- Ты точно ничего не куришь?
- Точно.
- Все-таки пойду оденусь, а то мало ли “орган захочет встать”, а так хоть тебе придется сначала штаны с меня снимать.
- Правильно, идите.
Красавчик уходит, а я начинаю бегло рассматривать квартиру. Стою в коридоре, дальше заходить без разрешения не решаюсь. С такого расстояния я могу заметить, разве что тот самый диван. Гостиная выполнена в стиле минимализма: только диван, стеклянный столик, пару кресел и плазма. И это все?! Да уж, нужно срочно создавать уют. Пока хозяин квартиры переодевается, я вспомнила о важной детали- обувь! Надеюсь, ботинки все же чистые. Смотрю вниз и начинаю рассматривать обувь. Все видимые мной ботинки чистые, я бы сказала даже с блеском. Плюс один балл, господин Краснов.
- Что ты делаешь с моей обувью?
- Решила вам в ботинки нагадить. Ну что за вопрос, просто смотрю марку ваших ботинок.
- И как, понравились?
- Да. Наверное, даже подарю такие папе на день рождения.
Смотрю на свое двуногое счастье и улыбаюсь, все-таки его глаза меня погубят. В белой рубашке, расстегнутой на пару верхних пуговиц, он просто невероятно притягателен.
- Чего стоишь? Разувайся, все равно же просто так не уйдешь.
- Точно, - снимаю с себя обувь и прохожу в гостиную.
- Садись на диван.
- Лучше говорить присаживайся.
- Сядь на диван, - по слогам проговаривает мой спаситель. Присела и жду, правда непонятно чего. Зря я все-таки надела платье. Ноги некуда деть, и не расставишь как в джинсах.
- Мой тебе совет, положи ногу на ногу, так ты будешь выглядеть увереннее, ну и ясень пень привлекательнее. Ты же за этим сюда пришла, чтобы меня соблазнить?
- Да с чего вы взяли? Я не такая.
- Ладно, считай поверил, - Саша присаживается в кресло напротив и долго на меня смотрит.
- Итак, я спрашиваю, ты отвечаешь. Девяносто процентов правда, остальные десять можешь как угодно применить. Как ты узнала где я живу?
- Не поверите, ответ на этот вопрос я не репетировала.
- Ты ж моя хорошая, плохо домашнее задание выполняла. Пока вспомнил, чего ты все о папе говоришь, мама у тебя есть?
- Да. Папа и мама, ну не мама, а мачеха, но она мне маму с шести лет заменила, в общем она лучше любой мамы.
- Ясно. Попрошу знакомую помолиться за их здравие, это ж надо было такую оторву вырастить.
- Это может я с виду такой кажусь, в душе я очень хрупкий и ранимый цветок.
- Хрупкий и ранимый цветок? Да я тебя умоляю, скорее какое-то ядовитое растение. Сейчас вспомню как называется, смотрел недавно программу… Точно! Крапило шафранное.
- Какое еще крапило?
- Дома погуглишь. Так ладно, мы отвлеклись. Еще раз спрашиваю, как ты узнала мой адрес? И про девяностопроцентную правду не забудь.
- Хорошо. Представляете, шла я себе случайно по магазину, смотрю чей-то паспорт валяется, думаю дай подниму. Поднимаю, открываю, а там вы. Краснов Александр Вадимович, - обладатель самых красивых глаз на земле секунд десять думает, а потом на его лице появляется что-то вроде озарения.
- Ты еще и воровка, приплыли. Когда стырила? Когда я выходил в аптеку? Б*ядь, так у тебя и астмы нет? Не отвечай, итак все ясно.
- Нет, нет, все не так было. Я его нашла…. Правда у вас в борсетке.
- Это твоя первая кража или ты у нас уже опытная мадам?
- Первая. Я просто хотела вас поблагодарить, а вы бы точно не сказали где живете, вы же имя с трудом мне сказали.
- Как задницей чуял, что и его нельзя было говорить. И как ты хотела меня поблагодарить?
- Нарисовать ваш портрет. Я, как только вас увидела, сразу поняла, что не смогу жить дальше, пока вас не нарисую. Вы мне очень понравились, но только как человек, которого хочу нарисовать, - о как завернула, а я ведь и не думала, как буду выкручиваться из этой ситуации.
