— Я не буду с тобой спать, — как-то резко и визгливо говорю я, на что Мирон только смеется и остается на расстоянии вытянутой руки, а пустынная улица разносит его раскатистый смех по округе.
— Прости детка, но даже твоя маленькая сладкая дырочка столько не стоит. Мне нужен нал и заработать ты его можешь только одним способом.
— Даже представить не могу.
— Участие в фотосессии. За него тебе заплатят больше двух штук.
— А если я откажусь? – свожу руки на груди и хмыкаю.
— Тогда я наведаюсь к Алексу в гости. Мы с ним так толком не познакомились, а все-таки одну девушку на двоих делим, — усмехается он так мерзко, что у меня возникает мгновенная реакция. Я дергаю рукой в сторону его щеки, от чего на ней тут же проявляется алое пятно, а моя рука горит, словно от ожога.
— Какой же ты ублюдок, Невский. Ты ни с кем меня не делишь, ты никогда меня не коснешься. Я буду работать в этой фотоссесии, но только чтобы избавиться от тебя раз и навсегда, — декламирую последнюю фразу, задираю подбородок и гордо разворачиваюсь, как вдруг руку резко сжимает и меня со свистом впечатывает в жесткое тело Мирона. Упираюсь руками, не да себя трогать?
Если Мирон меня поцелует, то я буду кусаться, в просто вырву его язык, но вместо этого гад ловко влезает в вырез рубашки и до боли сжимает грудь, словно право на это имеет! На что я вскрикиваю и отталкиваю его!
— Сволочь! Да, как ты посмел!
— Просто доказал тебе, как легко могу опровергнуть любые твои слова, любые свои слова, — ведет плечами и сжимает руку, которой меня коснулся в кулак. Просто уходит в свою машину, а я остаюсь стоять на улице, не веря в то что произошло. Грудь болела, словно по ней крапивой прошлись, а сосок предательски сжался. Но я тяжело вздыхаю. И доходу до своей машину, в которой торчит ключ. Как удобно то…
Я довольно быстро доезжаю до дома, а по пути придумываю версию «почему задержалась» но рассказать ей некому. Даша спит в своей комнате, а в нашей с Алексом пусто, только идеально заправленная постель.
Я бросаю сумку на пол, и сажусь, рассматривая вещи расставленные каждая на своем месте. Идеальный порядок, идеальная жизнь, идеальный мужчина. Еще утром все было хорошо, а теперь я могу все это потерять, потому что появился Мирон.
Но больше я не позволю собой управлять, только выполню дебильное условие, отдам деньги и покончу с этой двойной жизнью. Так рисковать больше нельзя.
Некоторое время смотрю на дверь в душ, но спать мне хочется больше, и я, раздевшись, укладываюсь и почти сразу засыпаю, опустив руку себе на горящую от чужого прикосновения, грудь.
Глава 7. Мирон
Руку до сих пор жжет после ее прикосновения. А стояк такой, что штаны сейчас задымятся.
Все еще.
А она уже как минуты три уехала. Прикрываю глаза, представляя, что можно было сделать, не сбеги она так трусливо от самой себя.
Развернуть, к машине, вжаться членом и руку в ее джинсы засунуть. Они блять, такие удобно-свободные, что стянуть их проблем бы не составило. И ведь по глазам видел, что о том же думает. Что хочет всем телом прижаться, руки на шею закинуть и утолять голод, что сводил с ума нас так долго. Ну… Это все помимо желания меня убить.
Кто же знал, что она так быстро заведется.
Я от встречи ждал полного равнодушия с ее стороны. Попытки показать, что я пустое место. Но Сашка опять меня порадовала, создавая впечатление целки на первом свидании, когда хочется, но мама не велит.
Она всегда меня удивляла… Еще с детского дома, когда лезла на амбразуру в защиту младшего брата. Она готова была за него умереть. За него она скорее всего могла бы и отсосать, если потребуется. Но он не оправдал ее надежд. Когда встал выбор остаться с ней или отправиться в Англию с матерью, которая все эти годы пряталась и обустраивала свою жизнь. Он бросил ее. Старый хмырь этому поспособствовал. Именно Алекс был ее наставником все те годы, которые она содержалась в приюте. Именно благодаря его денежным вливаниям ее не трогали более взрослые подростки, никто не пытался задеть или изнасиловать. Фактически она жила в зверинце, но на особых условиях.
