— Не твое собачье дело, — огрызаюсь, максимально быстро натягиваю широкие джинсы, белые кеды и короткую футболку. Правда, теперь я жалею, что надела ее. Даже полоска кожи пылает под его не прекращающим жечь взглядом.
— Мне кажется, неправильно обманывать любимого. Давай мы ему прямо сейчас позвоним и скажем правду? – хватает телефон, оставленный на стуле. За что тут же получает по голени. Его вскрик настолько меня удовлетворяет, что я прикусываю губу. Но тут же хмурюсь.
Та-ак… Я же была спокойна. Какого хрена я творю? Но телефон отбираю, пока он прыгает на одной ноге и иду на выход. Подальше от него. Подальше от столь бурных эмоций.
— Саша, — догоняет меня Мирон. Больно хватает за локоть и отводит в сторону. Но я все равно спиной стою. Я не буду на него смотреть. Вид светлых фирменных кроссовок меня вполне устраивает. И мне плевать, что Мирон постригся и даже сумел купить себе одеколон. Мне плевать, я же замуж выхожу. Скоро...
— Что ты от меня хочешь? Тебе мало девок, которые готовы из трусов выпрыгнуть ради тебя.
— Не льсти себе. Мне нужны только твои профессиональные качества.
— Какие качества? Ты что несешь? – так и не поднимаю взгляд, но Мирон не дает мне больше его прятать. Дергает на себе за подбородок, оставляя клеймо пальцами и шипит прямо в лицо, пока я проваливаюсь в темные глаза и глубокий омут воспоминаний. Но сеанс короткого гипноза прерывает грубое: – Тебя выбрали моделью для рекламной компании. Так что надеюсь ты своими нелепыми обидами не испортишь нам работу?
Моргаю пару раз, а потом вырываюсь из захвата, чтобы развернуться и ответить. Не важно, что участвовать я не смогу. Пусть утрется моим безразличием.
— Нет обиды. Обижаются только на тех, кто что-то значит. А ты для меня никто.
Глава 5. Сашка
— Ты меня подвезешь? — спрашивает в который раз Эля, пока я пытаюсь справиться с гулом в ушах. Мирон… Его машина. Все такая же, как год назад. ДолбаннГосподи, ну зачем ты вернулся? Что тебе нужно? — Саша! Ты меня слышишь?
— Слышу, — отмахиваюсь, потому что в голове продолжают звучать другие слова. Меня выбрали? И что мне с этим делать? И почему об этом мне Мирон сообщил, а не Джулиан? Неужели придется отказываться от такой возможности? Потом вспоминаю о вопросе Эли и предупреждаю. — В окно не высовываться и песни не горланить. Мы в прошлый раз чуть в аварию не попали.
— А, по-моему, было весело. Ты просто зануда, — добавляет она, и я вздыхаю.
Хочется ответить грубо, но ведь она права. Строгие правила, которых я привыкла придерживаться за этот год порой и саму душат, но так лучше. Так я буду уверена, что каждый мой поступок правильный и не причинит никому боль.
Например, я не одеваю вещей короче колена, а юбки ношу только при Алексе. На показе не считается, все-таки эту сторону жизни я стараюсь скрывать. Еще я вожу по правилам и никогда не превышаю допустимую скорость. И не потому что Мирон гонял, как оголтелый, а я кайфовала, когда ехала с ним или за ним на мотоцикле. Просто потому что так я точно больше не разочарую своего жениха, как однажды уже случилось.
— Зануда. — Мне остается только пожать плечами, признавая неизбежное. — Но меня все устраивает.
— Боже, как он хорош, — слышу задуваемое сентябрьским ветром на улице восхищение и машинально скашиваю взгляд. Мог бы уехать уже, а не маячить здесь, сверкая белозубой улыбкой. Мог бы уехать и не демонстрировать забитые рисунками по локоть руки. И когда успел? А главное набил ли то, о чем мечтал год назад. Мустанга, который несется сквозь ветер и огонь.
Но не признать правоту Эли просто грех. Мирон избавился от длинных волос, что придавали ему схожесть с хиппи. Он стал шире в плечах, а скулы словно стали врезаться в лицевые кости, настолько заострились. Это уже не говоря, что теперь на нем не лохмотья с секонд-Хенда, а вполне себе опрятные шмотки от которых на километр веет брендами. Джинсы, майка.
