Глава 4
Марго
— А мне вообще не везёт! Каждый раз,
когда я знакомлюсь с девушкой, на второй день
у неё отключают мобильный телефон за неуплату,
на третий она начинает мёрзнуть в своей старой шубе,
а на четвёртый выясняется, что она никогда не отдыхала
на Мальдивских островах.
— Интересно, где ты с такими знакомишься?
— В «Галерее», ресторан, клуб ночной.
— В метро спустись!
— В метро? Зачем?
— А они все там, под землёй.
— Кто?
— Девочки хорошие, они обычно в метро ездят.
(с) к/ф «Каменская».
Недостаточно высокая – ничего, каблуки спасут положение.
Недостаточно худая – посидишь на диете пару месяцев.
Глаза недостаточно выразительные, губы недостаточно полные, ресницы недостаточно пышные – для чего тогда армия визажистов во главе с продюсером-цербером?
Парадокс. Прилепившаяся в школе, эта приставка «недо» так плотно срослась со мной, что и при всем желании не вырвешь. И не важно, что на сцене я – кумир сотен девчонок и идеал для подражания. Не имеет значения, что на прошлой неделе мы с mc Максом записали очередной хит, который обязательно взлетит в ТОП в чартах. Разве могло быть иначе, если твой отец – финансовый магнат?
Наверное, могло быть счастливее. Если бы он им не был.
Возможно, я бы пела в маленьком ресторанчике где-нибудь на берегу моря. Или веселилась с подругами на выходных в караоке. Или преподавала вокал в провинциальной музыкальной школе в тихом городке. Но уж точно радовалась бы жизни, и не была пропуском в мир заносчивых банкиров и не сомневалась, что кто-то может влюбиться в мой характер или в веснушки на носу, которые сейчас надежно спрятаны под слоем тонального крема и пудры.
– Опаздываю? – в проеме двери появилась короткостриженая, похожая на встрепенувшегося воробья, ассистентка, заставив меня закончить с минуткой жалости к себе и нацепить привычную маску скандальной дивы. – Так это же мой прием. Могу вообще не явиться.
Мало того что на подобные официальные мероприятия у меня развилась стойкая хроническая аллергия, накануне серьезным разговором окончательно испортил настроение отец, так что на выходе из гримерки я нахамила помощнице – потому что могла.
И тут же стало противно от самой себя: едкая горечь заполонила все внутри. Неужели я становлюсь такой же, как презираемая мной так называемая «элита»?
Я поспешила за девушкой вслед по коридору, окликнув ее. Когда Аня повернулась, у нее на глазах блестели готовые брызнуть ручьем слезы. Стало совсем уж тошно.
– Послушай, я не хотела, – я запнулась, потому что выходила какая-то чушь. – Черт, хреново у меня с извинениями. Я не должна была срываться только потому, что с утра встала не с той ноги. Вообще не должна была. Я виновата.
Девушка затравленно озиралась, как будто ожидая, что я рассмеюсь и признаюсь, что все это дурацкий розыгрыш. До чего я довела себя, да и людей вокруг?
– Прости, – я осторожно прикоснулась к ее запястью и повторила. – Прости.
Я оставила Аню за спиной – итак уже неприлично задержалась, и решительно проследовала в зал. Набрала побольше воздуха в легкие и с надменным выражением лица вошла внутрь. Меня встретили лицемерными приветственными возгласами, я ответила снисходительным кивком головы. Каждый хотел подойти, переброситься парой слов в надежде завязать более крепкое знакомство. Чтобы, возможно, в будущем очаровать моего родителя – в общем, набивший оскомину повторяющийся сценарий.
Я отвечала зазубренными (хоть посреди ночи подними – вспомню) дежурными фразами и откровенно скучала, пока не обнаружила на себе острый, словно дамасская сталь, пронзительный взгляд угольно-черных глаз. Молодой парень возраста немногим старше моего стоял в дальнем углу помещения, отличаясь простыми джинсами и черной майкой с короткими рукавами от разодетых в дизайнерское павлинов. Мне стало любопытно, что он здесь забыл, но очень не вовремя подоспел кузен с поздравлениями, так что я потеряла незнакомца из виду.