Я узнал это перед тем, как собрался ей в любви признаться. Но уже тогда понял, что не ровня такому идеальному со всех сторон Алексу. Такой как я вряд ли бы обеспечил Саше достойное содержание, — думал я. — Если у нее появился такой вариант, а Алекс явно запал на задницу Сашки, то я не имел права встать между ней и достойной жизнью. Я хотел уйти, но после того как брат ее кинул, и Алекс решил, что она для него капризная и мелкая, снова оказался рядом. Стал ее другом. Мы жили вместе, делали ремонт, смотрела фильмы, даже спали в одной кровати. Но я не делал того шага, который она ждала. Если бы я только преступил границы френдзоны, обратной дороги бы не было. Меня бы уже не интересовало ее благополучие, только желание трахать снова и снова, обладать без остатка, забрать себе, закрыть на все замки и никому не показывать. Но в тот момент инстинкты были гораздо слабее настоящих чувств, когда для тебя самое главное счастье любимого. Именно поэтому я не торопился. Денег у нас почти не было. Все что появлялось я отдавал за тачку, чтобы гонять. Мы оба вкалывали, пока я не решил, что Саша должна прекратить работать и готовится к поступлению в МГУ. У нее действительно были неплохие шансы, она всегда училась лучше всех. У нас были большие планы и в какой-то момент, я понял, что мое будущее больше не отделимо от этой взбалмошной, сексуальной транжиры.
Мы были счастливы. Ели дошики и улыбались. Спорили, танцевали, сводя дистанцию между нами к нескольким последним миллиметрам. В день ее экзамена я решился на главный шаг, понял, что готов терпеть любые лишения, только бы она была со мной. Но планам не суждено было сбыться. Стоило ей поступить, она где-то встретила Алекса и тот предложил отметить поступление. Без меня. Я в тот день слетел с катушек, выставил ее из своей студии на отшибе города, которую мне предоставило как сироте государство, затем отвез ей вещи и высказал какая она меркантильная дрянь. И в тот же вечер разбил тачку влетев в такие долги, что, если бы не удача, выплачивал до сих пор.
С того моменты я стремительно отдалялся от Сашки, а Алекс занимал в ее жизни все больше и больше места. Пока однажды не начал хвастаться тем, что мне с ней никогда ничего не светило. Наверное, это и было точкой отсчета. Поленьев в костер моего долбоебизма вкинуло известие, что я могу покрыть все долги если как можно скорее уеду во Владивосток. В тот же день я взял билеты, но не смог не взять то, то, что Алексу взять не удалось даже спустя пару месяцев близких отношений. Я должен был доказать себе, Саше, Алексу, что она, не смотря ни на что, моя.
В какой-то момент даже хотел отступить, но стоило Саше сказать, что она считает себя фригидной, Алекса ее вставляет, то я потерял любые моральные ориентиры. Расслабил Сашку, предложил проверить ее теорию и стал вылизывать розовую киску до тех пор, пока Сашка не стала дергаться и кончать с моим именем на губах. Вот тогда-то я и взял ее девственность. Одним четким движением протаранил тугую плоть, осознав, что сколько бы не было телок до, сколько бы не было после, именно это влажное, горячее место всегда будет моим домом. Мы трахались весь день, всю ночь, а ну утро я уехал, убедив Сашу, что она обуза в моей жизни. Только вот в реальности именно я был обузой в ее устроенной, комфортной жизни студентки МГУ и девушки успешного человека.
— Уехала? – вылезает из кустов Миша, выдергивая меня из череды воспоминаний. В груди все еще болит от слов Сашки, но я уже улыбаюсь. Блять. А ведь все реально лучше, чем я предполагал. Сашка быстро сдастся под моим напором, нужно только немного напомнить, что именно любовь ее жизни. А Алекс транзитный вариант, который скоро станет прошлым. – Вот она у тебя истеричка. Но вживую лучше, чем в инсте, что тут скажешь. Только не могу понять, как ты собираешься ее возвращать.
