Скрутившийся живот Бетани подсказал ей, что на горизонте маячит Третья мировая война.
Глава вторая
Б етани уставилась на бумаги, разбросанные по ее кровати.
Каждый раз, когда она начинала собирать разрешения на строительство, она снова бросала их и вместо этого ходила взад-вперед.
Сейчас или никогда. Смирись или заткнись. Сри или слезай с горшка.
Если бы она подождала еще немного, чтобы начать свое соло-переворот, у людей возникли бы подозрения. Возможно, они и не считали Бетани трусихой, но они собирались продолжать задавать вопросы. Пару месяцев назад она объявила семье, что будет работать самостоятельно, поскольку Стивен отказался позволить ей сделать переворот в одиночку.
Они были в ужасе. И она солгала бы, если бы сказала, что это не поколебало ее и без того шаткую уверенность.
Бетани понимала их желание сохранить статус-кво. В конце концов, она хранила все, от своих мыслей до спортивных бюстгальтеров, в аккуратных маленьких отделениях по категориям. Это была семейная черта, и ей досталась самая большая доза контроля.
Так почему же переворот дома в одиночку был так важен для нее?
Почему она сделала из всего этого такую серьезную проблему?
Почему бы не придерживаться постановки, практики, в которой она действительно была искусна? Бетани села на пол и приняла медитативную позу. Она положила руки на колени и глубоко вдохнула, отчаянно пытаясь избавиться от стресса, вызванного тем, что ей нужно было сделать этим утром.
Визуализируй.
Представь себя идущую через улицу, где Brick & Morty уже установили фирменную вывеску компании на лужайке перед домом и начали демонстрацию.
Посмотри, как это происходит, а затем сделай это.
Ухмылка Уэса Дэниелса возникла в ее голове, и она со стоном упала навзничь на облако пушистого белого ковра. Молодой человек, казалось, всегда ставил своей задачей уколоть ее, пока ее хладнокровное, спокойное и собранное поведение не пошатнулось. Его присутствие должно было сделать это и без того ужасное утро еще хуже.
— Почему? — Она почесала место на шее. — Почему я делаю это с собой?
Она знала ответ, но момент ее храбрости был похоронен течением времени. Она заставила себя забыть о покалывании в животе, пугающем волнении от решения испытать себя. Да, она была отличной актрисой. Да, это все еще доставляло ей удовольствие, но… Неужели она должна была вечно оставаться на одной полосе?
Пригибаясь к земле, Бетани встала на четвереньки и подползла к окну своей спальни, выглядывая через подоконник на дом через дорогу. За короткое время, прошедшее с момента прибытия бригады, на лужайке уже были разбросаны инструменты, на подъездной дорожке стояли козлы для пилы, слышался шум. Так много шума.
Строительство не было аккуратным.
Она была идиоткой, когда представляла себя с идеальным хвостом и джинсами с высокой талией, плавно пробирающейся в ремонт и стильно разрушенные стены. Реальная жизнь — это не HGTV. Не было тридцати секундного дубля ведущего, закапывающего топор в стену, прежде чем режиссер крикнул, “Снято!” и настоящая команда снова взяла верх. Когда она возглавит свой собственный флип, она будет принимать все решения, выполнять всю работу.
И это может оказаться далеко не идеальным.
Это может обернуться ужасно.
Бетани отвернулась от окна и прислонилась спиной к стене, крепко прижав пальцы к центру лба и вдыхая и выдыхая. Вход и выход. Может быть, пришло время поговорить с психотерапевтом. Знание своих худших недостатков не означало, что человек мог исправить их в одиночку.
Бетани была ярким примером этого.
Когда ей было тринадцать, она купила пару неудобных туфель "Мэри Джейн" на танкетке. Мать предупреждала ее не надевать их в школу, не разносив предварительно. Слушала ли она? Нет. Но она вернулась домой с улыбкой на лице, взбежала по лестнице и закрылась в своей спальне, прежде чем упасть на пол с криком боли и стащить туфли, обнажив два кровоточащих волдыря. Затем она перевязала их и снова надела туфли на следующий день.
