Утешаю себя радостной мыслью, что будет следующий раз. Судя по всему, очень скоро.
Долгий мучительный стон почти так же хорош, как крик. Очевидно, она думает, что я действительно заставлю ее пойти к двери объясняться.
Удостоверившись, что ее оргазм стих, отпускаю ее живот и хватаю за руку, направляя туда, где держу лейку.
— Держи, и что бы ни было, не отводи с этого места. Я сейчас вернусь.
Выскочив из душа, бросаюсь к тумбочке и хватаю полоску презервативов. Когда я к ней возвращаюсь, мой член при полном снаряжении и готов к бою. Ее дрожь говорит мне, что она не пошевелила ни одним мускулом. И ее послушание мне очень нравится.
— Молодец, красавица. — Черт, эта нежность кажется мне совершенно неправильной. Я откладываю эту мысль на потом. Надо следовать планам. Я забираю у нее лейку. — Руки на стену, все, как и прежде, — шуми как угодно, но не двигайся.
Согнув ноги, располагаю член у ее входа, затем толкаюсь внутрь, заполняя ее под совершенно иным углом. По ее прерывистому дыханию и тому, как ее бедра дрожат против моих, понимаю, что она уже на грани оргазма, и я остаюсь в ней так глубоко, как только могу. Хочу, чтобы она выпила меня своими оргазмами до последней капли — если такое вообще возможно.
Дрожь усиливается. Я знаю, она хочет, чтобы я двигался, прикасался к ней, но я хочу, чтобы она кончила. И то, что я хочу, случается. Время идет, пока ее киска сжимается вокруг меня, все сильнее и горячее. Черт побери. Мне требуется вся сила воли, чтобы не наброситься на нее, как животное. Затем с долгим стоном она содрогается на мне, и это стоило того, чтобы подождать. И она не соскальзывает и не умоляет. Нет, я могу заставить ее делать это снова и снова.
Ее следующий оргазм быстрый и жесткий, больше похож на пульсирующее сжатие, и это чертовски приятно, но это не то долгое вытягивающее все соки ощущение, которое мне нужно от ее вагины. Нет, если я хочу до отказа залить ее спермой.
Этот образ помогает. Черт, я хочу ее пометить. Вынуть член и забрызгать ей спину, а потом размазать пальцами, спуститься к ее заднице и…
Обрываю себя, чувствуя, что я близко. Я мог бы кончить без какой-либо стимуляции, только от мысли, как эта тугая розовая дырочка сжимается на моем члене, протестуя против неизбежного вторжения.
Вместо этого я бросаю лейку и сосредотачиваюсь на ее следующем оргазме. Я действительно люблю хорошо спланированный трах. И этот закончится тем, что ее киска мне отсосет. Я буду мучить ее до тех пор, пока каждая мышца между ее ног не запоет.
Или просто чертовски сильно кончит.
Вода смыла большую часть ее естественной смазки, поэтому я широкими, медленными движениями начинаю поглаживать внутреннюю сторону ее бедер, затем складки киски. Все это время я разговариваю с ней, заставляя ее голову кружиться от образов того, как хочу ее развратить.
— Тебе понравилось, когда я трахнул тебя в глотку, да?
Она беспомощно кивает, и я облизываю изгиб ее уха.
— Если ты заставишь меня кончить, я отплачу тебе тем же. Ты можешь оседлать мое лицо.
— О боже, — выдыхает она. — Ты хочешь моей смерти.
— Уверен, кто-нибудь из нас воспользуется стоп-словом прежде, чем мы достигнем этой точки.
— Пожалуйста, не надо. — Она прикусывает губу и издает глубокий горловой стон. Мои пальцы сейчас как раз поглаживают нервные окончания ее складок, но не касаются клитора. Вот мой новый план. Выждать, пока она не начнет ерзать, испытывая болезненное желание, после чего я примусь кружить вокруг твердого маленького бугорка, от которого у меня слюнки текут.
Это не просто грязные разговоры. Как только она кончит, я проглочу каждую каплю ее возбуждения. Вылижу дочиста и отнесу в постель, где снова ее испачкаю.
Она вновь становится скользкой, и мой член двигается внутри нее. Передвинув пальцы ниже, чувствую то место, где она крепко меня обхватывает. Распределяя скользкую влагу вверх, направляюсь все ближе и ближе к тому местечку, где, я знаю, она взорвется, как фейерверк, если я только до него дотронусь.