Мой, а точнее пока еще не мой Геракл встает с кресла, проходит в коридор и достает сигареты. Возвращается обратно, садится в кресло и демонстративно поджигает сигарету. Раз затяжка, выдох. Струйка дыма расходится по комнате нелюбимым мной запахом, но к своему стыду, ловлю себя на мысли, что мне нравится, как он это делает.
- Что, не нравится?
- Я вам помогу бросить курить.
- «Легкий способ бросить курить» не предлагай, я уже читал, не помогает.
- А я и не предлагаю. Вам просто нужен стимул. Кто кроме любимой девушки заставит вас бросить курить?
- Спешу тебя расстроить, у меня есть девушка и она курит, - расстроена ли я? Да, определенно, но это не беда.
- Вывод: вам нужно поменять девушку на ту, которая не курит и вуаля бросите курить.
- Ты на себя намекаешь?
- Нет, что вы, просто истинную правду говорю.
- Значит ты художница?
- Ну что-то типа того.
- Ясно, видимо такая же, как и астматик.
- Нет. Я имела в виду, что просто не зарабатываю этим деньги, а рисую в свое удовольствие.
- Ну да, я тоже рисую в свое удовольствие кружочек, елочку и звездочку, - Саша наклоняется и достает с нижней полки зеркального столика маленький лист бумаги и карандаш. - Рисуй.
- Что?
- Что хочешь. Животное какое-нибудь.
- Лошадь, конь?
- А что есть разница?!
- Между нами с вами есть разница? - с таким же ехидством в голосе спрашиваю я.
- Слушай сюда, Маша. Можешь не рисовать то, что у коня есть между ног. Рисуй мне живо морду лошади. От того, как ты справишься, будут зависеть мои дальнейшие действия.
Беру листок бумаги, карандаш и начинаю рисовать. В конце концов я действительно не соврала, рисую я ничуть не хуже большинства художников, а может и лучше. Художественная школа дала свои плоды, а потом и Ксюша подтянула меня, что продолжает делать и по сей день. Правда лошадей я не рисовала давно, Ксюша специализируется на другом, вот прям совсем другом, ну и я от нее не отстала, повторяя за ней. Ну и ладно, лошадь так лошадь. Минут десять рисую коняшку, четко выводя линии, а потом у меня из рук вырывают лист бумаги.
- Я понял, можешь не продолжать, значит художница. Ладно, хоть в чем-то не соврала.
- Тогда я могу нарисовать ваш портрет? Скажем так, я после учебы свободна с часов шести до восьми каждый день, а потом можете встречаться с вашей курящей девушкой, ну и все, что вы там делаете.
- Для начала верни паспорт.
- Если я вам его верну, вы меня больше не впустите. Поэтому верну, как только нарисую. А я быстро нарисую. Ну что, договорились?
- С пяти до семи и с выходными, - о да! Ликую внутри себя.
- Отлично. Только рисовать я вас буду в полный рост. Позу я придумаю, но вы должны быть чуть обнажены, как сегодня, но мы сделаем так, чтобы все было завуалировано.
- Я спрошу у своей девушки, разрешит ли она мне щеголять полуголым при малолетке.
- Так вы подкаблучник? А с виду такой брутал.
- А ты и зубы можешь иногда показывать.
- Чего ж не показать. Я в детстве пластинку носила, зубы ровные, беленькие, но не отбеленные как у некоторых ненормальных.
- Вопрос в том, кто еще ненормальный. Так ладно, мы упустили главную деталь, сколько тебе лет?
- Девятнадцать.
- Ты про девяностопроцентную правду помнишь?
- Я решила сюда применить остальные десять процентов. Куда-то же их нужно присобачить.
- Еще раз спрашиваю сколько?
- Восемнадцать.
- Мы в какую-то ставку играем? Последний раз спрашиваю сколько?
- Семнадцать и девять месяцев! То есть восемнадцать, три месяца не в счет. Если бы я родилась на три месяца раньше недоношенной, то мне бы уже точно было восемнадцать.
- Мне кажется ты переношенная. Паспорт с собой? - нехотя достаю из сумочки свой документ и протягиваю не совсем-таки Гераклу.
- Странно, а я думал не больше шестнадцати.
- Я просто хорошо сохранилась и мало накрашена.
- Итак, хорошо сохраненная Маша, есть небольшая проблема. Ты несовершеннолетняя сопля, а я дядя хоть и молодой, но большой. Это попахивает какой-то уголовщиной.