Она была упрямой сукой. И в чем она была больше всего упряма, так это в том, что всегда, безошибочно все делала правильно.
Если бы этот флип оказался менее чем потрясающим, она не смогла бы наклеить на него пластырь. Ей придется столкнуться с неизбежным всеобщим разочарованием. Ей придется наблюдать за тем, как на их лицах появляется осознание того, что она не идеальна.
Бетани потребовалось еще несколько вдохов, чтобы подняться на ноги. Она на мгновение остановилась в центре своей комнаты, строгий белый декор и со вкусом подобранные рамки для фотографий от Тиффани заставляли ее чувствовать себя немного увереннее.
Что ж.
Если она собиралась сделать заявление сегодня утром, ей лучше хорошо выглядеть, делая это. С решимостью, которую она не обязательно чувствовала, Бетани расправила плечи и прошла в свою гардеробную, шелковый халат развевался за ней.
Уэс замер с бутылкой воды на полпути к губам, подняв брови при виде Бетани, переходящей улицу. С такой походкой по взлетно-посадочной полосе женщина выполняла какую-то миссию. Он не мог не воспользоваться моментом, чтобы оценить присутствие живой, дышащей богини, потому что достаточно скоро она обязательно прольет святой ад на чью-нибудь голову. Вероятно, мою.
Для Уэса непрекращающиеся споры между ним и Бетани были прелюдией. Просто и ясно. Но чем больше проходило времени, тем больше он начинал думать, что Бетани настроена на другую волну. Ту, которая не включала в себя то, что они потели между простынями. О чем, Господи, он мечтал день и ночь, начиная с джамп-стрит.
Основываясь на информации, которую он смог собрать через Трэвиса, который гордился тем, что узнавал сплетни через свою невесту, Бетани была не из тех женщин, которые принимают участие в интрижке. До недавнего времени ее интересовали все эти отношения, но с созданием Лиги “Только Мы ” она ушла в отпуск с мужчинами. Так что даже если Уэс был в Порт-Джефферсоне на долгое время его шансы были невелики.
Возможно его шансы были ничтожными также, из-за привыкания к купоросу, которое он выработал, но остановиться было легче сказать, чем сделать. В данный момент он не мог появиться на ее пороге с дюжиной роз на длинных стеблях и сказать ей, что она самая захватывающая дух женщина, которую он когда-либо встречал.
Она бы дала ему по яйцам с разворота.
Была середина октября, но никто бы не догадался об этом, основываясь на том, как была одета Бетани. На ней был белый топ без бретелек, заправленный в длинную струящуюся юбку с каким-то девчачьим цветочным рисунком. Ее волосы были распущены, слегка завиты и развевались на ветру, открывая ее красивую шею.
— Черт, — пробормотал он, качая головой. Брат женщины был не более чем в десяти футах от него, но даже этого было недостаточно, чтобы помешать Уэсу оценить, как покачиваются ее сиськи, как тонкий материал юбки обрисовывает ее покачивающиеся бедра.
Не было никого, никого более красивей, чем та, на которую он смотрел прямо сейчас. Его ладони начали потеть в рабочих перчатках, огненный шар похоти вспыхнул и начал вращаться в животе. Этим утром он был тем, кто проснулся рано, вместо Лауры, предвкушая дополнительные шансы увидеть Бетани. Быть в ее окружении. Может быть, даже заговорить с ней, вывести ее из себя шуткой об их разнице в возрасте, заставить ее покраснеть или вспыхнуть ее голубым глазам. Это заставляло его кровь двигаться, как ничто другое. Даже опасность аншлагового родео в субботу вечером.
Бетани Касл. Самая захватывающая поездка.
Его не должно волновать, что она так решительно настроена встряхнуть их упорядоченную строительную зону, но, черт возьми, делала она это всегда. Тогда давай, дорогая. Не сдерживайся.
Когда она переступила порог, Уэс прислонился бедром к стене и изо всех сил старался выглядеть скучающим, хотя на самом деле его чувства были обострены, как кончик карандаша с цифрой два перед тестом.
