
— Да ладно, сейчас будет кайф! — обещал мне шеф, едва все крепления проверили.
Кайф пока был далек от моего состояния. А потом явно убежал далеко, заслышав мой крик — я орала так впервые. И как не кричать, когда вагонетка так быстро разгоняется?! Потому меньше чем за четыре секунды мы оказались на самой высокой точке аттракциона, чтобы после полететь вниз!
Одной рукой я вцепилась за поручень, а другой — в ладонь мужчины, при этом вспоминая весь скудный словарный запас нецензурных слов.
Но, несмотря на страх, во мне просто — таки клокотал адреналин, заполняя те места, куда не успел заползти ужас. И для меня, человека, который ни на чем быстрее метро, не катался, было… Невероятно. Вдыхать скорость, а выдыхать уже крик — удержать себя невозможно. И… И, в общем, невероятно!
— А ты боялась, — со смехом произнес мистер Стоун, помогая выбраться из кабинки. У меня кружилась голова, а еще подрагивали все конечности, и я, наверное, походила на взъерошенную курицу — волосы, собранные в косу раскрылись, так как резинка соскользнула и упала вниз, и теперь они торчали со всех сторон.
— А я до сих пор боюсь, — буркнула я, поправляя волосы, но уже не злая на мужчину. Сама бы я никогда на это не решилась, так что теперь и стареть можно совершенно спокойно — на американских горках каталась, теперь осталось лишь одно — дожить до этой самой старости. Но с мистером Стоуном я, скорее, умру от инфаркта, а не от старости. Может, ну ее, эту зарплату?..
— Тогда предлагаю вот что, — босс остановился, заставив и меня перестать идти. — Отпраздновать твою храбрость. Как на это смотришь?
Если быть честной, смотрела я на это плохо:
— Может быть, не стоит? У нас работа, лучше поедем обратно в Нью — Йорк…
— Я же говорил — зануда! — не впечатлился моим ответом шеф. — Идемте, мисс Зануда, я есть хочу.
Я не решилась возразить, хорошо запомнила мамин совет: голодный мужчина — злой мужчина. Вот он пообедает, тогда и уедем.
Послушно пошла за Стоуном к машине… Которую он обогнул, сказав, что знает в хорошее кафе прямо через пару домов. А вот когда преодолели путь в эти «пару домов», обнаружили пренеприятное — табличку «Технический перерыв». А пока босс искал в интернете другое кафе поблизости, начал крапать дождь.
— Не надо было танцевать танец дождя, — наставительно сообщил мне мистер Стоун, вытирая экран телефона о ткань поло.
Я, до этого мерившая пространство крыльца шагами, остановилась и возмущенно произнесла:
— Я не танцевала!
— Ага, лишь прошагала марафон по вызову дождя, — с улыбкой согласился тот.