Поэтому я этого не делаю.
Ее внутренние мышцы начинают сокращаться. Почти начавшийся оргазм угасает, когда я отказываюсь толкать ее через край.
С каждым разом ощущения усиливаются.
Я сильнее вжимаюсь в нее, не желая выскользнуть даже на сантиметр. Когда я слегка провожу костяшками пальцев справа от клитора, она вздрагивает всем телом, и мои яйца сжимаются почти до боли. Да, да, гребаное, да.
Вниз и вокруг, скользящее движение вверх, на этот раз усилив контакт. Вздох. Почти крик.
Мне все равно, даже если полиция будет колотить в дверь, я хочу, чтобы она кричала. Быстрее кружу пальцами, и на этот раз непрестанно ласкаю клитор. Кульминация начинается, а я продолжаю крепко удерживать ее одной рукой, в то время как другая двигается, не останавливаясь, беспрестанно терзая. Ее оргазм нарастает, становится сильнее, и она выгибает спину, откидывая голову, рот открыт в безмолвном стоне.
А потом я кончаю. Лучшее, черт возьми, что есть на свете — струя спермы, бьющая из члена, и вот тогда она кричит.
Не знаю, чувствует ли она, как я ее наполняю, или понимает это по тому, как я ее сжимаю, но в любом случае это именно то, чего я хотел.
Ее тело под моим контролем. Я приказываю — она подчиняется.
Ее резкий и бесконечный крик — услада для моих ушей.
Я обнимаю ее, пока не опадаю внутри нее, затем выхожу, придерживая презерватив достаточно долго, чтобы оказаться вне ее тела.
Она заслуживает награды за всю тяжелую работу. Я опускаюсь на колени и медленно провожу языком от клитора к складками. Ее выдержка безупречна. Она стоит неподвижно, скуля.
Музыка для моих садистских ушей.
Было бы здорово заставить ее плакать.
Но моя работа — знать пределы, и сегодня мы определенно не будем их испытывать, хоть я и обещал обратное.
Поднявшись на ноги, тянусь за полотенцами.
Некоторое время спустя — после того, как мы перекусили, во время чего она заворачивается в простыню и, когда я заставляю ее сбросить ее, краснеет, — я, наконец, объявляю конец забавам и играм, шлепая ее по заднице и говоря, что время игр закончилось. Но вместо того, чтобы указать ей на дверь, откидываюсь на подушки и позволяю ей последовать моему примеру.
Уверен, у нее все болит, но я пока не готов к тому, чтобы эта ночь закончилась.
— Как тебя зовут?
Она одаривает меня милой, обезоруживающей улыбкой, которая ощущается как удар под дых.
— Вайолет.
Я тихо повторяю.
— Красивое.
Она медленно вдыхает, потом прижимается ко мне.
— Сегодня было не совсем то, что я ожидала.
— Нет?
— Лучше. — Ее улыбка становится шире. — Гораздо лучше.
— Хорошо. — Я провожу кончиком пальца вниз по ее руке, затем снова вверх, на этот раз приближаясь к обнаженной груди. У меня полустояк, но независимо от того, сколько я плачу за эту привилегию, я не могу заставлять девочек по вызову работать на разрыв. Она более чем заслужила отдых. — Иди сюда.
Она опускает голову мне на плечо, и я ее обнимаю. Она издает звук, который я могу описать только как довольное мурлыканье насытившегося молоком котенка. В данный момент я себя не узнаю, но я хорошо потрахался и вымотан до смерти. Побеспокоюсь об этой вновь обретенной любви к объятиям завтра. Сейчас я просто хочу закрыть глаза, пока буду вдыхать ее аромат. Вайолет.
Лучший секс за долгое время. А может, и за всю жизнь.
Моя последняя мысль перед тем, как я начинаю засыпать, — «Ну, привет, Оттава». Когда я сюда вернусь, мы определенно повторим.
Следующая мысль приходит в полубессознательном состоянии. Уже поздно, снаружи совсем стемнело. И Вайолет откатывается от меня.
— Вернись, — бормочу, протягивая к ней руку, но она уже встала с кровати.
— Мне пора, — шепчет она.
— Подожди. — Я так устал. Бормочу себе под нос что-то непонятное, а она смеется надо мной.
— Спасибо за сегодняшний вечер. — Ее поглощает темнота, и я переворачиваюсь, наблюдая, как она одевается.