Будучи на взводе после происшествия с ассистенткой, я расценила чужое прикосновение как вторжение на мою личную территорию.
«Дотрагиваться до меня было отвратительной идеей. Тем более, постороннему человеку», – произнесла воображаемая я, а настоящая приложила все самообладание, чтобы не взорваться. Что ж, годы в шоу-бизе не прошли даром: медленно повернулась к незнакомцу и спокойно бросила.
– Вам автограф? – мысленно я уже расписалась, где он там хочет, и придумала тысячу и один предлог, почему нам не стоит продолжать знакомство, с запозданием понимая, что говорю с заинтересовавшим меня мужчиной.
– Нет, – его отказ огорошил меня. Только сейчас я заметила, что у него в руках нет характерной для журналиста (коим он мог оказаться) атрибутики: ни ручки, ни листка, ни диктофона. Между тем, он самоуверенно продолжил. – И интервью тоже не нужно.
После того как он немного пошатнул свойственные мне стереотипы, захотелось рассмотреть его детальней: не слишком примечательная внешность, не урод, конечно, но и не красавчик с обложки, обычный. Однако было что-то притягательное в том, как он держался. Кожей я почувствовала, что слово «нет» он не слышит. Он его говорит. Мужчина подвинулся ближе, а я замерла, будто под гипнозом.
– Я…тебе…предложение…труслива, – фразы долетали до меня обрывками, потому что сосредоточена я была на другом – на его дыхании, скользившем по моей шее. На пальцах, сжавших запястье и переместившихся на тыльную сторону ладони.
Я списала странную реакцию своего организма на то, что у меня давно не было близости, а не на природный магнетизм наглого брюнета, купаясь в его чувственных прикосновениях. Мозг соображал туго, догадка оформлялась медленно, со скрипом, как приходят в движение шестеренки годами не смазываемого механизма. Но стоило на пару секунд отрешиться от происходящего, как паззл сложился и меня прошило молнией осознания. Рядом находился человек, которого мне стоило остерегаться – тот, о ком мы беседовали вчера с отцом.
И то ли злую шутку сыграло трудно поддающееся логике влечение, то ли разбушевалась идиотская гордость, но я наплевала на отцовское предупреждение с высокой колокольни и нырнула в манившую бездну с головой. Безо всякого сопротивления я позволила незнакомцу приобнять меня за талию и увести прочь, потому что слишком соблазнительное он пообещал приключение. И слишком точно описал мою жизнь – фанерную, скучную, пресную.
Глава 5
Антон
Иной раз прекрасные глаза ранят
куда больнее, чем свинцовая пуля.
(с) «Всадник без головы», Майн Рид.
Я пришел на прием в самых обычных слегка потертых джинсах и любимой черной футболке – уверен, что Грацинский не погладил бы меня по голове за столь непрезентабельный внешний вид. Но советоваться с ним о выборе методов и стратегии покорения крепости по имени Марго я не собирался. Не знаю, какое из двух желаний двигало мной больше: то ли выделиться простотой на фоне разряженной толпы (наверняка здесь каждый второй, если не первый, убил не меньше полусуток в стремлении поразить королеву дорогостоящим костюмом и вычурными аксессуарами); то ли остаться собой, не примеряя чужой маски.
Двое охранников на входе, не сговариваясь, зыркнули в мою сторону с пренебрежением, но все же пропустили молча, сверив фамилию в приглашении со списком гостей. Я нашел идеальный наблюдательный пункт в дальнем углу богато украшенного шарами и гирляндами из живых цветов зала, откуда открывался обзор на все помещение. Налил бокал виски со льдом и прислонился к стене, когда ко мне обратился жеманный блондин в кремовом фраке, такого же цвета брюках, молочно-белой рубашке и со светло-сиреневым платком, повязанным вокруг тонкой длинной шеи. В нем раздражало все: слишком длинный нос, маленькие глубоко посаженные глаза, как будто даже обведенные черной подводкой, родинка-мушка (возможно, не настоящая) справа над верхней губой. Так же, как и отвратительная манера картинно растягивать слова.