Мог бы и не раздеваться, все и так поняли, как ты любишь свое тело. И не давать повод завидовать другим парням твоим покатым плечам и прессу, которые еще год назад казался стальным.
— Давай подойдем? Он о Владике рассказывает, — просит Эля, словно я должна разрешение давать. Пусть и дальше тусит со своими друзьями - уголовниками. Интересно, кто-то из его старых друзей остался еще на свободе? По ним всем плакала тюряга. Да и по Мирону, если быть откровенной. Но он встал на другой путь и очень вырос. И очень возмужал и очень… Хватит!
Меня это не заботит. Мирон в прошлом.
— Иди, а я поехала, — тороплюсь открыть свой БМВ и сесть туда, где пропадут звуки улицы и голос, хрипотцу которого я четко выделяю среди всего этого гама. Словно мы снова в одной комнате, снова до хрипоты спорим, какой фильм посмотреть.
Эля через пару секунд прыгает ко мне на переднее сидение, и я завожу двигатель, чтобы гордо пустить пыль в глаза этому князю, выбравшемуся из грязи.
— Не заводится?… — Да быть не может! — Может кого из парней позвать? — предлагает без царя в голове Эля, и я даже дёрнуться не успеваю, как она высовывается из окна и кричит:
— Мирон, подойди, пожалуйста!
Моя голова в миг становится чугунной и просто падает на руль. Уши закладывает от оглушительного звука клаксона. Ну что за досада?
Пробую завести машину еще раз. Потом еще раз! Ну заводись же… Но она, словно в насмешку странно ворчит и глохнет окончательно.
Вот как в таких ситуациях быть идеальной, когда хочется выть от обиды…
— Дамы? — привычный голос, по которому я совершенно не скучала, привлекает внимание. Мирон наклоняется и ставит локоть в проеме, еще так, чтобы каждая вена на руке видна была. А я как ненормальная рассматриваю мустанга, невероятной красоты татуировку. Кажется он вот вот спрыгнуть и унесет меня к мечтам. Замечаю ухмылку и перевожу взгляд ему в лицо. Еще и улыбается. Знает, придурок, что я терпеть не могу оказываться в подобных ситуациях. — Проблемы?
— Да вот… Машина не заводится. Ты же гонщик, — и тут Эля понимает свой косяк и исправляется, проведя пальчиком по его вене. — Ой, я не знаю, гонщики разбираются в машинах? Или просто крутят руль.
Внутри начинает клокотать злость, совершенно безотчетливая. Никогда раньше Эля меня не бесила. Ее флирт с парнями вообще обыденность, как сушка волос феном. Просто сегодня она делает это особенно настойчиво. Неужели не видно было, что я с ним общаться не хочу и за помощью обращаться не буду.
— Гонщики разбираются в машинах. Они разбираются во многих областях, — играет он бровями, а Эля при мерзко хихикает. Меня потряхивает от этой парочки. Ебитесь на здоровье. Больше всего я хочу уехать отсюда и просто скрыться под одеялом. Забыть все как страшный сон и надеяться, что Москва настолько большая, что мы с ним больше не столкнемся. Потому что я не собираюсь сюда возвращаться. — Капот открой.
— Спасибо, но нас сейчас заберут, — отзываюсь я, за что получаю почти удар взглядом от Эли, а Мирон, моргнув, просто пожимает плечами. Так лучше. Пусть катится как колобок. Странно, что его еще лиса не съела.
На обиду Эли мне плевать, тем более, она никуда не дергается, пока я пытаюсь дозвониться до Алекса. Просто глупо лезть под капот. Я там разбираюсь так же, как Мирон разбирается в цветах помады. Но спустя несколько гудков в левом ухе, в правое гундит подружка.
— Ну посмотрел бы, что такого?
Но я все равно делаю новую попытку завести машину. И что делать? Оставлять здесь и ехать на такси?
— Капот открой, — снова Мирон, теперь прямо перед капотом стоит и бровь так нагло вздернул еще. Так и хочется его послать в пешее эротическое, но стоять здесь всю ночь мне не улыбается.
Дергаю ручку с левой стороны под приборной панелью и Мирон мгновенно скрывается. Эля тут же выскакивает и начинает крутиться рядом с ним, а я все жду, когда закончится ремонт и начнется секс. Судя по хихиканью Эли, осталось недолго.
